«Если», 1995 № 08 - Кристофер Прист

— Лайла? — крикнул я испуганно. Лайла корчилась, изгибалась, принимала самые неестественные позы. Вытаращенные глаза уставились в пустоту, язык вывалился. Она издавала низким голосом странные звуки — полувзвизги-полурыдания, как будто ее безжалостно мучили и избивали без передышки много часов и у нее не осталось сил даже кричать. Дыхание стало тяжелым, неглубоким, в горле хрипело. Пальцы, словно сухие черные скрюченные веточки, царапали голову в отчаянных попытках вытащить модик; но, похоже, она уже не контролировала работу собственных мускулов. Раздался ужасный вой, Лайла стала кататься по полу. Я не знал, как помочь ей. Если подойти поближе, она, как дикий зверь, вонзит в меня когти.

Да, страшная правда заключалась в том, что Лайла, вставив модик, перестала быть человеком. Тот, кто его создал, наверное, очень любил животных — как палач любит свою жертву… Лайла сейчас вела себя как какой-то крупный зверь, — не маленькая собачка или домашний кот, а разъяренный, доведенный до исступления, запертый в клетку, расчетливо истязаемый мучителями-людьми хищник. Она шипела, грызла ножки стульев, кидалась в мою сторону, угрожающе обнажив гнилые остатки зубов за неимением настоящих клыков. Я неосторожно наклонился, и старуха, с немыслимой для такой развалины быстротой, метнулась ко мне. Я попытался выдернуть модик, но отскочил с тремя рваными царапинами на руке. Наши взгляды встретились; она пригнулась, мускулы напряглись…

Испустив пронзительный вопль, Лайла прыгнула на меня, вытянув руки, чтобы вцепиться «когтями» в горло. Господи, меня чуть не вырвало от этого зрелища. На меня бросалась не уродливая старуха — телом Лайлы управлял неизвестный модик. В любое время я шутя справился бы с ней одной рукой; сегодня мне угрожала смертельная опасность. Зверь, сидящий в мозгу старухи, не успокоится, пока не отведает моей крови. Он жаждет смерти.

Я отпрянул, махая руками, чтобы отвлечь ее внимание, словно матадор. Она пролетела мимо, врезалась в ящик, где хранились использованные училки, шлепнулась на спину и сразу же поджала ноги, приготовившись, на манер тигра, разорвать мне живот когтями. Я поднял сжатый кулак и изо всех сил ударил по лицу. Глухо хрустнула кость; Лайла обмякла и рухнула прямо в ящик. Я наклонился, выдернул самодельный модик, положил в коробку с моими училками.

Старуха быстро очнулась, но оставалась совершенно невменяемой: взгляд блуждал, она бормотала какую-то чушь. Когда Лайла придет в норму, то наверняка очень расстроится… Я решил, что лучше подключить ей какой-нибудь модик; оглядевшись, снял с полки первое, что попалось под руку, содрал упаковку. Это была какая-то учебная программа: к модику прилагалось три училки. Что-то насчет того, как устраивать торжественные приемы для анатолийских чиновников. Что ж, Лайле наверняка будет интересно…

Я отцепил телефон и позвонил в больницу, где меня оперировали. Попросил позвать доктора Еникнани и, когда он наконец взял трубку, все рассказал. Он пообещал, что пошлет машину через пять минут, и потребовал, чтобы я отдал опасный модик на исследование. Я предупредил, что все, что они выяснят, должно храниться в тайне, нельзя делиться этой информацией не только с властями, но и с Папой. После продолжительного молчания доктор Еникнани рискнул согласиться.

Он доверял мне больше, чем Оккингу и Фридландер-Бею вместе взятым.

«Скорая помощь» прибыла через двадцать минут. Я смотрел, как Лайлу осторожно укладывали на носилки и грузили в машину. Передал модик одному из врачей и предупредил: лично доктору Еникнани! Парень торопливо кивнул, влезая в машину. «Скорая помощь» выехала из нашего квартала, увозя несчастную Лайлу навстречу ее судьбе, теперь всецело зависящей от жрецов медицины. Я сжал в кулаке два купленных модика, запер дверь модишопа и постарался как можно быстрее убраться отсюда. Меня стала бить дрожь.

Черт знает, что именно мне удалось выяснить такой страшной ценой.

Допустим, самодельный модик действительно принадлежал убийце. Носил он его сам или вставлял жертвам, чтобы насладиться их страданиями? Будет ли волк или, скажем, уссурийский тигр прижигать тело беспомощных людей сигаретой? Вряд ли…

Правдоподобнее выглядит версия, что модик подключался к жертве — испуганной, разъяренной, но крепко связанной или скованной. Об этом говорят израненные запястья; у Тами, Абдуллы и Никки были розетки. Интересно, как поступал этот психопат, если их не имелось? Наверное, просто убивал несчастного, недостойного стать полноценной жертвой, и считал, что день потерян впустую…

Значит, теперь выяснилось, что я ищу мерзавца с весьма специфическим извращением: чтобы по-настоящему возбудиться, ему надо созерцать разъяренного хищника, в панике мечущегося по клетке. На секунду в мозгу снова мелькнула соблазнительная мысль подать в отставку, плюнув на последствия. На сей раз я позволил себе роскошь проиграть эту сцену вплоть до того момента, когда ваш покорный слуга уже стоит посреди шоссе, ожидая древний, полуживой от перенесенных испытаний автобус, набитый крестьянами, который увезет Марида в родные края. Назад, в будущее… Нет, только не это!

Еще рано отправляться на поиски Полу-Хаджа, чтобы уговорить его стать моим напарником — этим самым Арчи Гудвином. Часа в три-четыре он, возможно, будет в «Соласе» в компании Махмуда и Жака; я не встречался с приятелями уже несколько недель, а Сайеда не видел с той памятной ночи, когда он заставил Сонни испить кубок смерти, одним взмахом ножа отправив его в рай, — или еще куда-нибудь, кто знает? Я шел домой, испытывая непреодолимый соблазн обновить свою покупку или, по крайней мере, повертеть модик в руках, может даже содрать обертку. Там видно будет, что надо сделать, чтобы решиться в первый раз в жизни вставить в мозг проклятую электронную игрушку: то ли наглотаться пилюлек, то ли опустошить пару бутылок…

Меня встретила Ясмин. Приятный сюрприз! Но моя подруга, казалось, пребывала в паршивом настроении.

— Ты вышел из больницы вчера и даже не позвонил мне! — крикнула она, сдвинув брови, и бросилась на постель.

— Ясмин…

— Ты не хотел, чтобы я приходила в больницу, и я не приходила. Но ждала, что ты сразу же придешь домой, как только выпишешься.

— Я хотел… но…

— О'кей, почему ты не позвонил мне? Лучше скажи, с кем ты провел все это время.

— Вчера вечером я был у Папы. Хасан передал, что он ожидает ответа…

Она недоверчиво посмотрела на меня.

— И ты провел там всю ночь?

— Нет, — признался я.

— Ну и кого ты еще навестил? Я тяжело вздохнул и пробормотал:

— Селиму.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});