Альма - Сергей Ченнык

По принятым правилам действий адъютанта, Горбунов должен был не только передать приказ в Углицкий полк, но и проконтролировать его исполнение, то есть по сути дела вместе с полком появиться перед батареей, на том месте, где он этот приказ получил. Приказ несложен — атаковать в направлении батареи. Увы. С этого момента мы больше не видим на поле сражения ни Углицкого полка (по воспоминаниям Панаева, там к тому времени и командира полка сам главнокомандующий найти не мог), ни самого Горбунова. Именно это Обручев ставит Горчакову в вину, критикуя его за то, что он не только не попытался организовать адекватные ситуации действия Владимирского пехотного полка, но и не догадался «…примкнуть к нему Углицкий полк и выждать на месте новую атаку противника».{753}

Темное пятно позора Альмы висело над Углицким полком всю кампанию в Крыму. По какой-то никому не ведомой причине ему откровенно «не везло». В полку было мало награжденных среди офицеров. Георгиевских кавалеров не было совсем. А вот неприятности случались все время. Так, в апреле 1855 г. во время боя в траншеях полк не только отступил, но и оставил неприятелю одного из батальонных командиров, не пожелавших уходить с позиции.{754}

А вот еще странное. Его много. Опустим то, что батальонный адъютант не знает в лицо начальника корпуса. В это трудно поверить, но попытаемся поверить: мало ли что может быть в горячке боя. Итак, Горчаков приходит (у Розина — появляется «…подъехав к 3-му батальону»,{755} т.е. верхом).

«В это время появился между нами какой-то неизвестный старый генерал пешком, на коем длинная шинель была во многих местах прострелена. Начал он приводить кучи солдат в порядок и водить их лично в атаку. Это был, как оказалось потом, генерал от инфантерии князь Петр Дмитриевич Горчаков, впоследствии за этот подвиг сделанный шефом Владимирского пехотного полка».{756}

Опять вспоминаем Казанский полк. Там то же самое: Горчаков бегает по полю между кучами солдат (обратите внимание на терминологию — именно кучами, а не взводами, ротами, значит, строй и управление были уже разрушены) и криком, ударами нагайки, хватанием за воротники пытается погнать солдат вперед. Весь этот спектакль проходит под свист британских пуль, которые продолжают валить на землю все новых и новых солдат и офицеров. Их бы отвести, хотя бы на 200–300 метров, перестроить, развернуть. Дать возможность перезарядить ружья, скинуть ранцы и ждать, когда первые линии английской гвардии появятся шагах в 200 на гребне и потом начать сметать их оттуда. К сожалению, Горчаков предпочел личный пример и ту самую свою недюжинную храбрость.

Никто, кстати, не спорит, что генерал — герой! Но лучше бы он был меньше героем, а больше начальником.

КАК РОЖДАЮТСЯ МИФЫ

Вскоре дело Горчакова экстренно возвели в ранг подвига в ущерб действительной храбрости и умелой распорядительности других участников сражения. Правда тут совсем неглубоко лежит. Спасая высокотитулованную особу, Меншиков спасал и свою репутацию.

Уже 9 сентября 1854 г. князь «…в отзыве своем к военному министру сообщил о действиях генерала от инфантерии князя Горчакова в Альминском сражении следующее:

«Генерал князь Горчаков, видя решительный натиск на наш центр, между тем как противу правого фланга не было усиленных действий, сделал распоряжение о подкреплении центра правого фланга, где, таким образом, огонь наш усилился. Англичане, невзирая на убийственный картечный огонь 28-ми орудий, вырывавший целые ряды, стали переходить через реку Альму, везде удобопроходимую. Генерал князь Горчаков бросился вперед и повел сам в штыки батальоны егерского Е.И.В. Вел. кн. Михаила Николаевича полка, но жестокий огонь в самое короткое время лишил войска почти всех начальников… и потому атака в штыки не могла иметь той стройности, которая обыкновенно предшествует успеху… в бою 8-го сентября из числа войск заслужили особенную похвалу вся действующая на поле артиллерия и Владимирский пехотный полк… Этот же полк водил в штыки генерал князь Горчаков, под которым убиты две лошади (кажется, эти несчастные лошади становятся настоящими героями сражения. При этом о сотнях бессмысленно убитых солдат — ни единого слова. — С. Ченнык)… Справедливым долгом считаю сказать, что генерал от инфантерии князь Горчаков был все время сражения неутомимым деятелем и явил истинное самоотвержение, подавая пример храбрости».{757}

