История Мальтийского Ордена - А Андреев

И чувства жалости, геройства

В святой душе что совместил,

Отверз отеческие длани,

Приемлет странников без дани

И душу рыцарств воскресил?

Да препояшет радость холмы,

Да процветет лицо морей,

Да водворится счастье в домы

Тобой, избранный из царей!

Да отдадут скалы кремнисты

Обратно песни голосисты,

И луч, преломшись от стекла,

Как в воздухе ярчей несется,

Так от избытка сердца льется

И благодарность и хвала!

Приложение №16.

Путешествие в САНКТ-Петербург

аббата Жоржеля*

{* Печатается по изданию: Жоржель Ж.Ф. Путешествие в С.-Петербург. М., 1913.}

"Я жил в резиденции императора Павла I с середины декабря 1799 года до конца мая 1800 года.

Взятие Мальты Наполеоном неизбежно вело к крушению верховного ордена святого Иоанна Иерусалимского. Три языка - прованский, овернский и французский не существовали более; итальянский язык находился под властью французов-республиканцев. Молчание гроссмейстера Гомпеша, удалившегося в Триест, и его упорный отказ оправдать свое непонятное поведение на Мальте, чего ждала Европа и требовали все великие приоры ордена, побудили или заставили великую приорию Российскую предложить гроссмейстерство царю Павлу I. Принимая этот сан, государь этот спасал от крушения корпорацию, покрытую славой в течение нескольких веков.

Великие приории Богемская, Баварская и Германская, проникнутые чувством благодарности, решили последовать примеру российского приора. Их капитулы, созванные для обсуждения этого важного вопроса, назначили депутатов, которые должны были ехать в Петербург, чтобы выразить новому Великому Магистру свою готовность признать его главенство.

Великая приория германская, собравшись в Гейтерсгейме, в Брезгау, резиденции принца великого приора, назначила депутатом великого рыцаря Пфюрдского Блюмберга, столпа германского языка, и баденского барона командора Везеля. Мне предложили сопровождать депутацию в Санкт-Петербург, я должен был помогать составлять письма и докладные записки, необходимые для успешного ведения переговоров...

[...]

Мое пребывание в этой императорской резиденции длилось около шести месяцев; я имел возможность изучить как внешний вид ее, так и внутреннюю жизнь. Я считал своим долгом набросать заметки и сообщить некоторые подробности относительно поручения, данного господам депутатам, спутником которых я имел честь быть. Подробное описание С.-Петербурга представит интерес для тех читателей, которые не знакомы с этим городом, и для тех, кто поедет туда из любопытства или по делам. Чтобы придать больше цены этим подробностям, я не позволю себе ни отступления от истины, ни вымысла, ни лживых повествований. Я буду писать одну правду, я расскажу то, что я видел и так, как я видел; моя главная цель - дать ясное представление тем, кто, живя очень далеко от России, желает иметь точные сведения о городе, ставшем одним из первых в Европе, и о дворе, влияние которого на дела континента является ныне решающим. Гг. депутаты великой приории германской не успели еще устроиться в Лондонской гостинице, как уже поспешили сообщить о своем приезде и просить посланника германского императора и заместителя императора - Великого Магистра назначить им день и час для их первых визитов; они были приняты в тот же день графом Кобенцлем, посланником венского двора, а на следующий день - фельдмаршалом графом Салтыковым заместителем Великого Магистра. Я имел честь сопровождать их.

Граф Кобенцль принял депутацию крайне любезно и предупредительно; ему было передано письмо от принца, великого приора германского. Он обещал оказать услуги везде, где его посредничество могло быть полезно, и пригласил нас обедать на другой день. Этот посланник познакомился с Пфюрдским рыцарем на Расштадтском конгрессе; он соблаговолил вспомнить, что часто видел меня в Вене, когда, будучи еще очень молодым, он под руководством князя Кауниц, друга его отца, делал первые шаги на поприще дипломатии.

У графа Кобенцля на дворцовой площади был великолепный особняк, покои которого были достойны царственной особы; он жил там на широкую ногу. У него останавливался только что женившийся эрцгерцог Австрийский.

Фельдмаршал граф Салтыков оказал гг. депутатам самый радушный прием; ему были переданы письма, присланные великим приором и собранием ордена, вместе с копиями секретного наказа для императора - Великого Магистра. Через него надо было узнать о дне и часе публичной аудиенции, назначенной Его Величеством. Фельдмаршал дал нам возможность встретиться у него с командором Гуссэ, вице-канцлером Лондона, который заведывал всей Мальтийской канцелярией.

