Вглядываясь в грядущее: Книга о Герберте Уэллсе - Юлий Иосифович Кагарлицкий

же философски осмысливались. Придумав свой боевой треножник и поместив марсианина на его вершине, Уэллс развил свою юношескую фантазию о Человеке миллионного года: бездушное существо отныне не просто управляло бездушной техникой — они настолько соответствовали друг другу, что словно бы сливались в единое целое.

Земное происхождение марсианина, не так давно приобщенного к литературе под именем Человека миллионного года, и то, что жизнь на Марсе могла начаться задолго до окончательного формирования нашей планеты, а значит, и цивилизация там должна была обогнать земную, придали мысли Уэллса новое направление. Его роман об инопланетном вторжении превратился в один из тех романов, которые потом назовут «романами катастрофы». В каком-то смысле «Человек-невидимка» уже был, хотя, разумеется, и в гораздо меньшем масштабе, «романом катастрофы». Выдержат ли современное общество и современный человек серьезную проверку? Достаточно ли они для этого подготовлены? Не выявит ли глобальная катастрофа несостоятельность гуманоида, именующего себя человеком, и общества, притязающего на гуманность, цивилизованность и эффективность? Эти вопросы неизменно вставали перед Уэллсом, когда он принимался за очередной подобный роман или рассказ. Но «Война миров» выделяется в их ряду не только тем, что это первый уэллсовский «роман глобальной катастрофы». Опасности, угрожающие человечеству, на сей раз, если вглядеться, отнюдь не пришли извне. По существу, вторжение марсиан драматизирует процесс, который идет из года в год и даже изо дня в день, — наступление будущего на прошлое. Линейное время, как уже говорилось, не знает четко выраженного понятия настоящего. Это термин условный. В конечном счете настоящее — не более, чем черта, через которую прошлое переливается в будущее. Но именно поэтому в каждый отрезок времени, который мы решили для себя считать настоящим, будущее оказывается в столкновении с прошлым. Будущее наступает — с убыстрением хода истории все более агрессивно — на прошлое, а прошлое не желает отступать. За некогда им захваченное и освоенное оно держится цепко. Ему кажется, что все, чем оно владеет, — его по праву. Прошлое укоренено в прошлом — в человеческом сознании, в социальных институтах, в политических установлениях. Оно привычно, к нему приспособились. Будущее же гипотетично. Со временем выяснится, что это будущее тоже пришло из прошлого, но пока что оно видится лишь как грядущие перемены, как угроза привычному, как нежелательная необходимость заново проделывать какие-то уже пройденные участки жизненного пути.

Самое грандиозное для Уэллса столкновение прошлого с будущим произошло на страницах «Войны миров». Путешественник по времени проникал в будущее и исчезал из него. Будущее, которое он видел, служило страшным предостережением настоящему, но настоящее и будущее оставались недвижны. Они были словно закреплены в пространстве. В «Войне миров» будущее само явилось в настоящее в одном из самых пугающих своих обличий. Будущее, выросшее из настоящего, и по отношению к нему разрушительное.

Итак, рано поутру на Хорсельской пустоши, неподалеку от железнодорожного узла Уокинг, упал первый цилиндр с Марса, за ним второй, третий, четвертый… Десять вспышек на поверхности Марса, которые астрономы наблюдали в 1894 году с интервалом в сутки, означали десять выстрелов из гигантского орудия, и все снаряды достигли цели. Они доставили пятьдесят марсиан, которым и предстояло завоевать Землю. Малое их число не снижало опасности: они ведь были практически неуязвимы на своих огромных треножниках, двигавшихся со скоростью курьерского поезда, вооруженные генераторами теплового луча и ядовитыми газами и овладевшие тайной летательных аппаратов тяжелее воздуха. Никакие контакты с ними были невозможны — они пришли завоевывать и больше ни за чем.

Людям они преподнесли весьма ценный урок. Они излечили их от самоуверенности. Политическое и гражданское общество перестали существовать. Остались лишь дикие орды, мечтавшие о спасении любой ценой. Общество не выстояло, человек не выстоял. Страшные картины разворачиваются при «исходе из Лондона», напоминающем страницы «Хроники чумного года» (1722) Дефо. Матросы топят баграми желающих попасть на переполненные корабли…

История (нет, не история литературы, а именно реальная история) по-своему распорядилась ситуацией, описанной в «Войне миров». Речь идет даже не о том, что во время первой мировой войны были применены отравляющие вещества и уже действовала, хоть и в скромных масштабах, авиация, а в наши дни испытывается лазерное оружие. Одно событие, более локальное, оказалось в известном смысле не менее показательным.

Американские газетчики, едва лишь «Война миров» начала публиковаться в 1897 году в виде «романа с продолжением» в лондонском «Пирсонс мэгэзин», принялись ее перепечатывать, перенося действие в родные места. Уэллс протестовал против этого, но не мог еще знать, во что это со временем выльется. А произошло вот что.

В 1938 году двадцатитрехлетний актер, в будущем — знаменитый кинорежиссер, Орсон Уэллс (почти однофамилец писателя — их фамилии хоть и произносятся сходно, пишутся по-разному) решил впервые попробовать свои силы в режиссуре. Для своего режиссерского дебюта он выбрал «Войну миров», которую и приспособил для радиоспектакля.

Передача начиналась небольшим прологом Орсона Уэллса. Он говорил от лица человека будущего, вспоминающего 1938 год, когда марсиане напали на Землю. Он рассказывал о том, какой выглядела жизнь в конце октября, о росте деловой активности и торговли, о том, сколько людей слушало в тот день, 30 октября, радио…

Затем его выступление было прервано, началась трансляция концерта. Через минуту-другую концерт тоже был прерван, и по радио передали «экстренный бюллетень Межконтинентального бюро радиоинформации», где сообщалось, что профессор Форрел из чикагской обсерватории Маунт-Джаннигс «наблюдал несколько взрывов раскаленного газа на планете Марс, которые происходили через равные промежутки времени. Данные спектрального анализа свидетельствуют о том, что это водород и что он движется с огромной скоростью к Земле». Концерт возобновился и снова был прерван. Диктор сказал, что радиокомпания организовала интервью с профессором Пирсоном, знаменитым принстонским астрономом (его роль исполнял Орсон Уэллс). Интервью открывалось рассказом комментатора об обсерватории, затем «профессор Пирсон» рассказывал о планете Марс. Этим интервью и несколькими сообщениями канадских астрономических станций, подтвердивших наблюдения американских астрономов, кончалась вступительная часть передачи. Вслед за нею сразу же шло сообщение о падении первого цилиндра. Орсон Уэллс, в отличие от Герберта Уэллса, даже не дал марсианам времени, чтобы преодолеть десятки миллионов километров мирового пространства. Они оказались на Земле, что называется, во мгновение ока. Но этого решительно никто не заметил.

Дальше шла прямая инсценировка ключевых эпизодов романа, сделанная применительно к иному времени и топографии другой страны. Ничего принципиально нового по сравнению с романом Уэллса там не содержалось. Но и этого оказалось более чем достаточно.

Бертран Рассел как-то заметил, что в «Войне миров» Уэллс показал свою способность «представить себе массовые реакции на необычные ситуации». Невольный эксперимент Орсона Уэллса подтвердил это достовернейшим образом.

В Соединенных Штатах в те годы