ОИР. Обычный Инопланетный Разведчик (СИ) - "Лемор"

— Знаю, — медленно кивнул головой. Как не знать, если я читаю эмоции буквально постоянно.

Прародительница вампиров неспешным шагом подошла ко мне и накрыла зонтиком, словно пытаясь защитить от луны, став опять смотреть мне в глаза. Давление, уже более заметное, словно отовсюду, на сознание усилилось. И опять же — я не чувствовал никаких энергетических колебаний. Как это работает — понятия не имею.

Признаюсь, неудобно не ощущать чужие эмоции. Я уже привык к тому, что имею подобное преимущество в разговоре. Сейчас же я его потерял.

— Ты умеешь испытывать чувства? — спокойно, крайне медленно спросила она.

Чувствую себя на приёме у психолога, если честно.

— Да, умею, — смотря ей в глаза, ответил я. После чего неожиданно, наверное, даже для себя добавил: — А ты?

Рискнул и сразу не стал обращаться уважительно. Будь я на месте прародителя целой расы, эдаким древним существом, то со временем бы просто махнул рукой на подобное уважение. Через него можно показать отношение, конечно, но только если это… нужно. В данном случае, у меня есть сомнения, что как-то проявлять «почтение» — лишнее.

Прародительница вампиров, услышав мой вопрос, чуть больше приоткрыла глаза, уставившись на меня более заинтересовано. На её лице опять появилась тень улыбки.

— Хочешь почувствовать мои эмоции?

— …да, — чувствуя, что потом могу пожалеть об этом, кивнул я.

Держа зонтик, прародительница вампиров в странном наряде (вру — для этого мира он даже обычный) подошла ко мне вплотную, после чего обняла меня так, словно я её любимый ребёнок.

Сердце по какой-то причине забилось чуть быстрее. Я попытался взять его под контроль псионикой, но не получилось. В голове словно стал подниматься какой-то шум. Медленно, постепенно, звук увеличивался.

Луна, кажется, стала светить ещё более ярко. Во рту неожиданно пересохло. Сердце стало биться ещё быстрее. Шум усиливался.

Понимая, что начинаю терять контроль не просто над эмпатией, а над вообще всей псионикой в целом, попытался вырваться. Абсолютно бесполезно. Мне стало казаться, что моё сознание кто-то начал разгонять, усиливая буквально всё и сбивая контроль. Разум пытался исправить проблему, но просто не мог понять, что происходит.

Это пугало.

Прародительница вампиров подняла на меня взгляд, видя мои попытки вырваться.

— Ты чувствуешь мою симпатию? — вновь едва-едва заметно приподняла она губы, символизируя подобие улыбки. Глаза только у неё оставались такими же спокойными и максимально нейтральными, насколько это вообще возможно.

Понять, о какой симпатии она говорит, было трудно. Отовсюду шёл какой-то шум, физической оболочке стало совсем плохо — такое чувство, что мне в организм вкололи какой-то сильный наркотик, который не может побороть моё сознание.

Прислушаться к этому шуму, что разносился буквально отовсюду, было и того сложнее. Но, минут за пять (прародительница явно никуда не торопилась), удалось всё-таки немного успокоиться и вслушаться в этот «шум».

Он чем-то напоминал писк вместе с порывом ветра. Тяжело описать.

Среди же этого странного «звука» найти какое-то определённое чувство было сложно, но… Да, я нашёл.

— Чувствую, — медленно ответил я немного хриплым голосом.

С какого-то перепугу прародительница вампиров в моих глазах стала выглядеть не просто «привлекательной» с эстетической точки зрения, но и с точки зрения простого мужчины, что увидел обнажённое тело женщины. Странное чувство. Учитывая, что прародительница вампиров передо мной была одетой.

И вновь мы смотрели друг другу в глаза минут десять-пятнадцать, если не больше. Чувство времени, если честно, дало сбой.

— Хочешь стать частью семьи? — неожиданно мягко спросила она.

— Нет, — несмотря на возбуждение, которое я ощутил впервые с того момента, как оказался в этом мире, ответил без всяких сомнений.

В эмоциях прародительницы, на которые я умудрился с её подачи настроиться, проскользнуло лёгкое, едва заметное удивление.

