Капитан Удача - Людмила Белаш

— Ааааааа, — вступление напомнило Форту сирену, поющую басом, а агент незаметно поморщился; мирк убавил амплитуду своего звучания. — Это капитан?

— Фортунат Кермак, — назвался Форт, радуясь про себя, что не придётся общаться через лингвоук; он как-то не обзавёлся программой перевода с языка мирков.

— Атамерадон Импаулури Далангиак, — громом далёкого камнепада прозвучал мирк и под конец мило пискнул. — Я — женского рода. Коротко меня звать Далан. Без усилителя, — Далан потрогала толстыми пальцами прибор на голове, — я смотрю близко-близко, это не обижает. Если говорю громко-громко — надо мне сказать. Приятно познакомиться, спасибо.

— Ничего, терпимо, — жестом успокоил её Форт. — Я артон, так что мне твой голос не помеха.

— Ар-тон? — Глазастый прибор тоже задвигался, присматриваясь; одновременно Далан вывернула жёсткие губы, округлила уши чашками и издала пронзительно тонкий свист. — Значит, ты тоже не можешь болеть фэл.

— А ещё я не пью, не курю и не бегаю за девчонками, — дополнил Форт список своих достоинств.

— Ооооуууу... — протрубила Далан то ли от восторга, что капитан идеальный, то ли от разочарования. — А как ты получаешь удовольствие?

— Очень просто — испытываю экстаз во время азартных игр и зарабатываю кучи денег на эскортах.

— Пойдёмте, — пригласил агент. — Времени у нас мало, а нам надо взять на поруки бортинженера. Я не мог пригласить его сюда — он сидит под стражей. Должен вас предупредить, капитан Кермак — он тоже не эйджи...

— Да, и ксенофобией я не страдаю, — прибавил свежеиспечённый капитан.

«Лучше и быть не могло, — подумал Форт. — Команда чудовищ!» Но после смерти своего первого, живого тела он где только не бывал и чего только не видел, так что рутинный полёт в обществе двух нелюдей его вовсе не раздражал.

Эш чувствовала себя скверно. Ей вообще было худо уже без малого пять лет — с того дня, как на Аркадию высадились многовидовые миротворческие силы и началась гражданская война. Единственный космопорт Барбакан был наводнён военными, советниками и экспертами; вывоз наркотиков и ценных пород дерева — чем всегда славилась счастливая Аркадия — не то чтобы прекратился, но заметно сократился и попал под контроль иномирян и тех, кто к ним притёрся; эйджи-аркаджи резко потеснили ихэнов-аркаджей со всех постов и должностей. И уже привычно стало слышать, что ты (лично ты, вылупившаяся здесь!) захватила «нашу Аркадию» и принуждала «наших женщин» высиживать ихэнские яйца, что ты оккупант, холодная гадина с раздвоенным языком и жрёшь тухлятину. Отвечать, что без ихэнов Аркадия до скончания веков была бы грязным сырьевым захолустьем эйджинского мира, населённым тупой деревенщиной, было не просто бесполезно, но и опасно. Ихэнвилль из процветающей столицы превратился в гетто, а Эш, с воодушевлением выучившаяся на бортинженера космического транспорта — в безработную и лишнюю в семье середняшку. Все тотчас вспомнили, что она — средняя! посиди с ребёнком, нажуй ему кашки и так далее. Агенты службы репатриации с материнской планеты могли предложить лишь переучиться на медсестру или воспитательницу — ей, космотехнику с дипломом!.. Оставалась надежда на звёздный мир косменов, где, по горячим слухам, не очень присматривались к внешности и ценили профессионализм. Она уехала, но на эйджинской станции «Скайленд-4» опять услышала: «Тьфу, ихэнская вонючка», — и не сдержала быструю руку.

Когда она уже готовилась завыть в прозрачной клетке-одиночке, дверь полицейского отстойника открылась, и вошли трое — обнадёживший её агент, какой-то крепко сбитый эйджи с непроницаемым лицом (без респиратора!) и представитель высшей цивилизации мирков в наглазнике.

Лицо темноволосого храбреца-эйджи показалось Эш жестоким и надменным — возможно, потому, что его пристальные глаза цвета осеннего неба были слегка раскосы на туанский лад. Сжатые губы словно сдерживали презрительное слово.

Но эйджи шагнул к ней без всякой заносчивости и поднял руку в знак приветствия, как обычно салютуют друг другу космены:

— Я — капитан Кермак. Мы будем работать вместе.

По пути в станционное отделение охраны Форт успел просмотреть судовые документы и убедился, что любой навербованный методом поспешного тыка экипаж вряд ли окажется хуже этого корабля. «Сервитер Бонд», приписанный, как всякая негодная ржавь, к порту Ольдвин (Гемера), летал уже 189 лет и после трёх капремонтов даже на слом не годился — слишком устарел.

Раньше «Сервитер» принадлежал более чем сомнительной компании «Санрайз Интерфрахт». Деляги из «Санрайз», должно быть, захворали от жадности, каждую минуту чуя, как гроб класса F, истлевая на приколе, сосёт из них денежку. Жизнь без навара дельцам хуже смерти! И тут над бедняжками сжалилось щедрое федеральное правительство. Эту жирную свинью с грудями в две шеренги доят все, кому не лень. В «Санрайз», слупив с казны хоть сколько-то, обнимались и поднимали бокалы за здоровье государства, облегчающего бизнесменам тяготы расходов.

Сейчас «Сервитер Бонд» поспешно загружали разными отбросами, дабы не тратить энергии на их утилизацию в конверторах станции. Отправить всё оптом в один конец, туго набив в прогнившее ведро — прощайте, содержимое и тара! — пожалуй, единственный разумный выход. Где ещё примут корабль и груз с заразной станции, как не на кладбище?

Правда, для восьмисот пятидесяти регистровых килотонн «Сервитера» генеральный груз был жалкий — согласно каргоплану, он занимал лишь отсеки 10-20 по левому борту и 9-19 по правому. По сути, Форт нанялся руководить доставкой на планету-могильник Нортия системы GH15047 примерно 1,4 миллиона кубометров ничего в шестнадцати пустых отсеках, плюс дюжина отсеков разной грязи. На орбите Нортии экипажу надлежало сориентировать «Сервитер Бонд» на траекторию снижения и перейти на пристыкованный в носовой части челнок — а «Сервитер» пусть падает на нортийские скалы.

В судовой роли значилось всего трое — он, серая дамаслон и поджарое существо песочного цвета в змеиных разводьях. Последнее звалось Зук Эшархиль Тэрэх Шнга, но откликалось и на простое Эш. Пришлось расписаться, что он, как капитан, берёт бортинженера в рейс под свою полную ответственность. Залог за условное освобождение внесла контора. Интересно, как к этому Эш обращаться?..

Прежде чем сдать коносамент, Форт обратил внимание агента на одну бумагу:

— А это что? труп на борту?

— Согласно завещанию. При жизни этот господин письменно изъявил желание быть захороненным на Нортии вместе с дорогими его сердцу предметами.

— Не моё дело, конечно, но для похорон можно найти место покомфортнее, чем Нортия. Давление девяносто атмосфер и температурка пятьсот по Цельсию — это ад, где хорошо одним чертям.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});