Тайна Алмазного Дракона - Элеонора Лайт

минимум, а помолвке. А наличие будущего потомка Династии — о том, что к заключению действительного в Эрдарийском королевстве брака нет никаких препятствий, поскольку принц в настоящее время ни на ком не женат, свой развод с Вильдой он оформил «задним числом» сразу после того, как отнёс её на остров для ссыльных.

К слову, в том мире среди монарших кругов и высшей знати царили довольно интересные, но вполне продуманные порядки и обычаи. К примеру, ребёнок, рождённый от короля, принца или его родственника фавориткой, не считался незаконнорожденным и мог быть в любой момент принят в королевскую семью, а его мать — стать приближённой, получить высокий статус или даже, при случае, заключить законный брак с отцом дитяти, если тот был холост или являлся вдовцом. А вот если женщина из Высокородных понесла от своего фаворита — тогда её потомок считался незаконнорожденным, не получал королевской фамилии и титула и имел более низкий социальный статус. Такое неравенство полов в пользу мужчин, честно говоря, смущало, хотя и не было выражено в мире Эйделы в столь уродливых формах, как зачастую у нас на Земле. Хотя мне, собственно, волноваться было не о чем, поскольку я оказалась будущей матерью потомка принца, искренне желавшего сделать меня своей женой. Мало того, в случае удачного исполнения известного пророчества старший брат обещал уступить младшему трон, поскольку Бастиан, рождённый отнюдь не бывшей королевой Эрдарии, тем не менее, был сыном экс-короля и законным представителем крылатой Династии.

Пока же мы пребывали на далёкой от удивительного мира Земле (хотя, во время моего пребывания за её пределами Эйдела была для меня столь же реальной, а Земля — невообразимо далёкой и оставшейся в воспоминаниях) и коротали время в селе Перевалово, где я родилась и выросла. Здесь всё было таким давно привычным и до боли родным, что порой хотелось забыть обо всём и принять решение остаться здесь до конца своих дней. Однако же, дороги назад не было, меня ждала новая жизнь очень далеко отсюда и это нужно было принять как факт. Зато, судя по всему, мой без пяти минут муж относился к данной ситуации более легко и непринуждённо — вёл светские беседы со своей будущей тёщей, называя её госпожой (что, честно говоря, немного резало слух нам обеим), любовался природой и ходил в близлежащий лес, а однажды я застала его за колкой дров и в очередной раз залюбовалась атлетической фигурой, неотрывно наблюдая за игрой мускулов под кожей — мой возлюбленный увлечённо выполнял простую мужицкую работу, сняв мешавшую ему рубаху, и, казалось, при каждом взмахе топора по его телу пробегали медно-золотые искры.

— Я и не знала, что ты умеешь рубить дрова, — старательно подавляя немалое удивление, заметила я.

Услышав это, Бастиан аккуратно положил топор на чурку и с довольным видом повернулся ко мне.

— Настоящий мужчина должен уметь всё, — с некоторым хвастовством заметил он. — Не думай, что если я принц и предполагаемый наследник трона, то ничего не могу делать по хозяйству, нас с детства учат многому.

«Ну да, — пронеслось у меня в голове. — Можно быть и наследным принцем, и учёным, и чародеем, и уметь рубить дрова, и даже варить варенье, если тебе двести восемьдесят лет».

В ответ на это я уловила мысленное выражение согласия на языке эрдарийцев. Собственно, вслух между собой мы тоже изъяснялись, в основном, по-драконьи, поскольку из уст Бастиана его родная речь звучала гораздо красивее и естественнее, чем наш замечательный русский язык. Остальным же пришлось придумать объяснение, что мой жених, хотя и имеет русское происхождение, но родился и вырос на Ибице, поэтому говорит по-нашему не очень хорошо и коверкает произношение, а на каком языке мы говорим между собой, никто до сих пор не поинтересовался.

К слову о стараниях, прилагаемых им для того, чтобы понравиться моей маме: пару дней тому назад мне довелось лично видеть, как мой драгоценный принц собственноручно сварил превосходный джем из красной и чёрной смородины, в обилии произрастающей на садовом участке, за которым ухаживал в своё время наш с Люсей дед, потом отец, а теперь им занимались в основном мама да частенько заезжавший сюда наш двоюродный брат Михаил. Так вот, он приехал и в этот раз и с изумлением наблюдал, как любезно представленный ему Василий Дмитриевич развёл очаг для приготовления пищи посреди двора и зажёг его без помощи спичек или зажигалки, выпустив струю пламени из указательного пальца правой руки.

Вот и теперь: обернувшись от шороха позади себя, я увидела озадаченного Михаила.

— Смотри, как бы твой жених не превратил всю эту кучу дров вместе с сараем в огромный пионерский костёр, — в голосе моего родственника послышалась усмешка и одновременно с этим тревожные нотки. — А то он странный какой-то, поджигает руками, первый раз в жизни такое вижу.

— Миш, не стоит так волноваться, если он не захочет, то ничего тут не подожжёт, будь уверен.

— А откуда тут может быть уверенность? — не унимался Мишка. — Он, честно, больше… кхе-кхе… дракона напоминает в человеческом образе, вроде из твоих любимых сказок, хотя я в такую белиберду не верю.

С этими словами он вытер вспотевший лоб краем рукава и достал сигарету с зажигалкой.

— Вот только не кури здесь, пожалуйста, — будучи ярой противницей сей вредной привычки запротестовала я. — Иначе подпалишь тут всё гораздо быстрее, чем дракон Васька.

— Ладно… не буду мешать, поговорим с твоим Васькой в другой раз, может быть, научит своим фокусам, чтобы прикуривать от пальца.

Да уж, Мишка с детства — тот ещё смекалистый остряк. Однако всё же, со всей своей прозорливостью, не смог удивить больше, чем заехавшая к нам на следующий день Люся.

— А вот и я! — приветственно махнув рукой с порога спальной, отрапортовала она и с выражением некоторой досады бросила сумочку на диван, после чего плюхнулась на него сама, поправляя стрижку.

Выглядела она, как всегда, сногсшибательно — в этот раз на ней было нарядное платьице из серебристо-сиреневой ткани с выраженным декольте, колье и серьги с аквамаринами, которые как нельзя лучше шли к волосам, выкрашенным в «мистический» блонд. Что ж, вполне себе приличная стильная горожанка при деньгах с известной долей гламура и сексуальности, хотя для визитов в родительский дом, на мой взгляд, ей больше шло коричневое платье из искусственного шёлка с рукавами до локтей, в котором она пожаловала сюда в прошлый раз.

— Привет, Люсь… что нового?

— Да так, запарилась в делах. И… представляешь? Стас вернулся… так неожиданно…

— Какой Стас?