И опять она просто десять минут на меня смотрела. К этому моменту я уже даже полностью привык к этому давлению и шуму, ещё и справившись с возбуждением. Честно говоря, в голове был сильный диссонанс — я воспринимал тело просто как скафандр, одновременно с этим видя в существе напротив «не просто скафандр». Это… очень, очень странно. Безумно странно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хочешь стать другом? — задала тем же тоном она вопрос, смотря мне в глаза.

О чём она думает — чёрт его знает. Её эмоции… Сложно объяснить. Вроде ничего нет, а вроде и есть. Вроде тихие, а вроде и громкие.

Кажется, что этот «шум» — и есть её эмоции. Просто моё сознание с трудом их может понять. Жутко, если честно.

— Почему бы и нет? — всё ещё находясь в её железной хватке, слегка пожал плечами я, мол, без проблем.

Видя эти немного ребяческие действия от меня, в эмоциях прародительницы, кроме шума, промелькнуло едва-едва заметное веселье, что она и показала, улыбнувшись чуть-чуть… выразительнее.

Прародительница неожиданно притянула моё лицо к себе и поцеловала. На этот раз ощущения того, что передо мной «мать, обнимающая своего ребёнка», исчезли. Словно её модель поведения изменилась, и она просто «общалась» со своим знакомым.

Это последнее, что моё сознание отметило, пока не погрузилось во тьму. Последней же мыслей было:

Чистый Разум, какой же странный мир…

Глава 28

Проснулся я от вопля Азами. Тело было тяжелым и каким-то расслабленным, в голове, что, кажется, было со мной впервые, был такой туман, словно я весь день пил. Не могу сказать точно, так как сужу на основе ассоциативных цепочек, полученных от какого-то алкаша.

Как обычно — всякий мусор, который я не нашёл в голове, всплывает в самый «подходящий» момент.

Немного лениво прислушиваюсь к эмоциям девочки-подростка, не обращая на другие факторы внимания, понимая, что с ней всё нормально, и погружаюсь в своё сознание, начав приводить свой разум в порядок. Процесс занял минут десять.

Перебрал вчерашние воспоминания, отсортировал их, а потом… почти полностью пришёл в себя. Тело всё ещё ощущало какое-то недомогание, но уже не так страшно.

Запоздало обратил внимание на то, что тело было тяжелым в буквально смысле. Прислушавшись же к физической оболочке, с ещё большим удивлением понимаю, что на мне опять лежит обнажённая девушка, упираясь в мою грудь своей.

Крика от Азами уже не было. В её эмоциях я чувствую негодование, ярость, растерянность и небольшой страх по отношению к той, кто на мне сейчас вальяжно разлёгся.

Вздохнув, я медленно открыл глаза. Мои самые страшные предположения оказались верными: лежала на мне прародительница. Какого-то возбуждения я уже не чувствовал. Видимо, вчера она специально зачем-то усилила мои чувства, сконцентрировавшись на возбуждении.

Сам я, кстати, как был в своей вчерашней одежде в виде совсем лёгких штанов и майке, так и остался. Так-то и штанов бы не было, если бы не наличие предка клана Акияма. Говорила, что ещё «не готова» видеть меня без них. К счастью, подобные бытовые проблемы были лишь первые пару недель.

Переведя взгляд с комка белых, длинных волос на себе, повернул взгляд на Азами, молча смотревшую на развивающуюся картину.

— Тэтсуя-кун… это та, о ком я думаю? — нервно и одновременно гневно спросила она.

— Да, — кивнул я со спокойным видом. — Видимо, мы стали друзьями.

Осознал я сказанное уже после того, как предок клана Акияма выпучила на меня глаза и открыла рот.

— Вы… — не осмелилась сказать она «запретное», — пока я спала?..

— Нет, мы просто гуляли, — едва слышно хмыкнул я, создав между нами ментальный пакет и отправив то, что мне довелось пережить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Намёки на ревность у духа сразу пропали, а щёки заалели. Она виновато опустила взгляд.

— …прости, — после недолгого молчания извинилась она, прикусив призрачную губу.

— Всё нормально, — вновь перевёл я своё внимание на прародительницу вампиров.