Клуб холостяков - Даниэла Стил

Он улыбнулся. Сильвия с Греем оказались правы, быть Ван-Хорном – это тяжелая ноша. А Кэрол хотелось быть самой собой.

– Есть одна идея, – сказал Чарли, выдержав паузу.

– Да? – у Кэрол прервался голос. Она еще не знала, что у него на уме, но то, как он это сказал, заставило ее затрепетать.

– На следующий год День Благодарения проведем вместе, с Греем и Сильвией. Индейка у них была хороша! – Он улыбнулся при воспоминании о чудесном вечере и представил себе, как им будет хорошо вчетвером.

– Буду очень рада, – сказала Кэрол растроганно и вдруг решила заговорить о ее так называемом предательстве. В последние четыре недели ее неотступно мучил этот вопрос. Она руководствовалась лучшими побуждениями, но понимала, что наделала глупостей. Если она хочет быть с Чарли, хочет любить его, она должна была сказать ему правду, даже если ей было страшно признаваться. Она должна доверять ему, быть перед ним открытой, чего бы это ни стоило. – Прости, что я тебе врала, – произнесла она, волнуясь. – Это было глупо и недостойно. Мне очень стыдно, Чарли!

– Не стану тебя разуверять – это было глупо, но я и сам иногда делаю глупости. Я ведь ничего не говорил тебе о своей яхте. – Правда, в его случае это был грех умолчания, но причины были точно такие же. Иногда так не хочется выставлять себя напоказ, чтобы не провоцировать нежелательной реакции. У Чарли частенько возникало ощущение, что у него на спине нарисована мишень, что же тогда говорить о Кэрол? Нелегко все время ощущать себя в свете прожекторов.

– Я бы с удовольствием как-нибудь взглянула на твою яхту, – неожиданно сказала Кэрол. Ей не хотелось торопить события, но она была так рада его звонку! Чарли не мог видеть слез облегчения, которые капали из ее глаз на подушку. Все эти дни Кэрол даже молилась, чтобы Чарли вернулся, и вот ее молитвы услышаны. В прошлый раз, когда рушился ее брак, молитвы не помогли. Но Бог знает, что делает. Спасибо, Господи!

– Увидишь, – пообещал Чарли. Он и сам мечтал покатать ее на «Голубой луне». – Завтра чем занимаешься?

– Ничем. Думала в центр заскочить. Контора закрыта, но дети-то там. В длинные выходные они начинают скучать, в праздники им бывает особенно тяжело.

– Мне тоже, – признался Чарли. – Я не люблю праздники, не знаю, куда себя деть. Самое ненавистное для меня время. – В праздники оживали самые горестные и дорогие для него воспоминания – о том времени, когда были живы его родные. День Благодарения всегда был для Чарли тяжелым испытанием, а Рождество еще тяжелее. – Может, пообедаем вместе?

– С удовольствием. – Кэрол счастливо засмеялась.

– Если хочешь, можем и в твой центр заглянуть. Золотых часов надевать не стану, – пошутил он.

– Ты лучше надень костюм льва. Ты его заслужил. Доказал свое бесстрашие, – сказала Кэрол. Голос ее звенел.

– Спасибо, я старался. – Чарли не думал, что решится сделать этот звонок, но он его сделал. Спасибо Сильвии и Грею. Благодаря им он сумел все расставить по местам, сумел понять и простить. Может быть, впервые в жизни. – Я заеду в двенадцать.

– Буду ждать. Чарли… Спасибо тебе.

– Спокойной ночи, – с чувством проговорил он.

Глава 18

Дорога на Лонг-Айленд тянулась бесконечно. Адам в своей «Феррари» полз вместе со всем потоком по Лонг-Айлендскому скоростному шоссе. Накануне он не виделся с Мэгги – не хотелось снова выслушивать ее замечания перед отъездом к родителям. Вечером он отвез ее домой, и сегодня она будет весь день одна. Он не мог ничего изменить. День Благодарения он должен быть с родными, и от этой неприятной обязанности никак не уклониться. И сейчас, несмотря на раздражение, он был даже рад, что из-за пробок на дороге безрадостный момент встречи оттягивается. Это как отсрочка приговора. Хорошо бы еще и колесо спустило.

В результате Адам приехал почти на полчаса позже обещанного. Мать строго посмотрела на него. Добро пожаловать домой!

– Мам, прости. Пробки – ты себе представить не можешь! Я уж и сам стал нервничать.

– Надо было раньше выехать! На свидание, наверное, заранее выехал бы. – Бах! Первый выстрел сделан. Дальше – больше. Отвечать бессмысленно, и Адам промолчал. Счет всегда в ее пользу, ему тут ничего не светит.

Вся семья была в сборе. Отец был простужен, племянники играли во дворе, у зятя новая работа, братец отпускал шпильки по поводу работы Адама. Мать тут же сообщила, что газеты пишут – Вэна сидит на наркотиках, с кем он только связался, что это за фирма, которая обслуживает шлюх и наркоманок? Адам только кивал головой и не говорил ни слова. Мать стала причитать, что ей недолго осталось, что скоро она покинет этот мир, так что пусть они радуются, пока она жива. Сестра вообще не вступала в разговор. Брат не к месту заметил, что, по его сведениям, «Феррари» теперь лепят кое-как. Перед обедом отец заснул прямо в кресле. Мать объяснила, что это от лекарств. Затем прошлась насчет его неудавшегося брака, дескать, надо было быть внимательнее к Рэчел – глядишь, она и не ушла бы. Да что с ним вообще такое? Он и на Иом-Киппур в синагогу не ходил. После всего, что вложено в его воспитание, он даже по праздникам в храм носа не кажет, но зато встречается с женщинами из породы уличных девок. Адам слушал и молчал. Время остановилось. В ушах звучал голос Мэгги. Он представлял себе, как она сидит одна в своей комнатушке. Он встал – как раз в тот момент, когда вошла Мэй и сообщила, что обед накрыт. Мать удивленно уставилась на него.

– Что случилось? Вид у тебя больной. – Он был белым как полотно.

– Кажется, мне нездоровится.

– Наверное, грипп, – мигом поставила она диагноз и повернулась к старшему сыну.

Адам не двигался. Он стоял как вкопанный и смотрел на них. Мэгги права. Он это сейчас понял.

– Мне надо ехать. – Он обратился ко всем собравшимся, но смотрел на мать.

– Совсем с ума сошел? Еще даже не поели! – возмутилась она, не спуская с него глаз. Адам знал, что она видит перед собой не его. Перед ней по-прежнему маленький мальчик, которого она всю жизнь шпыняла, который явился в их жизнь без спросу и помешал им играть в бридж, которого она с самого рождения критикует, что бы он ни делал. Не теперешний взрослый успешный мужчина со своей собственной жизнью, своими проблемами, разочарованиями и переживаниями. Что им до его чувств, до его дел! Так было, так есть и так будет. Может, он и встречается с женщинами не лучше уличных девок. Но они к нему добрее, чем все его родственники, вместе взятые. Они по крайней мере Не промывают ему мозги с утра до ночи. А Мэгги даже искренне жалеет его, ей ничего от него не нужно, ей нужен он. Тут проснулся отец и обвел всех недоуменным взглядом. Адам по-прежнему стоял посреди комнаты.