Путь королевы - Светлана Быкова

— Думаю, да. Сельба, дай мне тоже пирожок, — решилась Алессия.

Певец посмотрел на друзей, как на сумасшедших, но когда даже дама его сердца бесстрашно принялась за столь сомнительное печево, он решил не уступать ей и обреченно согласился:

— Мне тоже тогда дай. Умирать, так всем вместе.

Но ему понравилось не меньше, чем остальным. В общем, через пару мгновений мешочек с пирожками опустел.

— Я же говорила, что Мария превосходно печет, — восторжествовала королева, — а вы не верили. Теперь и спаться лучше будет.

От дневной скачки все утомились настолько, что заснули уже через несколько стрелок. Даже выносливые дети весны посапывали, как младенцы, не говоря уж о полукровке воительнице.

Посреди ночи Эйриэн проснулась от пения. Она поднялась на локте и огляделась вокруг. Алессия, свернувшись калачиком, спала, уткнувшись Лютену в плечо. Тот, кажется, тоже ничего не слышал, а вот плащ Литавия был пуст. Эльфийка поднялась, стараясь не шуметь, и пошла на голоса. Меж деревьев сияли огоньки, мелькали чьи-то тени, звенели колокольчики. Аккуратно раздвигая ветви перед собой, девушка бесшумно шла вперед. За полянкой, на которой ночевали путники, оказалась еще одна. Там, распевая, танцевали дриады с фавнами.

Вампир, прислонившись к стволу толстого дуба, стоял в тени и полностью сливался с темнотой. Если бы не эльфийское хваленое зрение, девушка вряд ли бы его разглядела. Она подошла к нему ближе и встала за спиной.

— Хорошо поют, — прошептала она еле слышно, и молодой человек подскочил от неожиданности.

— Когда ты здесь оказалась?

— Только что. — Королева сдержала довольную улыбку.

— Да, очень хорошо. Жалко, что Лютена здесь нет. Было бы здорово, если бы они спели вместе. Хотел пойти его разбудить, но побоялся, что, пока буду ходить, они исчезнут или уйдут на другое место, — сообщил он ей шепотом.

— Я тоже умею петь, — пожала плечами эльфийка. Она вспомнила самую лучшую песню Соловья о счастливой любви и негромко запела. Но этого было достаточно, чтобы дриады и фавны, стоявшие ближе к ней, остановились и замолчали. Королева сделала несколько шагов вперед и вышла на поляну, не прекращая петь. Лесные жители сначала замолчали, а затем голос за голосом подхватили мотив, без слов направляя мелодию.

Литавий замер, завороженный. Ему казалось, что у него кружится голова и сами по себе стали подкашиваться ноги. На глазах выступили слезы детского восторженного счастья. Он плакал, забыв обо всем на свете. А когда песнь оборвалась, вся вселенская тоска навалилась тяжким грузом.

— Здравствуй, сестра. — Дриады и фавны склонили головы перед первородной.

— Доброй ночи, сестры и братья.

— Присаживайся к нашему столу, — пригласили жители леса. Огромный пень в центре поляны был накрыт, как праздничный стол: игристое вино переливалось в хрустальных бокалах янтарем и рубинами, сочные гроздья винограда лежали на огромных листьях кувшинок, от ягод, политых медом, разносился аромат, сладко щекочущий ноздри. Глаза разбегались от обилия ягод, фруктов и сладостей. Все это сверкало, переливалось и манило не хуже сокровищ.

— Я не одна, — предупредила Эйриэн.

— Друга своего тоже зови. Он давно за нами наблюдает, — улыбнулась одна из дриад.

Эльфийка обернулась и поманила рукой:

— Литавий, иди сюда.

Вампир вышел из-за дерева. Хозяева поляны склонились перед ним:

— Приветствуем тебя, сын ночи.

— Здравствуйте, дети леса. — Молодой человек отвесил низкий поклон.

— И ты проходи, — позвали его хозяева поляны.

Лесные жители усадили гостей за стол, а сами продолжили петь и танцевать. Королева, не стесняясь, пододвинула к себе кисть винограда, обильно политую черемуховым медом, и кубок золотистого вина.

— Не ешь, — шепнул ей на ухо вампир.

— Ты чего-то боишься, сын ночи? — ехидно улыбнулась эльфийка, одарив Литавия титулом, которым его нарекли дриады.

— Если ты съешь что-нибудь со стола, то навсегда останешься на этой поляне. Наступит утро, все исчезнет, а ты будешь ходить кругами, никогда не сможешь выбраться и так и умрешь здесь, — серьезно предупредил Литавий.

Девушка, не удержавшись, рассмеялась:

— Меньше слушай человеческих сказок. Это такая же правда, как то, что все вампиры охотятся на белокурых девственниц, чтобы покусать их за шеи, выпить всю кровь и сделать своими мертвыми невестами. — Эйриэн оторвала самую крупную виноградину и бесстрашно отправила ее в рот.

Вампир покраснел так, что это было заметно даже в темноте невооруженным глазом. Он поспешно пододвинул к себе кубок с вином и отпил большой глоток.

— Не пей в таком количестве, а то точно с этой поляны не сможешь уйти, — предупредила Эйриэн как можно более серьезным голосом.

Дриады и фавны пели и танцевали, повсюду мерцали огни, разливалась музыка.

— Я даже завидую им, — королева выпила третий бокал и, подперев голову рукой, с тоской смотрела на веселящихся, — они выбрали свой путь, навсегда ушли из городов. Их не волнуют войны, политика, цены на хлеб и зерно. Их не волнует, какое платье лучше надеть.

Все дриады были облачены в волшебные зеленые одеяния, сотканные из тонкой паутинки и украшенные цветами, листьями и зелеными длинными лентами. На головах у них красовались венки, с которых иногда срывались светящиеся ночные бабочки. Такие же венки были и у фавнов, только, в отличие от своих подруг, те были без одежды — все, что надо, и так скрывала курчавая коричневая шерстка. А главным их украшением были рога — козлиные и бараньи, большие, как у совсем взрослых животных, или маленькие, как у козлят или ягнят, но все непременно необычной завитой формы.

— А правда, что дриады живут в деревьях и если срубить их дом, то они умирают?

— Ты сначала попробуй его срубить. Видишь, сколько их, и каждый придет, чтобы защитить свою сестру.

— Тут ты не права. — Литавий попытался отобрать у эльфийки очередной бокал, но безуспешно. — Я видел, как вырубили целый лес, где жил лесной народ. Вместе с ними. Никто не смог спастись, никто не смог защититься.

Все-таки они летние и не могут выстоять перед ранними. Если начнется война и орки или кто-то другой захотят их истребить, лесной народ не выстоит. Им либо придется взять в руки оружие, либо умереть. Дриадам и фавнам просто повезло, что в Эсилии правят эльфы, которые охраняют их дом.

— Если будет война… — зловещим эхом повторила королева и залпом допила вино.

Одна из девушек подошла к гостям и, кокетливо улыбнувшись вампиру, взяла его за руку:

— Потанцуй с нами, сын ночи.

Очарованный Литавий пошел за дриадой, даже не оглянувшись. А к эльфийке подсел один из фавнов. Он выглядел чуть ли не самым молодым из всех, но его черные глаза, круглые, как две плошки, были необычайно серьезны. На голове среди темных завитков блестела тоненькая янтарная корона с широкими, точно кленовые листья, зубчиками. Огромные, закрученные в спирали рога лежали на его волосах, будто две гигантские улитки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});