Летящий ястреб, рыжая лиса (СИ) - "Мурзель / Murrrzilka_fic"

Кэтрин повторяла это про себя до тех пор, пока информация намертво не въелась в память.

Встречные забулдыги хоть и таращили на них глаза, от чего хотелось прибавить шагу, но, оказываясь ближе, отводили взгляд и цепляться не решались. В Денвере нельзя было носить огнестрельное оружие, поэтому кольты пришлось оставить в пансионе. Но даже так, Кэтрин чувствовала себя рядом с Брайаном в безопасности. У него на поясе висел нож, и она знала, что и с ножом, и даже с голыми руками он защитит ее не хуже, чем с револьвером.

Оказавшись в номере, Кэтрин и Брайан разделись и легли в постель. Но как бы ни утомил их сегодняшний день, стоило им дотронуться друг до друга, как страсть полыхнула, словно зажженный от спички керосин. И Кэтрин, впиваясь ногтями в мускулистую спину и замирая в сладком экстазе, благодарила небо за то, что оно послало ей такую любовь.

========== Часть 29 ==========

Когда Кэтрин проснулась, солнце уже вовсю заливало комнату ярким светом. Брайан, как обычно, поднялся раньше, и сейчас его не было в номере. Кэтрин выбралась из-под одеяла, умылась и почистила зубы. Вчерашняя беготня по городу так утомила ее, что не было сил толком расчесаться перед сном, и теперь прическа напоминала воронье гнездо. Подтащив к напольному зеркалу стул, Кэтрин уселась на него и развязала ленточку на растрепавшейся косе.

Тут скрипнула дверь, и в комнате показался Брайан с увесистой сумкой на плече. Кэтрин не успела поинтересоваться ее содержимым, как он поставил свою ношу на стол и подошел к ней.

— Можно я расчешу твои волосы? – спросил он.

Кэтрин удивленно кивнула. Брайан встал позади нее и осторожно, даже с каким-то трепетом взял в руки ее косу. Он начал ее распускать заботливо, неспешно, стараясь не дернуть ни один волосок. Наблюдая за ним в зеркало, Кэтрин видела, какой нежностью светятся его глаза.

Их взгляды встретились.

— Отец всегда расчесывал матери волосы по утрам, — чуть смущенно пояснил Брайан. – У та́куя принято, что мужья расчесывают волосы своим женам. Разве у белых не так?

Кэтрин покачала головой.

— Нет. Папа заплетал мне косички, когда я была совсем маленькой, но не припомню, чтобы отчим причесывал мою мать.

Брайан распустил косу до самого основания и теперь ласково перебирал ее волосы. Кэтрин даже сама залюбовалась, как густые медные пряди струятся между темными пальцами, золотистыми искорками переливаясь на солнце.

— Наверное все потому, что белые не стараются быть хорошими мужьями, — заметил Брайан. – Знают, что жены от них никуда не денутся, ведь, насколько я знаю, развестись довольно тяжело.

— А у индейцев разве не так?

— Нет. Если люди разлюбили друг друга, то почему они должны, скрипя зубами, жить вместе до самой смерти? За измену женщине могут отрезать нос, зато развестись ей проще простого.

— Да ну?

— Угу. Надоел муж – вышвырнула из ти́пи его пожитки, и ему ничего не остается, как уйти. Ну, или попытаться с ней помириться.

— И все?

— И все.

— Так просто?

— А почему это должно быть сложно?

— Черт… Не знаю…

Кэтрин никогда не думала об этом в таком ключе. Она, воспитанная в христианской морали, привыкла считать развод чем-то ужасным, постыдным, тем, чего всеми силами следует избегать.

Ее отцу удалось добиться развода с матерью лишь потому, что он сумел доказать супружескую неверность. Алан родился, пока тот был на войне, и по всем срокам никак не мог быть его сыном.

Церковь запрещала прелюбодейкам повторно вступать в брак, потому мать так и не вышла замуж за Джорджа. Живя с ним во грехе, она выдавала себя за его жену. Но в маленьком поселке шила в мешке не утаишь, и по намекам и обрывкам фраз становилось понятно, что местные кумушки все знают. В Новой Англии самозваную «миссис Джордж Миллер» со скандалом изгнали бы из приличного общества, но в Каспере ее терпели, так как нравы на Диком Западе все же были чуть посвободнее, чем на пуританском Востоке.