А теперь перечитайте еще раз письмо князя. На первый взгляд, никакой конкретной информации. А ведь пишется она человеку, которого, казалось бы, в первую очередь должны интересовать детали: время, привязка к диспозиции и прочее. Но деталей-то нет, а тот их минимум — банальный обман. Например, 28 орудий. А мы прекрасно знаем, что их было как минимум в два раза больше (5 батарей, в том числе одна батарейная). То есть вместо взвешенного доклада военному министру подсунут панегирик Горчакову (на деле человеку совершенно не одаренному какими-либо военными и иными дарованиями) и… снова об убитых несчастных лошадях!!!

То есть именно количество погибшей скотины (да простят меня иппологи) является мерилом доблести полководца.

Главная мысль Меншикова: проиграли сражение только потому, что, кроме Горчакова, больше ни один из генералов, особенно на левом фланге, где стороннему наблюдателю может показаться, что и сражения-то не было, доблестью не отличился. Да и на правом всё было в одной только точке. И полк воевал только один — Владимирский пехотный. Но зато теперь, назначив Горчакова главным героем, Меншиков был спокоен — у него появился высокопоставленный защитник.

Долгое время его истину не смел нарушить никто. Или почти никто. А так как генерал Квицинский, сдержанно и слишком вежливо роптавший, но, несомненно, много чего знавший об истинном содержании события и роли в нем князя Петра Дмитриевича, своими заявлениями нарушал исторический покой, то высочайше было решено поделить подвиг на двоих, естественно, с соблюдением субординации. О чем было косвенно сообщено в работе Богдановича, авторитет которого не мог быть подвергнут сомнению: «В эту решительную минуту князь Горчаков двинул к эполементу 1-й и 2-й батальоны Владимирского полка под личным предводительством начальника 16-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Квицинского».

Кстати, всё то, о чем я набираюсь смелости сказать, ломая сложившиеся стереотипы, лежит на поверхности и непонятно, почему до сих пор на это не обратили внимание исследователи. Буквально через несколько месяцев (и через несколько страниц того же тома «Русской Старины») князь Меншиков пишет князю М. Д, Горчакову письмо, в котором как бы извиняется за то, что не отметил его брата в предыдущем рапорте, и докладывает, что «справедливость» восстановлена и Петр Дмитриевич в радость Михаилу Дмитриевичу возведен в ранг героя. Вот этот текст: «Обнародованная в Петербурге реляция Альминского сражения была составлена в министерстве на основании одних лишь слухов до получения моей, и в ней о братце вашем ничего не сказано, что, конечно, его оскорбило. Между тем, вот что я сказал о нем в своем первом рапорте. Прощайте, любезный князь, еще раз благодарю за письмо ваше. Меншиков».{758}

Выдающийся документ! Вот так рождаются герои. Даже если бы русская пехота и не потеснила британцев, этот эпизод был бы придуман, лишь бы ублажить высоких начальников и добавить еще одну славную страницу в летопись их аристократических пород.

Никто даже не подумал, что всё, происходившее уже после отбития батареи — убийственная ошибка! Да, бесспорно, что с этого момента началось то, что военная литература называет штыковой атакой в классическом ее исполнении: «Штыковой атакой называется стремительное движение, предпринимаемое не далее как с 200300 шагов от неприятеля с целью ударом в штыки выбить его из занимаемого расположения. Значение атаки прежде всего обнаруживается в том, что в бою она очень часто не доводится до последнего предела — штыка, обыкновенно одна из сторон, непосредственно перед столкновением, поворачивает».{759}

Но та же теория говорит и об условиях, обеспечивающих успех такому сложному мероприятию: «…необходимы: скрытное предварительное расположение части с целью уменьшения потерь, сбережения сил и возможно внезапное появление их перед неприятелем».{760}

Лейтенат Линдсей в сражении на Альме. Рис. В. Десанжа из серии «Кавалеры Креста Виктории». Сер. XIX в. 

Все это было, но.,.. Раньше. Буквально минут двадцать назад. Перейдя линию переднего. фаса батареи, владимирцы превращались в героев, идущих на смерть.

Но зато родился один из самых устойчивых мифов Альминского сражения, главными героями которого стали князь Горчаков, им же уничтоженный Владимирский пехотный полк и лошади князя в количестве 2 шт. (или трех).