Возвращение Прославленных. Книга 2 - Си Цы

снова вырастет.

И Леонар потянулся к сумке за лечебными бинтами.

— Эх, подумаешь тоже, — сказал ослабевший бурозубик, вяло махнув лапкой, — зато будет что вспомнить на старости, — потом Кланкипечально добавил, — но я потерял шлем.

— Я сделаю тебе новый, — пообещал ему Стурла, — золотой.

На поле боя всё ещё собирали раненых.

Но только Итиро никто не замечал. Он лежал в овраге, скрытый ото всех кустами. Из раны на шее сочилась кровь. Волосы над бледным лицом чуть ворошил ветер. В голове оглохшего от взрывов Итиро была пустота. Он бессмысленно блуждал взглядом по веткам хлипкого куста, но не мог сконцентрироваться. Всё перед глазами размылось, плавало и переворачивалось.

Вдруг Итиро достаточно чётко увидел над собой Музу. Она склонилась к нему близко-близко. У его Музы было лицо достопочтимой Кудо Минами.

«Бабушка, это ты? — мысленно спросил у неё Итиро, — ты пришла за мной?»

Она расцвела и обняла своего мальчика. Итиро закрыл глаза и улыбнулся. Притупилась боль в теле, стало теплее. Итиро окутала темнота. Но не пугающая чёрная тьма, а ночные, подсвеченный звёздами потёмки, в которых бабушка в детстве, пела ему колыбельную. Он услышал эту песню и сейчас.

Откуда-то сверху, словно осенний листик, опустилась на щёку Итиро жёлтая бабочка. Но он этого уже не видел и не чувствовал. Бабочка посидела немного, а потом взмыла вверх и полетела к шатрам.

…-Янмей, дай мне попить, — просил девочку раненый визидарец, когда неожиданно к ней на руку опустилась бабочка.

Сначала Янмей её отгоняла, но бабочка, упрямо сделав круг, снова и снова опускалась на плечо девочки. Тогда Янмей взглянула на неё внимательней. С минуту они смотрели друг на друга, а потом девочка в слезах кинулась к Пинар:

— Итиро умирает. Мы должны ему помочь, — плакала Янмей.

…Только через три часа Питер приподнялся с земли, сбросив с себя безжизненные щепки. Они отдали ему последние силы и почернели.

Толпа солдат приветствовали Полководца громкими криками радости.

Пит окинул взглядом поле боя. С него унесли раненых, недалеко на летучий остров загружали остатки оружия, расчищая землю. Самых тяжёлых больных срочно подготавливали к отправке в больницу Горячих топей. Сиридин и Леонар руководили сборами, носясь среди повозок и устраивая раненых получше.

Пит подошёл к ближайшей телеге. Первым он увидел перевязанного Итиро. Его лицо было замотан, но Питер узнал его по глазам меж бинтов. Полководец обнял друга и поправил ему плащ, прикрыв ноги от ветра. Рядом с Итиро лежал рыжий Лапе. Парень стонал — у него было ранение в живот. Увидев Пита, Лапе хотел приподняться и отдать честь. Пит остановил его. Полководец снял с себя сиреневый пояс и положил его на грудь парню.

— Это лично от меня, — сказал ему Пит. — Ты храбрец, Лапе. Храбрец. Твои родители будут тобой гордиться. Я желаю тебе поскорее выздороветь. Возничий, трогай, — обратился он к седоку на приступке.

— Слушаюсь! — повернулся к нему Мак Дара.

Питер улыбнулся старику, подошёл и крепко обнял:

— Мак, дружище, спасибо за помощь!

— Ладно-ладно, — спрятал скупые слёзы в шарф Дара, — чего уж там.

И, стеганув лошадей, поехал вслед за Сиридином.