Тем временем ласковые пальцы погрузились в волосы на затылке, нежно массируя кожу. По телу пробежали мурашки, и Кэтрин откинула голову назад, невольно закрывая глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— М-м-м… — промурлыкала она. – Если твой отец каждый день проделывал это с миссис Смит, бьюсь об заклад, она даже не думала о разводе.

— Никогда, — подтвердил Брайан, легонько потирая ее виски. – Они были очень счастливы, хоть временами и ссорились.

— Ссорились? Почему?

— Как правило, из-за меня. У каждого из них было свое мнение о том, как воспитывать детей. Отец считал, что иногда не грех задать мне хорошую трепку, а мать приходила от этого в ужас, предпочитая вразумлять меня разговорами.

— А было за что? – полюбопытствовала Кэтрин.

Брайан взял с тумбочки черепаховый гребень и принялся аккуратно расчесывать ее волосы, одну за другой отделяя тонкие прядки.

— Там где мы жили, было много мальчишек моего возраста, — пояснил он. – Они хоть и подшучивали над моим происхождением, но мы неплохо ладили. Частенько устраивали различные проказы. То окно разобьем, то яблоню обнесем… в общем, те еще шалопаи… Но с возрастом почти все друзья от меня отдалились, начали оскорблять меня и моих родителей. Приходилось бить им рожи. Как я узнал позже – это их матери настраивали их против меня.

— Почему?

— Потому что я – грязный полукровка, мой отец – «муж скво», а мать… – Брайан тяжело вздохнул. – Лучше я не буду повторять те слова, которыми эти приличные, благовоспитанные леди обзывали мою мать.

— Несладко тебе пришлось. – Кэтрин погладила его по руке. – А для меня ты самый лучший. Я ни на кого тебя не променяю, будь он хоть королевских кровей. И матушка твоя – очень славная женщина.

— Спасибо, Лисичка. — Брайан чмокнул ее в макушку.

Закончив расчесывать волосы, он разделил их на три пряди и принялся заплетать косу. Кэтрин смотрела в зеркало на него, на себя… Его волосы, черные, как смола, и ее – рыжие как огонь… Его лицо – скуластое, с резкими чертами, и ее – мягкое, еще не утратившее детской округлости… Насколько же они разные, но как гармонично смотрятся вместе!

Кэтрин невольно представила, как выглядели со стороны их обнаженные тела, сплетенные в порыве страсти… Кофе со сливками — индейская смуглость и кельтская белизна… При мысли об этом щеки тут же стали пунцовыми.

— Ты чего это? – спросил Брайан, от которого явно не укрылось ее смущение.

— Да так… – пробормотала она.

Он закончил плести косу и, перевязав ее голубой ленточкой, перебросил ей через плечо. Коса вышла настолько ровной и аккуратной, что Кэтрин не удержалась, и провела по ней пальцами.

— Спасибо. — Она взяла Брайана за руку и потерлась о нее щекой. – Получилось куда лучше, чем, когда я заплетаю сама. Из тебя бы вышел отличный парикмахер.

— Парикмахер? Из меня? – фыркнул Брайан.

— Ну да. Так и представляю, — Кэтрин провела ладонями в воздухе, изображая вывеску: — «Летящий Ястреб – стрижка, бритье, снятие скальпов».

— Что? – возмутился Брайан. – Ах ты вредная острячка!

Он склонился над ней и, обхватив сзади руками, медленно провел кончиком языка по шее от ключицы до уха. У Кэтрин перехватило дыхание, а когда ее мочка оказалась у него во рту, то между ног вдруг стало мокро и горячо. Она уже была готова вскочить со стула и повалить Брайана на кровать, но тут в дверь постучал официант.

Чтобы уместить на столе посуду, сумку, которую принес Брайан, пришлось переставить на стул. Когда официант ушел, Кэтрин поинтересовалась:

— А что там?

— Ах да, совсем забыл. Кое-кто отвлек меня своими прелестными локонами, — ответил он, и Кэтрин смущенно хихикнула. – Когда мы отправим Вудвиллу письмо, нам лучше будет какое-то время затаиться и не высовываться на улицу. Так, на всякий случай… И чтобы ты не скучала, я кое-чего прикупил.

С этими словами он одну за другой выложил на стол книги в цветастых переплетах и несколько иллюстрированных журналов.

Кэтрин увидела заголовки, и у нее загорелись глаза. Это были те самые новые романы Жюль Верна, которые она еще вчера заприметила в витрине книжного магазина.