Этот французский рыцарь пользовался полным доверием императора Великого Магистра, его заместителя, Священного Совета и первого министра графа Ростопчина: к последнему поступали все доклады, и согласно его отзывам и мнениям решались все дела ордена. Фельдмаршал сообщил нам, что двор находится еще в Гатчине в императорском дворце, и что он поспешит доложить Его Величеству о прибытии депутации и обещал передать нам его волю.

Гатчина находится в сорока верстах от С.-Петербурга. Дворец этот был подарен Павлу его матерью, когда он был еще великим князем; он украсил его, особенно сады. Это был самый любимый его загородный дворец: он проводил там часть лета и осени.

Фельдмаршал граф Салтыков, шестидесятилетний старик, сумел сохранить благоволение императора. Доверие, которым он пользовался при дворе, где падения так часты, оставалось непоколебимым. Чрезвычайно осторожный в своих поступках, он тщательно избегал всего, что могло возбудить зависть министров или влиятельнейших придворных. Император, которого он воспитал, сохранил к нему уважение и благоволение; он пожаловал ему главнейшие ордена Российской империи и разрешил обращаться к нему непосредственно по всем личным и служебным делам. Надо предполагать, что граф - талантливый полководец, пожинавший лавры, так как он дослужился до старшего военного чина. Он получает большие доходы и живет, окруженный великолепием, в прекрасном особняке, находящемся на набережной Невы.

Когда Павел I основал огромное число командорств ордена св. Иоанна Иерусалимского для своих русских подданных, восстановил великую российскую католическую приорию и во времена взятия Мальты объявил себя покровителем ордена, рыцарь де Литта, итальянец, был послан в С.-Петербург, как чрезвычайный посол, чтобы благодарить императора и изъявить согласие в качестве делегата Великого Магистра на восстановление католической приории русской Польши. В то же время брат рыцаря де Литта был послан папой Пием VI нунцием к Павлу I. Умный, высокий и красивый рыцарь де Литта понравился Павлу I. Это он уговорил императора объявить себя покровителем ордена, а когда Великий Магистр Гомпеш уехал в Триест после постыдной сдачи Мальты Бонапарту, рыцарь де Литта утвердил великую российскую приорию и предложил гросмейстерство Павлу I, так как Гомпеш обесчестил свое имя.

Рыцарь де Литта, по почину которого устроено было все это, стал необходимым человеком при организации совета и канцелярии Великого Магистра и учреждения в С.-Петербурге гросмейстерства, вследствие чего ему было легко внушить Павлу I мысль назначить его своим заместителем по делам ордена. Этот высокий пост давал г. де Литта большие преимущества; он становился министром Великого Магистра и работал наедине с Его Императорским Величеством, пожелавшим именоваться соответственно своему новому титулу.

У каждого из восьми языков ордена был префект, который под названием столпа состоял членом Священного Совета; языки прованский, овернский и французский были упразднены французской революцией, а другие запрещены, так что рыцарь де Литта посоветовал императору взамен отсутствующих столпов совета назначить наследника и высших сановников империи. Он призвал в С.-Петербурге нескольких французских рыцарей для заведывания под его началом канцелярией и казною ордена. Рыцарь де Гуссэ стал во главе канцелярии, а рыцарь де Витри заведывал общей казной; г. де Литта заставил дать себе командорство с окладом в десять тысяч рублей в русской приории, брата своего, нунция - назначить старшим духовником ордена в Лондоне с окладом в тысячу рублей; рыцарь де Гуссэ и де Витри получили каждый командорства с окладом в тысячу рублей; рыцарь де Литта получил, кроме того, от папы освобождение от обета безбрачия и женился на русской княжне очень богатой вдове, занимавшей одно из самых видных мест при императрице.

Эта новая организация, созданная очень быстро и толково, весьма понравилась Павлу I. Его заместитель достиг вершины благоволения. Министры и русские вельможи, занимавшие первые места, завистливым оком глядели на это внезапное возвышение и необычайное влияние иностранца. Граф Ростопчин, будучи простым камергером в тридцать четыре года, был назначен министром иностранных дел и великим канцлером Ордена св. Иоанна Иерусалимского; он задался целью низвергнуть рыцаря де Литта, в котором видел опасного соперника; в силу одного того, что рыцарь был иностранцем, Ростопчину была обеспечена поддержка всех вельмож империи. Беспрестанно повторяемые клеветы достигли желанной цели, - рыцарь де Литта впал в немилость и был сослан в имение своей жены, - его заместитель фельдмаршал граф Салтыков; командор де Гуссэ, секретарь опального заместителя, был назначен вице-канцлером ордена, с окладом в пять тысяч рублей. Граф Ростопчин - великий канцлер ордена, будучи солидарен с новым заместителем, управлял всеми делами ордена; граф Салтыков, не любивший кропотливой работы, сохранил за собой только почетный пост и право осыпать милостями командоров и рыцарей, которых он хотел отличить.