Экстрим не предлагать! (СИ) - Хоуп Аманди

— Что тебе надо, Великопольский?

— И почему в жизни всегда такая несправедливость. Все шло так хорошо. Вас похитили. Мы сильно переживали. Я уже даже некрологи вам написал. И тут вы приперлись!

— Как же ты надоел, Павел, со своими навязчивыми идеями. Ты б того, полечился, пока психолог рядом.

— Я, — начал он, но не договорил.

В этот самый момент ему на плечо легла тяжёлая рука:

— Павел, я ж тебя предупреждал.

— Ростислав?! — невольно вырвалось у Дарья. — «Это что ж получается, драка будет?»

— Убери руку, — ощетинился Великопольский.

— Пойдём, поговорим. Павел Сигизмундович, я вижу до тебя не доходит, — Ростислав удивительно похожим жестом, как в другой реальности, похлопал того по плечу и стряхнул невидимые пылинки. — Отойдём, объясню!

— Ростик, не стоит!

— Стоит, Дарья!

И он направился в сторону противоположную от лагеря, Великопольский, молча, пошёл следом.

«Что это с ним? — Дарья удивлённо смотрела Никитину вслед. — Он, как будто ожил от столетнего сна. Я его таким давно не видела».

Ей так хотелось пойти следом и взглянуть, как Никитин отделает Великопольского, иного исхода даже не представляла, но она сдержалась. И только улыбнулась, её рыцарь за неё постоит.

«Где же Фима?» — пришла ей другая мысль в голову.

Его в лагере не было видно, если бы Дарья посмотрела внимательней, то поняла бы, что и Майи так же нет.

А Фима тем временем нервно мерил шагами пляж.

— Всё, пропало, — повторял он. — Всё пропало!

— Да, что пропало? — не выдержала Майя.

— Она уйдёт от меня к нему! Ты понимаешь, её больше ничто не держит!

— А что держало? — аккуратно спросила она. Майя давно подозревала, что у них, что-то не так, но не могла найти ответа.

— Да… — Фима замялся. — Это не важно.

— А что важно? — допытывалась Майя. — Что с вами произошло на том острове?

Тот сделал вид, что не услышал вопрос.

— Я чувствую, что она скоро придёт поговорить со мной серьёзно. Скажет, что между нами всё.

— Так, успокойся! Она же ещё не поговорила с тобой, значит, есть время.

— Да, нет!!! Нет, времени!

— Мы что-то придумаем.

— Что? — как-то устало и безнадёжно спросил он.

— Я бы могла больше тебе помочь, если бы рассказал, что с вами произошло.

— Понимаешь, раньше Дарья и Ростислав, — Фима запнулся. — Словом, у них дело почти дошло до свадьбы. Почти… Они расстались. Ростислав уехал. А Дарья вышла замуж за меня. У нас все было хорошо, пока он вновь не появился. И началось. Ты же сама видела все. А тут он еще и в рыцаря поиграл — бросился ее спасать из лап "пиратов". И вот там, на том острове, кажется, она решилась.

— Прямо — “Санта Барбара». Все равно ты что-то мне не договариваешь.

— Я тебе рассказал суть.

— Ну, эту суть я и без тебя поняла.

— Что мне делать? Как ее удержать?

— А ты уверен, что это надо? Ты, действительно, так сильно ее любишь?

Фима хотел сразу же сказать "Да!", но промолчал.

«Люблю? Конечно — люблю. С ней единственной я почувствовал себя человеком и…» — он задумался, так и не найдя продолжения своему «и».

— Да, — после небольшой паузы таки ответил Майе.

— Ну, если не сомневаешься в своих чувствах — Дерзай! — посоветовала психолог и мысленно добавила: "Желаю удачи, она тебе пригодится."

Неожиданно для себя она поняла, что ей неприятен этот разговор. «Что же такого в этой Дарье? Что она творит с мужиками? Один ходит, как загипнотизированный, второй, как попугай, тараторит "люблю, люблю"…»

Глава 23

Дарья не находила себе места. Конечно, она не сомневалась в Никитине и его способности постоять за себя и свою любимую женщину.

Она улыбнулась. Как же все-таки приятно быть просто женщиной, когда рядом такой мужчина.

