Восстановление самости - Хайнц Кохут

7

В этой связи я бы упомянул позицию, занимаемую рядом исследователей научной методологии, согласно которой некоторые новаторские эксперименты в науке невозможно воспроизвести, что они являются иллюстрацией положения или недавно открытого принципа и что вопреки убеждению самого экспериментатора они не выявляют контролируемых эмпирических данных, на которых путем индуктивного рассуждения можно было построить теории. Такие эксперименты, на мой взгляд, также являются действием-мыслью, то есть формой отыгрываемых мыслей. Если это верно, то подобные эксперименты аналогичны действиям анализандов — таких, как действия мистера М., — которые являются иллюстрацией понимания, достигаемого ими в процессе анализа. Другими словами, эти эксперименты являются «постановками» — конкретизацией процессов новаторского мышления. Они разрабатываются в первую очередь не для содействия новым открытиям или для проверки гипотез. Я бы добавил, что в этом свете было бы интересно исследовать не только некоторые ключевые эксперименты в физических науках — как это было сделано в отношении экспериментов и наблюдений Ньютона (см. Коугё, 1968), — но и некоторые фундаментальные наблюдения в науках о поведении. Например, в этом контексте можно было бы плодотворно исследовать некоторые аспекты ранних клинических наблюдений Фрейда, в частности его заметки по поводу успехов в лечении, достигнутых им на основе его теоретических представлений о том, что он делал бессознательное сознательным. В свете нынешних знаний процессы переработки, активизированные и подкреплявшиеся в этих ранних анализах, были неадекватными, и ни один аналитик не мог бы сегодня повторить такое лечение теми средствами, которые, по описанию Фрейда, он в то время использовал. Фактическая причина исчезновения симптомов у пациентов заключалась, наверное, в том, что Фрейд, выявив важный принцип достижения успеха в психоаналитической терапии, оказывал влияние на пациентов своей глубокой убежденностью в правильности найденного им понимания. Именно давлением его личности, его харизматической уверенностью — внушением — и достигалось поведенческое изменение, которое он принимал за проявление структурного изменения, достигнутого посредством интерпретации. Таким образом, успехи в лечении в то время являлись прекрасно «поставленными» иллюстрациями верного принципа. Однако реальные успехи в лечении (поведенческие изменения, являвшиеся выражением структурных изменений) были достигнуты гораздо позже, когда в дополнение к тому, что был понят основной структурный принцип лечения, Фрейд осознал также важность экономического принципа (повторения, переработки). Выведение правильной теории психоаналитической терапии структурных неврозов (осознание бессознательного) из наблюдений ситуаций, которые не включали в себя процессы переработки, отчасти соответствует выведению правильной математической формулы, описывающей ускорение свободно падающих тел (ср. Коугё, 1968), из наблюдений, в которых не учитываются такие факторы, как форма падающего тела, сопротивление воздуха, высота над уровнем моря и географическая широта.

8

Конкретный пример творческой активности анализанда под воздействием устранения нарциссического переноса можно найти в работе Мозера (Moser, 1974), в которой рассматриваются «компенсаторные структуры» анализанда. Мозер дал яркое описание переживаний анализанда до и после завершения его анализа. Я должен подчеркнуть, что не могу, основываясь на этом ненаучном, автобиографическом литературном документе, оценить аналитическую релевантность (то есть незащитный характер) данной конкретной попытки канализировать освободившуюся нарциссическую энергию в творческую деятельность. Но я наблюдал многих пациентов, которые на завершающей стадии анализа начинали всерьез заниматься творчеством. Оценка общего паттерна поведения анализандов — особенно их позиция спокойной уверенности — привела меня к выводу, что творческая активность таких пациентов (к этой группе принадлежит, по-видимому, и мистер М.) является не выражением защитного маневра с целью помешать завершению аналитического процесса, а скорее признаком того, что эти анализанды, по крайней мере предварительно, определили способ, которым их самость будет отныне пытаться обеспечивать свою целостность, поддерживать свой баланс и реализовываться.

