Точки над Ё, или Ключ от всех замков - Инна Зинченко

— Там ничего нет. — Упрямо констатировал он.

— Отсюда не видно — высоко очень.

Видел бы кто — нибудь ехидные улыбочки на лицах моих добрых друзей! Они просто млели от удовольствия, видя мои страдания. Что за жестокие существа?! Даже Мерк не желает меня поддержать, а ведь ему гораздо проще общаться с такими вот созданиями. Не хотят! А зверюга недоверчиво посматривала на небо, после чего внимательно разглядывала мою глотку. И я догадываюсь, о чём она думала в этот момент. И мне стало не по себе. Он остановился на полпути между человеком и зверем. Уже успел обрасти шерстью, пальцы стали короче, но хвоста ещё не было. Жалкое зрелище…

Наконец — то Мерк решил вмешаться. В его лиловых глазах плескалось сострадание, целое море сострадания. Только к кому? Не уверена, что ко мне.

— Послушай, Леко, мы ищем нашу подругу. Она такая же, как мы.

— Странная? — Спросил оборотень.

— Да, странная. Может быть, ты что — то о ней знаешь?

— Может быть, знаю — как — то очень неопределённо сказал он.

У Дра — Гамма не выдержали нервы. Он подбежал к оборотню, схватил его за голову и заорал прямо в его глаза.

— Ты знаешь о ней или нет?

Дра — Гамм забыл об осторожности, а ведь Леко — хищник, опасный хищник. Легко, как тряпичную куклу, он отбросил Дра — Гамма в сторону и мгновенно превратился в огромного кота. Из его горла вырвалось рычание, шерсть на загривке встала дыбом, кончик хвоста нервно подрагивал. Я видела, что он собирается напасть на Дра — Гамма, но в последний момент он почему — то передумал и скрылся в чаще.

— Не ответил. — Грустно произнёс Дра — Гамм.

У него был такой расстроенный вид, такие отчаянные глаза! Мне показалось, что он с трудом сдерживает слёзы, хоты никогда не видела я его плачущим. Я даже не уверена, что он умеет плакать.

— Дра — Гамм, а мне кажется, что он всё — таки кое — что сказал. — Попыталась я его немного успокоить.

Соф саркастически хмыкнул. Почему — то здесь он не копается в моих мозгах — решил, что уже всё обо мне знает. И ведь знает же, сволочь! Знает — то знает, но не всё.

— Дра — Гамм, ты забыл — он всего лишь говорящее животное, он не человек! У животных всё гораздо проще, чем у нас. Если ты мне не веришь, то спроси сам у Мерка. То, как он тебе ответил, говорит о том, что он слышал об Ари или даже видел её. Его "может быть, знаю" — это в переводе на человеческий язык — "знаю, но вам не скажу".

Мерк одобряюще кивнул и Дра — Гамм немного успокоился. Дра — Гамм — то успокоился, а я никак не могла. Мне было тошно. Слышишь, Соф, мне тошно! Нет, теперь ты проявляешь деликатность, и не шарахаешься у меня в голове, как медведь — шатун. А мне до истерики, до отчаяния хочется, чтобы кто — нибудь послушал, что творится в моей башке. Я никак не могу примириться с тем, что эти большие кошки будут уничтожены. И я не могу понять за что! Что так не понравилось скаррам? У нас на Базе встречаются чудовища и пострашней.

Мы шли по берегу реки, стараясь уловить мысли Ари. Но их не было слышно. Никто не мог понять, как такое может быть, ведь мысль нельзя запрятать в сейф и посадить под замок…

— Можно. — Угрюмо сказал Дра — Гамм.

— Что? — Вздрогнула я от неожиданности.

Под ногами у меня была самая обычная земная трава, сбоку текла самая обычная земная река, пели вполне земные птицы… Но это не Земля! И здесь не увидишь ни домов, ни дорог, ни заводов. Здесь слишком чистый воздух и слишком спокойная несуетливая жизнь.