Но. Она помнила о коварстве и подлости Павела. Ростислав со своей почти маниакальной порядочностью и благородством перед ним беззащитен.

«Нет! Я не должна вмешиваться! Пусть разберутся сами, по-мужски!»

Ростислав шел в лагерь, потирая ушибленный об челюсть Великопольского кулак, не обращая внимания на разбитую губу, сейчас он испытывал чувство удовлетворения. Наконец-то, Павел получил по заслугам. Давно надо было с ним разобраться! К чему тут благородство и интеллигентность с человеком, для которого это просто слова, причем даже не входящие в его лексикон?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Он улыбался и был полон решительности, даже обидные слова Великопольского, брошенные в пылу драки "Что ты за мужик?", не могли поколебать его уверенность в том, что теперь его судьба в его руках.

С этими мыслями он и направился к Дарье.

Они вернулись в лагерь одновременно с Великопольским. Народ тут же к ним сбежался, в ужасе. Но Ростислав ничего не видел и никого не слышал. Только ее глаза, полные тревоги и любви.

В реальность его вернул повторенный неоднократно вопрос Станиславовича:

— Мне объяснит кто-то, что здесь происходит?

Ростислав пытался придумать отмазку, но его опередил Великопольский:

— Упали.

— Оба сразу?! — ещё больше возмутился Ершов.

— И покатились, — добавил Ростислав.

Народ развеселился, даже Ершов заулыбался и махнул рукой.

И только Дарья этот разговор не позабавил.

Она подошла к своему герою и стала вытирать кровь с разбитой губы.

— И зачем тебе это?

— Я никому не позволю тебя обижать! Я давно должен был это сделать!

— Я сама прекрасно могу за себя постоять.

— С сегодняшнего дня это моя обязанность!

Дарья улыбнулась: давно она не чувствовала себя такой защищенной.

— Дарья, давай прогуляемся к океану.

— Зачем? — напряглась та.

— Надо поговорить и просто хочу побыть с тобой наедине, — Ростислав попытался приобнять ее, но она отстранилась.

— Никитин мы не одни.

— И я о том же! — подмигнул ей. — Вот и предлагаю уединиться.

— Ладно, пошли, поговорим.

— Пойдём к океану?

— Почему к океану? Давай пройдёмся к водопаду.

— Замечательная идея!

Она поняла двусмысленность своего предложения и что сама намекала на известные обстоятельства, и сразу же пошла на попятную:

— Я имела в виду — просто пройдёмся.

Когда они отошли на значительное расстояние, Ростислав внезапно остановил Дашу, резко повернул её к себе и нежно обнял.

— Ростик! — все мысли из её головы тут же выветрились.

Она только помнила, что нельзя допустить, а что нельзя — уже забыла.

— Дарья, — начал он, не выпуская её из объятий. — Теперь мы можем быть вместе, все преграды развеялись, как дым.

— Не все, — возразила она, плохо соображая, но ещё не потеряв голову.

— Фиме ты всё объяснишь. Или есть ещё какие-то причины?

— Фима — не перчатка или шарфик, его нельзя вот так взять и выбросить.

— Ты меня удивляешь.

— Я сама себя иногда удивляю. Знаешь, я на том острове многое поняла. Поняла главное — я уже другой человек и я в ответе за тех, кто рядом. Возможно, в этом и заключался смысл наших превращений — посмотреть на себя со стороны и изменить свою жизнь в лучшую сторону. У меня это получилось, во многом благодаря тебе, и теперь я должна помочь Фиме.

— Дарья, ответь мне честно — ты его любишь? — спросил и затаил дыхание в ожидании ответа.

— Я? — удивилась она, её мысли путались, Ростислав был так близко, она чувствовала его тепло, его запах, голова кружилась.

— Ну, не я же, — хмыкнул Ростислав.

— Я тебя люблю, — ответила, как сквозь туман, глядя напряжённо на его губы.

Он заметил её взгляд и тоже перестал думать.

Нежно прикоснулся губами к её губам. Она даже застонала от переполнявших чувств и обвила его шею руками. Их поцелуй становился всё жарче. Мир утонул в ощущениях.

«Нет. Нет! — родилось где — то в мозгу у Дарья. — Я так не могу!»

Она резко оттолкнула его.

— Прости! — еле выговорила, задыхаясь. — Я так не могу!