Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима - Лидия Винничук

Метод Гиппократа состоял главным образом в том, чтобы стремиться ставить диагноз и лечить больного исходя из совокупности всех условий его жизни и основываясь на продолжительном наблюдении за течением болезни. Знаменитый врач боролся со всевозможными предрассудками, касавшимися не только методов лечения, но и причин заболеваний. Греки часто приписывали возникновение того или иного недуга действию тайных сил. Так, припадки эпилепсии считались кознями злых демонов и т. п. Исследуя образ жизни больного, Гиппократ и врачи его школы придавали особое значение климатическим условиям его обитания, природной среде, от которой, по их мнению, во многом зависело состояние здоровья человека. Их взгляды на этот счет изложены в приписываемом Гиппократу трактате «О воздухе, водах и почвах». Также одним из первых Гиппократ положил начало клинической медицине: больные должны были лежать и принимать лекарства под постоянным наблюдением врача (Плиний Старший. Естественная история, XXIX, 4).

Методы лечения постоянно обновлялись и уже не сводились только к назначению лекарств. Геродик из Селибрии во Фракии стал применять ятролиптику, массажную терапию, определил некоторые принципы диететики и, наконец, ввел в практику лечебную гимнастику. В IV в. до н. э. Диокл из Кариста решительно отстаивал идею зависимости состояния здоровья человека от гигиены тела, от диеты и — более того — от умения правильно чередовать работу и отдых. В III в. до н. э. в Александрии жил известный врач Герофил из Калхедона, посвятивший себя самым разным областям медицины и оставивший после себя трактаты «Об анатомии», «О глазах» и руководство для акушеров. Его современник Эрасистрат из Кеоса, вошедший в историю как придворный лекарь Селевка I, заложил основы теории кровообращения, исследовал систему кровеносных сосудов, обогатил знания древних медиков об анатомии сердца, ввел различение нервов, управляющих чувствами, и нервов, управляющих движениями (сухожилия). Есть сведения, что и Герофил, и Эрасистрат занимались вивисекторскими опытами на преступниках, которых им доставляли по распоряжению властей. Если вспомнить о том, что обезболивающих средств античная эпоха не знала, то известие это способно вселить ужас, тем более что в древней медицине давно уже распространены были опыты на животных, особенно на обезьянах. О таких опытах знал еще Аристотель, а во времена более поздние их часто применял знаменитый врач Гален (II в. н. э.).

Мы знаем и многие другие имена врачей той поры. Следует упомянуть еще о Филине с острова Кос, ученике Герофила. В середине III в. до н. э. он основал эмпирическую школу, представители которой выбирали тот или иной метод лечения больного в зависимости от того, что покажут их наблюдения за действием определенных лекарств. Один из представителей этой школы, Гераклид Тарентский, стал также практиковать секцию — вскрытие трупов.

Своего рода промежуточную позицию между эмпирической школой Филина и догматической — Герофила из Калхедона попытались занять врачи, принадлежавшие к так называемой методической школе, основанной в I в. до н. э. Асклепиадом из Прусы, города в Вифинии. Сам он, не будучи врачом по образованию — он был учителем риторики, — лечил больных изобретенными им самим натуральными методами, советуя соблюдать диету, совершать далекие прогулки, массажи, купаться в холодной воде и вообще заниматься гидротерапией, против чего многие врачи того времени энергично возражали. Плиний Старший, Апулей и другие античные авторы рассказывают о применявшихся им удивительных методах, которые, видимо, должны были воздействовать на психику больного, внушить ему веру в выздоровление.

Так, он стал давать пациентам вино, а затем холодную воду, охотно прописывал ванны и другие средства, очень популярные среди больных. Удовольствие пациентам доставляли и такие его рекомендации, как совет подвешивать постель на веревках, дабы раскачивание ложа навевало сон на больного и облегчало его страдания. Подобными мерами Асклепиад, по словам Плиния, снискал себе большую славу, особенно после того, как, встретив однажды похоронную процессию, спас человека от погребального костра, вернув его к жизни, — вероятно, этот человек находился в летаргическом сне и Асклепиад как опытный лекарь сразу распознал это состояние (Апулей. Флориды, XIX) 4 При лечении некоторых болезней он отказался от применявшихся прежде методов, весьма мучительных для пациентов: он считал, например, что старые врачи чрезмерно увлекались вызыванием у больного искусственной рвоты. Он также утверждал, что питье лекарств вообще вредит желудку, и, рассказывая об этом, Плиний Старший склонен с ним согласиться (Естественная история, XXVI, 16–17).