А Пит побрёл к другим телегам. К тем, на которые сгружали тела погибших. С болью он вглядывался в лица, желваки гуляли у него на щеках, но он упрямо шёл от повозки в повозке, закрывая веки тем, у кого они были открыты, поправляя руку или ногу умершим, когда ему казалось, что они лежат неудобно.

— Предводитель, — тронул его кто-то за руку.

Пит обернулся. Перед ним стоял Дойль — паренёк их фермеров, которого он когда-то ругал за пассы с драконом и яблоком. Голова Дойля была покрыта пеплом, отчего он казался седым, доспехи смяты и испачканы.

— Предводитель, — повторил парень, — они отказываются брать с собой Кроуна…Говорят, что нет места для тел визидаров. А не то что для драконов.

Пит пытался вникнуть в сказанное. Он посмотрел туда, куда указывал Дойль. Там кверху брюхом лежал дракон. С маленькой короной меж застывших глаз.

— А он… — голос Дойля дрогнул, — Кроун спас мне жизнь…Понимаете?! Жизнь…

— Да. Я понимаю, — положил ему на плечо руку Пит, — мы похороним его с почестями. Обещаю. Он тоже воин.

…Объявили сбор войск. Перед выстроившимися воинами выехал на гарцующей лошади Август Непомнящий. Одна его рука висела перевязанной, на щеке зияла огромная царапина с кровоподтёком. Но лицо главы Совета Визидаров было исполненным вдохновения. Он поднял руку, и наступила тишина. Августоглядел ряды изнурённой армии и громко сказал:

— Мы вернули себе свободу! Вернули себе мир! И за это — честь Прославленным.

Потом он увидел в стороне повозки, на которых под знамёнами лежали погибшие. Август спешился, подошёл к повозкам ближе и упал перед ними на колени. Он склонил голову, поприветствовал их по-визидарски и произнёс:

— И слава павшим. Мы никогда не забудем их бесценную жертву.

Августу помогли встать, и он продолжил:

— Мы возвращаемся домой. Чтобы вылечить раненых. Похоронить павших. И чтобы начать новую жизнь.

Толпа одобрительно загудела.

— Этот Август вечно в своём стиле, — недовольно пробурчал Стурла, держась за перевязанную голову, — почему ты не произносишь па-фос-ных речей вместо него? — спросил он сидящего рядом Пита.

— Я не умею, — мотнул головой Полководец, — и потом, он ведь всё верно говорит.

…В медицинской палатке очнулась Бёрнис. Уильям лежал совсем близко, его глаза были закрыты, но он дышал. Веки парня дрогнули, Уильям открыл их и посмотрел на Волчицу. Какое-то время, приходя в себя, он разглядывал лицо девушки. Потом, прислушавшись, спросил:

— Почему так тихо?

— Мы победили, — шёпотом ответила она ему.

Уильям улыбнулся и сжал её руку.

— Может быть, — сказал он ей, — когда-нибудь, ты меня полюбишь.

— Я тебя уже люблю, — ответила Бёрнис.

— Но ты же не знаешь меня, — удивился он.

— Порой одного поступка достаточно, чтобы узнать человека. И полюбить его на всю жизнь, — чуть кивнула Волчица, — а мне хватило с тобой одного сражения.

…Вся Визидария с ликованием и чествованиями встречала воинов.

Когда войска въехали в Горячие топи, из толпы навстречу Прославленным выскочил ребёнок, из гномичьей породы.

Малыш испугался грозного Вульфа, но лишь крепче прижал к себе меховую игрушку и зажмурил глаза. Питер спешился, поднял ребёнка на руки и погладил по голове.

— Полководец, я хотел спросить, — осипшим от страха голосом, обратился к нему малыш. — Мама говорит, что ты победил зло?

— Да, — кивнул Пит.

Он оглянулся на Прославленных. На Носика с друзьями. На славного Уильяма и подошедшего Сиридина. На всех, кто ехал за ними: на серьёзные лица визидарцев. В рваных плащах, обвешанных оберегами из драконовых костей, в ссадинах, в