Смерть экс-любовника - Харли Козак

– Что касается ужина, – сказала она, – то сначала подадут суп из сморчков и тартар из тунца, затем турнедо из говядины с морковью и картошкой, а под конец зеленый салат. Все в европейском стиле. И тарте татин на десерт. Такое вот меню. Это вся информация, которую я вытянула из тощезадого адвоката.

Мы говорили о…

Но у входа в ресторан что-то происходило. Я сжала рукой плечо Фредрик, решив, что там появилась Джо, но ошиблась.

Это были Чарлз и Агнес Зетракис.

Глава 42

Чарлз и Агнес чувствовали себя неуверенно. Не снимая верхней одежды, они стояли и озирались по сторонам. Франсуа, хозяин ресторана, поспешил к ним, за ним последовали Рик Слепик и Дафна.

– Кто это такие? – спросила Фредрик, – Ты их знаешь?

– Брат Дэвида и его жена. Им досталось все поместье, исключение составили несколько безделушек – например, Климт. – Меня смутило, что я наткнулась на Чарлза именно в тот день, когда всеми силами пыталась повидать его. – Фредрик, ему что-то известно об убийстве Дэвида! Мне нужно поговорить с ним.

– Я с тобой, сестренка. Вперед!

– Но как остаться с ним наедине?

Казалось, что наряду с богатством Дэвида Чарлз и Агнес унаследовали его известность – такая вокруг них собралась в холле толпа. Рик стоял к Чарлзу почти вплотную, будто ему мог потребоваться совет адвоката еще до того, как он снимет пальто.

Агнес пыталась держаться подальше от избранного круга. Меня вновь поразил контраст между ними: в облике Чарлза прослеживался стиль, в то время как в Агнес, ширококостной и круглолицей, было не больше шика, чем в фургоне. На ней был бежевый костюм, того же цвета туфли и нитка крупного жемчуга, и все это казалось старым. Волосы стянуты в конский хвост, челка плохо подстрижена, как у пятиклассницы.

– Она идет к еде! – прошептала я. – Давай заговорим с ней.

Мы последовали за Агнес к шведскому столу. Она деловито наполняла тарелку едой.

– Попробуйте суп! – предложила Фредрик. – Он кажется сливочным, хотя в нем нет ни капли молока.

– Вам не хватит рук, – вступила я в разговор. – Давайте я налью в другую тарелку.

Если даже Агнес и показалось странным, что две незнакомки понуждают ее поесть супу, то она никак этого не показала и позволила проводить ее к свободному столику. Усевшись, она принялась за еду. Фредрик позаимствовала с соседнего столика хлебницу и посоветовала Агнес взять хлеб, выпеченный из кисловатого теста.

Я представила Фредрик жене Чарлза и напомнила, что мы встречались, хотя и мельком, на чтении завещания.

– Мне так жаль вашего деверя, – добавила я.

– Дэвида? – спросила она, отламывая кусочек хлеба. У нее был маникюр, но ногти были короткими, а руки широкими и грубыми, как у людей, много работающих в саду. – Спасибо. Теперь о нем заботится Бог. Но мы не были близки.

– Разве?

Она отрицательно покачала головой:

– Он не любил меня, ведь я человек не творческий.

Как странно слышать такое. Потому что в некотором смысле все мы талантливы.

– Но я, конечно, благодарна ему. Столько денег. Поместье. Страховка.

Мы с Фредрик кивнули. Да, миллионы долларов заставляют испытывать чувство признательности.

– Наверное, Дэвид очень любил своего брата, – произнесла Фредрик.

– Под конец своих дней. – Агнес принялась за турнедо из говядины. Нож она держала в правой руке, вилку – в левой; это у меня ассоциировалось либо с семейным благосостоянием, либо с европейским воспитанием. – Он полюбил его не так уж давно. Какое-то время они не общались. Стыдно, что им понадобилось столько времени на примирение. – Агнес тщательно жевала. – Эти деньги очень бы пригодились нам раньше, а теперь Налоговая служба станет кружить над нами подобно стервятникам. Да кто об этом думает?

Я не стала напоминать ей, что деньги по страховке обычно недоступны до тех пор, пока человек, чьи это деньги, жив.

– Насколько я знаю, у вас с Чарлзом есть виноградник, – сказала я. – Это, должно быть, дело трудное.

Агнес посмотрела на меня, и я поразилась, какие у нее зеленые глаза, ослепительно красивые на простом в общем-то лице.

– Он называется «Артемида». Вы слышали о нем? Им занимались пять поколений моей семьи. Нас должны были лишить права на него на следующей неделе.

– На следующей неделе? – Мы с Фредрик переглянулись. Агнес кивнула:

– У нас была задолженность по выплате налогов, и один из соседей положил глаз на наше имущество, на следующей неделе должен бьш состояться аукцион. Но Чарлз смог взять кредит прямо перед Рождеством – в счет наследства, которое мы должны были получить, – и таким образом решил проблему. Хотя, разумеется, проценты огромные.

Мы с Фредрик энергично закивали.

– Дэвид почти ничего не говорил о том, что он нам оставит. Представьте только: мы получили бы эти деньги, но слишком поздно, и не смогли бы спасти «Артемиду». Отец Боб считает то, что произошло, чудом. Люди говорят: «Ну, вы могли купить другой виноградник». Но он был бы далеко не таким. Это же земля. Словно твоя собака умирает, а тебе говорят, что легко можно завести новую.

– Вы абсолютно правы, – заверила Агнес Фредрик. – Держу пари, что вы выросли в том доме. Ничто не заменит нам воспоминаний детства.

– Да. А Дэвид этого не понимал. Чарлз часто писал ему и приглашал на Рождество или на другие праздники, но Дэвид ему не отвечал, пока не заболел раком. Он мог одолжить нам денег в любое время, но ждал до тех пор, пока не начал умирать. А затем лишение права выкупа закладной. Затем заявка на получение ссуды… Все происходило так стремительно. Мы очень устали.

– Вам, должно быть, тяжело пришлось, – проговорила Фредрик, изучая хлебницу. – Вам всем.

Агнес принялась за второе турнедо из говядины.

– В последние месяцы братья стали очень близки – с тех пор как Дэвид приехал к нам. Его привезла на машине ассистентка. Виноградник потряс его. Мне от него толку не было, конечно. Но он же шоумен. Они все такие.

– Какие? – спросила я.

– Любители эффектов.

Я нахмурилась. Это прозвучало так, будто Дэвид был легкомысленным. Но это неправда! Да, он был профессиональным актером, имел склонность к театрализации и лучше всего чувствовал себя в толпе. Ясно, что Агнес не стала бы действовать в его интересах и не чувствовала к нему особой благодарности. Меня интересовала дружба Руперта с Чарлзом и мысли актера по поводу лишенной обаяния Агнес.

– Наверное, вы с Чарлзом пытались привлечь к винограднику внимание других инвесторов, – предположила я.

Агнес принялась за суп. Зачерпнула ложкой, понюхала, подула, затем, какое-то время подержав во рту, с шумом проглотила. Подобным образом дегустируют вина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});