До первого снега - Алиса Гордеева

проверю, дошла эта чокнутая до дома или нет, — вырываюсь из отцовских объятий. Иначе раскисну. Иначе он будет уверен, что прав. — За одним Марса выгуляю.

Отец кивает, как всегда, понимая меня без слов.

Дорогу до реки нахожу с закрытыми глазами: с раннего детства по ней добираюсь до города. В отличие от отца, который предпочитает авто и не хилый объезд.

Ясное звёздное небо и огромный лунный блин вместо фонаря освещают путь достаточно ярко. Марс суетливо бежит рядом, словно вынюхивая следы Морено. Глупый пес, как и я, давно зависим от несносной девчонки. Только в отличие от меня, ему не приходится скрывать своих чувств.

В окнах дома Анхеля горит тусклый свет. Знаю наизусть расположение комнат. В спальне Мики темно. Впрочем, как и на кухне, и в комнате её родителей. Зато слабо мерцает ночник в окнах Морено. Значит, дома, значит, добралась. Я могу с чистой совестью вернуться, но неведомая сила манит подойти ближе. Уговариваю себя, что только удостоверюсь на все сто, что с Ритой всё нормально, и сразу назад. Но прикоснувшись носом к прохладной поверхности стекла, зависаю. Сквозь легкие занавески различаю силуэт девчонки. Тонкий, хрупкий, нереальный. Сильнее прилипаю к стеклу, отыскав щёлочку между штор, и жадно впитываю каждое мгновение, мысленно моля Всевышнего, чтобы никто не заметил моего присутствия здесь. Рита сидит на краю кровати и бережно расчёсывает щёткой волосы. Задумчивая, нежная, беззащитная. Смотрю на девичью ладонь, что уверенно сжимает расчёску, и невольно вспоминаю, как Морено тянулась ко мне считаные минуты назад. Отважная, бесстрашная, рисковая. Так и хочется на мгновение забыться, шандарахнуть по окнам, залезть внутрь, чтобы быть рядом с ней: спорить, ругаться — неважно, главное, вместе. Главное, глаза в глаза! Морено, словно чувствуя чужое присутствие, внезапно поворачивается к окну. В ночной темноте она не может меня видеть, зато я тут же замечаю в её глазах слезы. Что бы там отец ни говорил, он ошибается: у меня нет иного выбора. Чужие сплетни и всеобщее осуждение — слишком суровые противники. А ещё и слово, сгоряча данное Мике.

Резко отступаю от окна и не оборачиваясь иду домой. Я сделал все правильно: с Толедо Морено будет в безопасности, с ним ей не придется больше плакать. А я обязан думать о Мике. Иначе нельзя!

— Виктор! — голос отца эхом разносится по дому, отвлекая меня от бесцельных скитаний по социальным сетям в поисках свежих фото с праздника. Сегодня выпускной — день которого мы с Микой и Дани так ждали, и который проходит стороной мимо каждого. Я единственный, кто из нас троих не бросил учебу, но умудрился завалить, а точнее, пропустить выпускные тесты. Уверен, Мика будет долго и упорно ворчать по этому поводу: девчонка мечтала, чтобы я получил высшее образование. Правда, я этим никогда не грезил. Работать с отцом, следить за сохранностью национального парка и оберегать его — вот моя цель, а для нее обычной школы — выше крыши!

— Да, пап, — перепрыгиваю через ступеньку, спускаясь к отцу. — Ты сегодня раньше обычного.

— Устал, — соглашается тот, присаживаясь в кресло. — Два маршрута за день — мой новый рекорд.

— Мог бы меня позвать, — недовольно фыркаю и сажусь напротив. — Также дурака валяю целый день.

— Думал, ты все же осмелишься присоединиться ко всеобщему веселью, — вздыхает отец и с нескрываемым наслаждением вытягивает ноги. Представляю, как те гудят от пройденных за день километров.

— При чём тут смелость? — старик лучше других знает, как меня поддеть. — Просто мне там нечего делать.

— Ну да, конечно, я и забыл, что выпускные бывают ежегодно, а не раз в жизни, — задрав голову к потолку, продолжает подкалывать отец.

— Ты же знаешь, — огрызаюсь в ответ. Его насмешки мне неприятны. — Я мечтал, что этот день пройдет иначе.

— Веская причина, не спорю! — время для отдыха вышло. Отец довольно резко встает с кресла и, потянувшись, идет на кухню, где тут же наливает в стакан воды. — А если честно, Вик?

Только время для откровений закончилось еще вчера. Хватит! Не горю желанием объяснять отцу, что появляться с разукрашенной рожей среди лживых предателей, не хочу, а видеть Морено в обнимку с Дани — еще больше.

— Ладно, не отвечай, — пустой стакан с характерным звуком опускается в раковину. — Дело твое. В конце концов, это просто выпускной.

Утолив жажду, отец вновь подходит ко мне. Понурый, измождённый, он складывает на груди руки и деловито смотрит на меня.

— Я вот что хотел Вик. Помнишь, сеньора Ерреро?

— Такой пузатый старичок из Буэнос-Айреса, что каждый декабрь арендует охотничий домик у озера на пару недель?

— Да, тот самый, — с улыбкой кивает отец. — В этом году он решил заехать чуть раньше.

— Отлично! — поджимаю губы. Сдача временного жилья в аренду приносит неплохой доход. — Насколько я знаю, дом пустует.

— Так и есть, Вик. Слишком долго уже пустует. Надо бы его проверить. Поможешь?

— Да без проблем. С удовольствием завтра составлю тебе компанию.

— Сегодня, Вик! — осторожно поправляет отец. — Дом нужно привести в порядок! Ерерро заезжает завтра после обеда.

— Серьезно? Пап, там же выпускной в двух шагах! Ты специально, что ли?

— Господи, Вик, даже не думал! — отец закидывает руки за голову, разминая спину. — Можешь пойти в обход. Местные тропы ты знаешь лучше меня!

— Можешь? — переспрашиваю. — Ты не пойдешь?

— Вик, мне еще отчет для муниципалитета составлять, — ворчит он.

— Глупая затея! Тем более, скоро начнет темнеть! — понимаю, что отец не просит ни о чем сверхъестественном. Я тысячи раз готовил хижину для туристов, и он прав: я знаю там каждое дерево. Но сейчас, пытаюсь найти отговорки и не понимаю сам себя.

— Если поторопишься, посветлу успеешь добраться, — как маленького тормошит меня по волосам отец. — А обратно смотри сам, сын. Можешь и там заночевать, не впервой!

— Ладно! — легче сделать, чем искать причины отказаться. Тем более, вижу, что отец еле держится на ногах от усталости.

Марс послушно пыхтит рядом. Вдоль трассы неспешно бредем в сторону ярких огней, что своими лучами разрезают темноту. Сегодня пасмурно. Небо мутное, и пахнет дождем. Но там, впереди, веселье идет полным ходом. Гремит музыка. А запах жареного мяса