Многое из того, что сказано здесь о греческой медицине, может быть в полной мере отнесено и к медицине римской, ведь сами римляне долго пользовались средствами и рекомендациями народной медицины, лечились травами и другими знахарскими снадобьями, прибегали к помощи магии и т. д. С наукой же врачевания на ее тогдашнем уровне развития римлян познакомили греки, и именно они являлись в Римской империи представителями этой области знания.

Хотя с течением лет в древней медицине усиливалась специализация, об отдельных ее отраслях нам известно мало. Зачатками педиатрии были советы и указания акушерам — и это была единственная отрасль медицины, находившаяся в руках женщин. Собственно врачи не имели доступа к женщинам, поэтому те так часто умирали, особенно во время родов. Мы помним рассказ Гая Юлия Гигина о том, как молодая афинянка по имени Агнодика начала изучать медицину у Герофила в Александрии, но вынуждена была при этом носить мужскую одежду. Хуже того, ей пришлось остричь себе волосы, что для греческой девушки считалось символом бесчестья, так как короткой стрижкой выделялись женщины, чье поведение греки рассматривали как предосудительное и безнравственное. Когда Агнодика приобрела достаточные познания и опыт в лекарском искусстве, она сама явилась лечить одну заболевшую женщину. Та, думая, что перед ней врач-мужчина, отказалась допустить его к себе, и только когда Агнодика, сняв с себя одежду, показала ей, кто она, больная позволила ей осмотреть себя и приступить к лечению. Вскоре больная поправилась, но тайна Агнодики стала известна другим врачам, и те подали на нее жалобу. Однако женщины города дружно атаковали судей, называя их врагами женщин, и тогда судьи уступили и даже вынесли специальное решение, позволявшее женщинам изучать медицину и заниматься врачеванием. Вместе с тем история античной медицины не сохранила больше ни одного имени женщины-врача.

Искусство врачевания росло, применялись все новые методы лечения, но независимо от этого сохранялись и народная медицина, траволечение, знахарство и даже традиционная вера, будто вода некоторых священных источников обладает целительной силой. Вера эта могла основываться на каких-нибудь реальных фактах, но не на медицинском изучении целебных свойств воды. Особенно знаменит был источник в Патрах у святилища Деметры. Он был обнесен каменной оградой; со стороны храма к источнику вел каменистый спуск. Этот же священный источник был и местом для гаданий, связанных с различными заболеваниями. На тонкой бечевке подвешивали зеркальце и опускали его в источник, так, чтобы край зеркальца лишь слегка касался поверхности воды. Тем временем больные разжигали курильницы с благовониями, возносили молитвы богине Деметре, после чего, взглянув в зеркальце, должны были найти в нем ответ, выздоровеют они или нет. Что именно должно было показать им зеркальце — мы не знаем.

Начало таким культовым очищениям в священных источниках положил, вероятно, обычай паломников, явившихся из далеких краев, омывать свое тело от грязи и пыли, прежде чем войти в святилище. Со временем гигиеническая процедура стала восприниматься как символический обряд очищения. Если вблизи храма не было реки, озера или источника, то строили искусственные водоемы — бассейны или небольшие водосборники, выложенные камнем. В Египте, а затем и в Риме из обряда омовения произошел обычай окропления себя «святой» водой — этот символический акт сохранился, как известно, и в христианском ритуале. В Египте был даже сконструирован специальный автомат, с помощью которого храмовый служка подавал входящим паломникам — разумеется, за плату — воду для омовения. Аппарат этот был построен Героном Александрийским, прославленным математиком, физиком и инженером II–I вв. до н. э., и приводился в действие опущенной в его отверстие монетой; при этом извергалось некоторое количество воды, достаточное для символического окропления человека священной влагой. По-видимому, обычай омовения при входе в храм, как и аппарат Герона, приносил жрецам немалый доход.

Как вера в целительную силу воды священных источников, так и вера в магию, в заговоры и заклятия, в знахарские снадобья продолжали существовать в народе независимо от успехов профессиональной медицины, от роста знаний и опыта древних врачей — впрочем, что же здесь удивительного, если подобные суеверия благополучно дожили и до наших просвещенных времен?