Возрождение земли - Джек Уильямсон

28

Сандор Пен навещал нас и когда мы стали старше, хотя теперь приходил все реже. Заманчивые дары, что он приносил, такие дразнящие, но недоступные, каждый раз привлекали и не в меньшей степени интриговали нас. Экзотические фрукты, которые надо было съедать, пока они не испортились. Новые игры и новая музыка, навевающая необычные грезы. Маленькие голографические кубики, в которых жили настоящие изображения сценок из нашего детства. Сандор был неизменно искренен и добр с нами, хотя иногда мне казалось, будто он считает нас менее интересными, чем мы есть на самом деле.

В основном его занимала сама станция, да это и неудивительно. Он расчищал самые глубокие тоннели, которые использовались под мастерские и хранилища, выгребал оттуда обломки и сор и заполнял их новыми инструментами, запчастями, которые роботы по имени Робо использовали для ремонта друг друга и поддержания станции в рабочем состоянии.

Большую часть времени Пен проводил в библиотеке и музее с Дианой и ее голографической матерью. Сандор изучал старинные книги, голограммы, полотна, скульптуры. Он забирал их с собой и привозил взамен копии. На какое-то время землекопательные механизмы снова были пущены в работу — они разгребали булыжники в окрестностях станции и перемалывали их для изготовления цемента, из которого потом изготовили новую поддерживающую стену для укрепления фундамента.

На наш двадцать первый день рождения дядя Пен дал роботам указание снять с нас мерки под космические скафандры, подобные его собственному. Облегающие, зеркально-гладкие, они сидели, как вторая кожа, и в них было уютно даже внутри купола. Мы надевали их и спускались взглянуть на один из старых ракетных космолетов, который теперь стоял на поле возле крохотного слайдера Сандора. Роботы выкопали космолет из-под разбитого ангара и теперь перестраивали его из новых частей, привезенных с Земли.

Одна из самых огромных землекопательных машин поставила корабль на торец. Какой-то робот заменял сломанную посадочную ногу, мягко вплавляя ее на место, причем в процессе этого не было заметно полыхания пламени. Кейси заговорил с роботом, но тот не обратил на него ни малейшего внимания. Кейси поднялся наверх и постучал в дверь. В ответ в наших шлемах раздался отрывистый голос компьютера, больше похожий на чириканье.

— Открывайся, — приказал Кейси двери, — впусти нас внутрь.

— В доступе отказано, — произнес жесткий механический голос с акцентом Сандора.

— Кто распорядился?

— В доступе отказано по распоряжению Сандора Пена, директора лунной исследовательской базы.

— Пусть нас впустит директор.

— В доступе отказано.

— Да, это ты так думаешь. — Кейси покачал головой. — Если роботы вообще умеют думать.

* * *

Когда мы вернулись в воздушный шлюз, Сандор уже дожидался нас, чтобы помочь вылезти из зеркальных скафандров. Кейси поблагодарил его за подарок и спросил, останется ли старый космический корабль на Луне.

— Забудь о том, что замыслил. — Сандор смерил Кейси проницательным взглядом. — Мы заберем его на Землю.

— Я тоже хочу туда.

— Мне жаль, но ничего не получится. — Лицо Сандора выражало решимость, но от удовлетворения проделанной работой румянец окрасил его лицо сочным золотом. — Космолет будет стоять в центре нашего нового исторического мемориала, который разместится на Австралийском субконтиненте. Он является частью воссозданного нами доисторического прошлого — полной истории планеты, какой она была до столкновения, и человека того времени.

Он помедлил и одарил Таню теплой улыбкой. Та залилась румянцем и улыбнулась.

— Это и вправду грандиозно! Мне очень повезло, что я нашел эту лунную базу и отдал реставрации многие годы своей жизни. Теперь заполнен пробел в истории человечества. Найдены ответы на вопросы, над которыми не одно столетие ломали головы ученые. И даже для вас нашлось место на модели станции, да еще там есть голографическая диорама вашего детства.

Кейси снова поинтересовался, почему мы не можем слетать и побывать там.

— Потому что ваше место здесь. — В голосе Сандора прозвучала нотка нетерпения. — И еще так записано в уставе, в соответствии с которым мне позволили производить раскопки базы. Мы согласились воссоздать станцию до такого состояния, какой она была до падения метеорита, не оставляя за собой следов. Станция будет опечатана и поставлена под охрану от каких-нибудь незаконных визитеров.

* * *

На всех нас нахлынуло тоскливое чувство утраты в тот день, когда Сандор сообщил нам, что его работа на площадке завершена. В качестве прощального подарка он прокатил нас по двое по орбите Луны. Мы с Кейси сидели позади Сандора в его крохотном слайдере. Всю жизнь мы смотрели в космос и на Землю из купола обсерватории, и этот полет стал захватывающим приключением.

Зеркальная оболочка корабля была практически невидимой изнутри, и казалось, будто мы парим в открытом космосе. Мы поднялись, и сумрачное запустение Луны раскинулось шире и тут же съежилось, превратившись в яркий пузырек, плывущий в проливе тьмы. И хотя Сандор не прикасался ни к каким видимым рычагам, нашему взору представали сменяющие друг друга картины.

Внезапно звезды полыхнули ярче, Млечный Путь стал широким поясом роскошных драгоценных бусинок, раскинувшимся по всему небу. Солнце потускнело и теперь сильно увеличилось, так что мы видели даже темные пятна на его поверхности. Вдруг я испугался, что мы падаем в него, и крепко вцепился в края своего сиденья. Сандор ни к чему не прикасался, и движения я не ощутил. Но теперь перед нами расширялась Австралия. Пустыни исчезли. Продолговатое новое море в форме полумесяца, ярко-ярко синее, пролегло по самому центру континента.

— Мемориал. — Сандор указал на широкую полосу зелени, впечатавшуюся в полумесяц. — Если когда-нибудь попадете на Землю, что маловероятно, то сможете встретиться со своими двойниками на выставке Тихо.

Кейси поинтересовался:

— А Мона тоже там будет?

— Спроси у компьютера, — ответил Сандор. — Образцы ее тканей все еще хранятся в криостате.

— Если я был достоин жить, — молвил Кейси, — то Мона — как никто.

В его смягчившемся голосе сквозила нежность:

— Когда-нибудь и ее клонируют.

— Nunca, — улыбнулся ему Сандор, вновь поддразнивая Пепа, и все же nunса значило «никогда».

* * *

На прощание Сандор собрал нас всех в куполе станции. Казалось, он счастлив, что уезжает, хотя и не объяснил почему. Мы поблагодарили его за тот волнующий короткий миг, когда мы взглянули на далекую Землю, за космические скафандры и за все его подарки. И еще за то, что вернул нас к жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});