Скобелев: исторический портрет - Валентин Масальский

Во всесторонней продуманной подготовке боя проявлялись осторожность и предусмотрительность Скобелева, сочетавшиеся с самоотверженностью, беззаветным стремлением к победе во время самого боя. Подготовка заключалась в принятии разнообразных мер, которые должны были исключить вмешательство любых непредвиденных неблагоприятных обстоятельств, случайностей, могущих повлиять на исход боя. Такими мерами обычно становились тщательное изучение местности, позиций и коммуникаций противника, всегда включавшее рекогносцировку, укрепление собственной позиции. Если предстояла атака укреплений, Скобелев обращал особое внимание на артиллерийскую подготовку, старался предварительно овладеть командующими пунктами окружающей местности, по возможности прервать коммуникации противника. Скобелевская система подготовки боя ярко отразилась в его цитированном выше письме, в котором он предлагал осуществить взятие Ловчи с наименьшими потерями с помощью тщательно продуманных им подготовительных мер и приемов боя. Как по замыслу, так и по его осуществлению это был блестяще проведенный бой. Тщательность подготовки вполне себя оправдала.

Подготовку боя Скобелев начинал с разведки. Он считал необходимым лично осмотреть местность, увидеть каждую даже самую незначительную особенность рельефа. Никакая карта не может заменить личного осмотра, который дает полководцу зримое представление о тех условиях местности, в которых ему завтра предстоит вести войска в бой. Все это объясняет, почему Скобелев предпринимал свои знаменитые рекогносцировки, ставшие как бы символом его системы подготовки боя. Да и сам этот метод приобрел в его практике более широкое содержание. Если, например, под той же Ловчей он включал осмотр местности и, насколько это было возможно, то есть с внешней стороны — укреплений противника, то рекогносцировки Ахалтекинской экспедиции представляли собой уже разведку боем, и боем крупного масштаба. В этой последней кампании осторожность Скобелева, всесторонность подготовки боя получили даже гипертрофированное выражение. Он провел несколько боевых рекогносцировок, с помощью которых стремился решить целый ряд задач: и осмотреть крепость и окружающую местность, включая проведение топографической съемки, и выяснить боевые качества и тактику текинских воинов, их численность и вооружение, и, наконец, дать понять противнику, что он его не боится, и одновременно вселить в солдат и офицеров уверенность в своих силах и в конечной победе. На штурм белый генерал пошел лишь после того, как сделал все необходимое для обеспечения его успеха. В руках Скобелева этот элемент подготовки боя, у других полководцев по своему значению такой заурядный и даже не всегда обязательный, стал важнейшим фактором достижения победы.

Помимо рекогносцировок и вообще войсковой разведки, Скобелев придавал должное значение агентурной разведке и принимал меры по ее обеспечению. В плевненский период он направил в ставку полковнику М.Газенкампфу письмо об организации службы лазутчиков. Это письмо — целый трактат о значении, организации и методах разведки с помощью лазутчиков. В нем Скобелев высказывал мнение, что «война без целой системы лазутчиков немыслима». И в подтверждение ссылался на опыт не только России, но и ряда западноевропейских государств. Во время Ахал-Текинской экспедиции отряд Скобелева имел только одного, но надежного лазутчика, дававшего ценную информацию. Это был грузин Вачнадзе, служивший телеграфистом на русской линии. Говоривший по-туркменски, смуглый, он обрил голову и считался среди туркмен своим. Для починки телеграфной линии он часто ездил между Чикишляром и Астрабадом и во время этих поездок собирал сведения, которые сообщал А.Ф.Арцишевскому по телеграфу, а тот передавал их Скобелеву.

Агентурная разведка, конечно, не была открытием Скобелева. К тому же она выходила за рамки подготовки всего лишь данного боя, имела более широкое значение как составная часть организации войны в целом. Тем не менее ее следует отметить как непременный, хотя и подсобный элемент военного искусства Скобелева. Его знание противника, полученное на основе данных войсковой, агентурной разведки, личных наблюдений и изучения литературы, было исчерпывающим.

Перечисленные средства обеспечивали знание обстановки, этой «повелительницы на войне». Боевая обстановка включает условия местности и расположение на ней своих войск и противника, его численность, состав, вооружение и намерения и, если возможно их добыть, планы. Боевые действия являются лишь завершением большой подготовительной деятельности и, как правило, протекают и заканчиваются тем успешнее, чем тщательнее изучена и вернее оценена обстановка. Элемент случайности на войне неустраним, но может быть сведен к минимуму. В этой всесторонней тщательности с ее специфическими индивидуальными формами и заключалась особенность полководческого искусства Скобелева.

Вторая отличительная, специфически скобелевская черта военного искусства — такое же продуманное и всестороннее использование морального, нравственного фактора. Стремление добиться победы и вообще решения трудных задач путем воздействия на умы и чувства солдат также не было изобретением Скобелева. Наверное, этот фактор служит полководцам с тех пор, как ведутся войны. Однако Скобелев пользовался этим средством по-своему, он нашел собственные пути и способы воздействия на войска для поднятия их боевого духа. Если Суворов поднимал дух солдат, взывая к славе прежних побед, к непобедимости русского солдата, если Наполеон (которому, кстати, принадлежит формула, часто повторявшаяся Скобелевым, что на войне нравственный элемент относится к физическому как 3:1) обращался к солдатам с пышными историческими фразами, то Скобелев, не отказываясь от апелляции к славе знамен, старался, по его словам, опереться на ум и сердце солдата, поднять в нем чувство собственного достоинства, апеллировать к гражданским чувствам и сознательному патриотизму.

Имея в виду значение этого фактора, Скобелев не раз говорил, что «на войне сердце значит все». В одном из приказов он подчеркивал: «…внимание офицеров должно быть обращено на поддержание нравственного элемента в части, этого трудно объяснимого понятия, называемого духом части, как на походе, так и в бою. Трудно дать указание, как подметить, в каком настроении часть в данную минуту. Это, как всё на войне, зависит от обстоятельств… Несомненно, раз офицер подметил, что пульс части бьется слабее, он обязан принять меры во что бы то ни стало восстановить дух части. Насколько я понимаю, в русской армии для этого можно опираться или на сердце, или на дисциплину в строгом ее проявлении. Иногда на то и другое вместе».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});