9

На первый взгляд это утверждение кажется самоочевидным; более того, эта сравнительная оценка двух шагов, несомненно, является верной в отношении подавляющего большинства людей. Однако остается открытым вопрос, можно ли то же самое сказать про людей, которые очень одарены музыкально и, кроме того, обучены искусному и разнообразному музыкальному выражению. Нельзя сомневаться в наличии высокоразвитых невербальных функций у музыкальных людей и в том важном вкладе, который может внести музыкальная деятельность в поддержание у них нарциссического равновесия (более подробное обсуждение этих проблем см.: Kohut, Levarie, 1950, p. 73–74; Kohut, 1957, p. 395–397, 399–403).

10

Я думаю, что в рамках нашего исследования нам не так уж важно, была ли оценка мистером М. этих отношений между сыном и отцом действительно правильной или он идеализировал их в соответствии с потребностями процессов переработки, которыми он был поглощен в это время.

11

В ходе исследования (еще не опубликованного) некоторых героических фигур-одиночек, сопротивлявшихся нацистскому режиму, и других людей, сталкивавшихся с чрезвычайно трудными и/или опасными задачами, я обнаружил, что у индивидов, которые, несомненно, не были психотиками, во время бодрствования возникали пророческие сны и даже галлюцинаторные переживания. Я пришел к выводу, что способность в чрезвычайных ситуациях создавать фантазию о поддержке со стороны богоподобного всемогущего существа следует расценивать как позитивный аспект здоровой психологической организации. (Ср. замечания о «переносе креативности»: Kohut, 1971, р. 316–317; см. также Miller, 1962.)

12

При подготовке конечного варианта этой рукописи я случайно получил некоторую косвенную информацию, которая заставляет меня считать — хотя я не могу в этом удостовериться, — что даже мои сдержанные чувства по поводу успешного результата анализа мистера У., наверное, были слишком оптимистическими.

13

Чтобы распознать серьезную (но при этом скрытую и отрицаемую) психопатологию у родителей, аналитик должен обращать внимание на самые незначительные симптомы. Например, наличие очень серьезного нарушения у матери другой пациентки, психологическая организация которой напоминала психологическую организацию мисс В., было выявлено в результате того, что аналитик обратил внимание на внешне несущественную особенность в поведении матери — особую манеру целовать, о чем пациентка упомянула лишь мимоходом. Однако реакция пациентки на эти поцелуи — «поцелуи, от которых мороз по коже», как она их назвала, — явилась первым признаком (отрицавшегося) понимания ею эмоциональной поверхностности ее матери. Эти поцелуи были проявлением псевдоэмоциональности матери, то есть (в структурных терминах) они не были выражением глубоких эмоций, а происходили из психической поверхности, не имевшей контакта с активной ядерной самостью. (Ср. теорию Фрейда неологизмов у шизофренических больных, 1915.) Исследование неадекватного поведения и, в частности, неуместных поступков, таких, как у матери мисс В., может иногда дать первый ключ к пониманию того, что внешне здоровый в психологическом отношении родитель пациента на самом деле имеет серьезное нарушение. Например, в случае мистера Д. (см. Kohut, 1971, р. 149, 257) первые ключи к пониманию серьезного нарушения личности его матери удалось получить в результате исследования воспоминаний пациента о двух ее особенностях, которые на первый взгляд выглядели вполне безобидными. Он рассказал о том, что его мать часто играла в бридж и делала замечания, которые у каждого вызывали смех. Исследование игры в бридж привело к пониманию того, что эмоционально мать была полностью отгорожена от семьи, включая пациента. Карты и в самом деле были стеной, за которую она спряталась. А исследование ее, так сказать, «остроумных» реплик привело к выводу, что мать мистера Д., скорее всего, страдала нарушением мыслительных функций. Однажды мистер Д. мимоходом упомянул, что мать, наблюдая за его игрой (в то время он еще учился в средней школе), выразила свое восхищение и изумление тем «совпадением», что игроки каждой команды почему-то оказались одетыми одинаково. В результате изучения смысла этой истории (надо добавить — вопреки сильному сопротивлению мистера Д.) впервые в процессе анализа возникло подозрение о наличии серьезного хронического нарушения личности у матери пациента.