— Я сказал, что мысль можно спрятать. — Повторил Дра — Гамм. — Разве на Тартре ты не заперла свою память, когда в тебя вселился антискарр?

— Да, — возразила я, — но это сделала я сама, а не кто — нибудь посторонний.

Соф столкнулся на ровном месте, словно натолкнулся на невидимую преграду.

— Черт! — Заорал он. — Как я не подумал об этом?! А ведь мы не слышали мысли этого Леко, только могли почувствовать его чувства. Да, он — животное, но, если он может говорить, то и думать он тоже способен. Пусть не так, как разумное существо, но, способен. И кто может мне объяснить, чем животные отличаются от нас?

Все замолчали. А ведь верно, чем животные отличаются от нас? Что такое этот разум? Только ли умение создавать что — то своими руками и пользоваться орудиями труда? Да, в таком случае, у нас на Базе полно посторонних. Например, как в разряд разумных существ попала серая лужа, у которой нет ни рук, ни ног, ни мозгов? Что она может создать?

Наконец — то мы вышли из леса.

— И что дальше? — Спросила я.

Мерк вновь превратился в человека. Он чувствовал себя здесь, как дома. И сейчас он был похож на того самого оборотня, который за нами следил. Надоело! Уже остановился бы на чём — нибудь одном и успокоился!

— Разумными нас делает наша глупость — улыбаясь, ответил он.

Я хотела возмутиться, но он жестом меня остановил. Не знаю, как остальные, но Ирф тоже ничего не понял.

— Сейчас объясню. — Сказал Мерк. — Наши нелогичные, иррациональные, просто глупые поступки делают нас разумными существами. Поверьте, ребята, животные слишком практичны. В их жизни нет ничего лишнего. А человек, человек — это ошибка природы. Если быть проще, то мы — это сбой, неполадки в одной большой вселенской программе.

Иногда, довольно часто, умники меня раздражают. Не хочу блуждать в дебрях этой вселенской философии! Мне хвалило и лесной чащи. Сейчас хочу, чтобы всё было просто и понятно, а всё остальное — это чушь. Я так решила.

— Слушай, Мерк, а откуда ты одежду берёшь, когда превращаешься в человека? — Спросила я, чтобы отвлечь его от той темы, в которую он впрягся.

— Это часть меня. — Объяснил он просто. — Так вот о разуме…

Не получилось. Упрямый, как сто ослов!

— Первобытные люди, совсем дикие, ничего не знающие, чья жизнь мало чем отличалась от жизни животных, зачем — то рисовали на стенах пещер эпизоды из своей жизни. Зачем? — Вмешался в наш разговор Соф. — Ни одно животное этого не делает — это нелогично и не имеет никакого смысла. А вера в Бога — это и вовсе нечто неподдающееся никакому смыслу. Или я не прав? Животные не верят в то, чего они не могут увидеть и услышать.

Навалились на меня скопом, а за что? Только за то, что мне жалко этих бедных кошек? За что их уничтожать? Кому они угрожают? Какое право имеют скарры так распоряжаться чужими жизнями? Право сильного?

Внутри меня задёргался скарр. Что — то ему не понравилось в моих рассуждениях. Что он хочет мне сказать?

И он мне сказал, вернее, показал. Картинка получилась омерзительная! Я увидела толпы существ, лишённых каких либо принципов, не имеющих представления о нравственности, но достигших довольно высокого уровня интеллекта. Инстинкты и интеллект, больше ничего. Никаких ограничений, никаких тормозов и при этом невероятная техническая мощь… Бред какой — то! Разве местные оборотни смогут когда — нибудь достичь этого? Интуиция подсказывала мне, что всё именно так и будет. Мне больше не хотелось размышлять на эту тему, потому, что, как существо разумное, я была абсолютно нелогична — мне, несмотря на уведенные ужасы, было жалко оборотней. Жалко и всё тут!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});