Хозяйка найденного сада - Кристина Юрьевна Юраш

class="p1">Это не тот медальон, который я однажды нашла у него в постели. Значит, на нем изображена я? Я помню, как перед отъездом отец что-то заказывал у ювелира. Но так и не знала что. Оказывается, он заказал мой портрет. 

- И теперь, когда вы снова вернулись, разыскали ее, женились на ней, вы хотите отказаться от своего счастья? – спросил поверенный. – Зачем?

- Я – калека. Я не хочу быть для нее обузой. Я знаю, что рано или поздно, ей это надоест быть сиделкой при мне, и она захочет уйти. Ей захочется красивых балов, танцев, красавца- мужа, с которым можно танцевать на балу, нарядов, визитов, путешествий. Чем раньше она решит, что я ей не нужен, тем проще будет мне это пережить. Потому что с каждым днем мне, я осознаю, что мне все труднее ее отпускать от себя.

- Тише, тише, - послышался вздох поверенного. – Вам нельзя так волноваться.

Его голос звучал успокаивающе  - тихо.

- Я знаю, как сильно вы любили ее мать, - послышался голос, а я вздрогнула. Неужели? Это правда?  Венциан когда-то был влюблен в мою маму? – И что она предпочла вам вашего друга Бенджамина Беранже. Но ваша супруга – не ее мать. Она – это она. Я знаю, как сильно вы этого боитесь. Я помню, как вы вели себя с ней. Словно она в чем-то перед вами уже виновата.

-  Ее отец предал меня. Ее мать предала меня. Как ты думаешь, что я думаю про их семейку?  И когда я решил жениться на ней, я услышал, что Жанетта, оказывается, уже помолвлена! С самого детства! – воскликнул Венциан.

- Вы могли бы попросить его, чтобы он отдал ее вам. Или гордые драконы не умеют просить? – послышался голос поверенного.

- Еще раз повторяю. Она уже была помолвлена. Все документы были подписаны! До свадьбы оставались считанные месяцы. Вовсю шла подготовка. Разрыв помолвки бросил бы тень на ее репутацию,- послышался очень тихий голос Венциана. – Кто ж знал, что этот маленький ублюдок и его родители испортят ей репутацию, отменят помолвку и бросят ее в ночлежке умирать от голода!

- Тише, тише… Все хорошо… Сейчас с ней все в порядке. Никто не умер… Глубокий вдох – выдох… Вы поступили благородно, решив не разрывать помолвку и не портить девушке жизнь. Понимаю, что это сделали за вас, - задумчиво произнес поверенный. –  Если вам она так дорога, если вы охраняете ее, как дракон сокровище, в чем дело?

- Да, дорога, - послышался вздох. Я поджала губы, чувствуя, как по щекам текут слезы. – И поэтому хочу, чтобы она была счастлива. С молодым, здоровым красивым юношей. С которым она может танцевать на балах, путешествовать, который будет носить ее на руках! И мне нужен именно такой! Достань его, хоть из под земли! Я лично убью его, если он посмеет обидеть ее хоть словом. Это я предупреждаю сразу!

- А вы не подумали, что она может видеть свое счастье со старым ворчливым драконом, который прикован к креслу? – спросил поверенный, чем –то звеня. – И не нужен ей никакой здоровый юноша. Пусть и из очень хорошей семьи?

Что-то полилось, а я поняла, что это звенел графин.

- Думать-то я думал, но поверить в это я не могу, - выдохнул Венциан, тоже звеня графином. – К тому же, как можно полюбить того, кто убил твоего отца? Ты бы смог?

- О, я бы смог, - послышался голос. – При условии, что меня лишили наследства и фамилии, я бы смог!

- Ты – это другое. Бен любил свою дочь. И она любила его. Я не думаю, что такое можно простить, - произнес Венциан с глубоким вздохом.

- Знаете, про Алмазные Копи давным-давно ходят разные легенды. Кто-то рассказывает, что люди начинают вести себя странно, если в них побывали. Их не узнают родные, - заметил поверенный. – Я долгое время работал целителем и много чего слышал про эти проклятые Копи. Так что то, что ваш друг стал вести себя очень странно, чем вызвал ваш гнев, меня даже не удивило.

- Он не просто вызвал мой гнев. Нет. Я действительно стал замечать странности. Как только пошли первые алмазы, я видел, как он изменился. Не было больше веселого глупого Бена, который хохотал над любой шуткой и мог жрать круглосуточно, - послышался негромкий голос.

Опять прозвенел графин.

- Это был другой Бен. И однажды я поймал его за тем, как он пишет письмо своей дочери. Он требовал, чтобы она приехала немедленно и никому не говорила, куда едет. Чтобы не брала с собой няню. Хотя мы договаривались, что ноги ее здесь не будет. И это меня насторожило. Я припер Бена к стенке, а он… Он обрушил стены. Бен. Обрушил. Он мог только стул сломать! Я не помню, что было дальше. Точнее, помню, но смутно. Помню, как обернулся. Непроизвольно… Я помню, как Бен кричал, что алмазы стоят жизни его дочери! И что это – маленькая цена за несметные богатства!

Венциан задумался и умолк.  Я же стояла с разрывающимся сердцем и умоляла его продолжать. Неужели папа так мог сказать?! Хотя… Я вспомнила листочек из дневника, который читала. Там тоже было про Алмазные Копи. И про то, что муж вернулся совсем другим… Быть может, это какое-то проклятие? И папа не знал, что делал?

- Значит, воспоминания к вам вернулись. Это хорошо, - вздохнул поверенный. – Я боялся, что воспоминания об этом вас покинули навсегда. Вы ей уже сказали?

- Нет. И не скажу никогда. Пусть Бен навсегда останется любящим отцом. Он был для нее всем миром. Как я могу сказать ей, что ее родной и любимый папа хотел убить ее ради сверкающих стекляшек? Тем более, что я ничего доказать не смогу. Мне остается только надеяться, что у нее переболит, - простонал Венциан.

- Нда, Алмазные Копи принесли владельцам много бед.  Все местные рассказывали про то, что  шахты прокляты. Вы же сами помните, как никто из местных не отваживался идти в шахтеры, и вам пришлось набирать работников из  Ностриакора, - с сожалением заметил поверенный, чем-то звеня.

- Что потребовало немало вложений, - заметил Венциан. – И стало еще одним толчком к банкротству.

- Мне пора, - послышался голос поверенного. – Разговор с вами натолкнул меня на