Рыцарь Грааля - Юлия Андреева

– Только не покидайте нас, Пейре?! – Маргарита едва сдерживалась, чтобы не кинуться на шею пришедшему на помощь к ним рыцарю.

– Мы встретим Раймона так, как будто бы ничего не происходит. Позаботьтесь о пире, о котором говорил посыльный. А дальше либо выберемся через лаз разведчика, либо придется прорываться с боем. В любом случае, ваши лошади должны быть оседланными и ждать вас.

Пейре уже несколько раз пировал вместе с Раймоном, поэтому немного знал его грубоватые вкусы. Вместе с хозяином, предпочитающим всем развлечениям на свете охоту, за столом неизменно сидели егеря, смотритель псарни, пара сокольничих и прочие охотники и воины стражи. Пейре подозревал, что эти безмятежные и разгульные за столом вояки на самом деле совмещают в замке по две службы, охраняя покой хозяев и затравливая дичь.

Во всяком случае народу в замке было сравнительно немного.

На стропилах высоко над головой гостей были развешаны головы животных, в основном волков и оленей. Раскачиваясь на веревках они создавали впечатление ни на минуту не прекращающейся призрачной охоты голов волков на головы оленей.

Трапезный зал был высок и темен, как зал в соборе. На стенах крепились факелы, освещающие нижнюю часть пространства, так что создавалось впечатление, будто там, наверху, над головами животных, бесконечность и бездна.

Хвастаясь своими трофеями, Раймон сетовал, что граф запрещает как встарь развешивать головы врагов. Наблюдая за неистовым рыцарем, Пейре сделал вывод, что означенных голов у того припрятано в избытке, так что остается ждать лишь разрешения графа, и тут-то уж руссильонский синьор откроет свои сундуки и извлечет оттуда почерневшие от времени мертвые головы и черепа.

Во время трапезы и веселья, как и почти что во всех домах того времени, в трапезном зале на соломенных тюфяках, а то и вовсе на полу лежали собаки, а на специальных насестах располагались благородные соколы. Раймону доставляло удовольствие призывать своих любимых резчика мяса или егеря, которые на радость пирующим должны были мастерски разделывать тушу молодой лани или козленка. И резчик и егерь были специально привезены Раймоном откуда-то из дальних земель, где люди живут только охотой и рыбной ловлей. Эти шельмецы умели с таким искусством умертвить животное, что снятая с него шкура не сохраняла ни малейших следов повреждения.

Во время этих представлений кто-нибудь из гостей выходил из зала, и затем, вернувшись, получал свежеснятую шкуру, по которой должен был определить, какой смерти было подвержено животное. При этом гости и хозяин делали ставки на то, удастся ли ему отгадать и с какой попытки. Самые нежные части освежеванного животного разрезались на мелкие кусочки и складывались в специальный чан, после чего сам хозяин Руссильона кормил своих соколов этим лакомым блюдом. В замке Раймона в любой день резали дичь, птицу или скот, так как хозяин считал, что для того, чтобы соколы не болели и были сильными, быстрыми и выносливыми, их необходимо кормить еще теплым мясом.

В этот раз вернувшийся с охоты Раймон был необыкновенно весел и словоохотлив. Вопреки обыкновению, его герольд трубил в рог не только на подступах к замку, но и переезжая через мост, и позже во дворе замка. Бросив поводья подоспевшему мальчишке, Раймон первым подлетел к Пейре, обнимая его за плечи и сетуя на то, что не пригласил трубадура составить компанию и поохотиться, как это и подобает сильным и не привыкшим отсиживаться за бабьими подолами мужчинам. Раймон клятвенно заверял, что в следующий раз непременно устроит охоту в честь Видаля: Хохоча и то и дело хлопая себя по наколенникам, хозяин Руссильона признался, что дьявольски голоден, потому что, загоняя зверя, не дал ни ему, ни себе и минуты роздыха. Так что теперь он рассчитывал съесть и выпить все имеющиеся в замке запасы. И предлагал Пейре спорить на то, что сумеет в одиночку съесть целого каплуна на вертеле. Постоянно похлопывая трубадура по плечу, Раймон клялся ему в вечной дружбе, предлагая поселиться в Руссильоне.

Однако, узнав о намерении гостя покинуть гостеприимный край, хозяин не выказал и тени сожаления, добавив только, что не на ночь же глядя собираться Пейре, на радость разбойникам и грабителям.

Они порешили, что Пейре отпразднует с хозяином удачную охоту, а утром с первыми лучами солнца двинется в дорогу.

Делая вид, что желает осмотреть славившихся своей силой руссильонских лошадей, Пейре пошел в конюшню, надеясь отыскать там связанного Гийома или какие-то его следы. Осмотрел битую дичь, зайцев, лис и молодого полосатого подсвинка и, не зная, что бы еще предпринять, вернулся в свои покои. Там он переоделся в новые одежды, не забыв надеть на голое тело тайную кольчугу, последний и самый ценный подарок Саладина. Взяв с собой меч и заткнув за пояс незаметные кинжалы, как это обычно делали сарацины в святой земле, отправился в трапезный зал.

В ожидании обещанного пира Хьюго натягивал на лук новую тетиву и проверял стрелы. Опоясавшись двумя короткими, как это обычно носят слуги, мечами, он обернул лук старым плащом и припрятал его в Раймоновой оружейной комнате, что находилась аккурат рядом с трапезным залом. Этому способу он также научился у слуг Саладина: «Прячь монету среди других монет – и ее никто не приметит. Прячь каплю среди других каплей – и ее никто не найдет. Нож невидим среди ножей, труп среди трупов».

Положив лук рядом с другим оружием, Хьюго мысленно поблагодарил за дельный совет бывших врагов и заторопился на свое место за спинкой стула Пейре.

Манил вчера нас Руссильон, а ныне трижды проклят он

В этот день Раймон пил не хмелея, заливая себе в глотку кружку за кружкой отменные вина, словно никак не мог потушить пожирающего его изнутри пламени. При этом руссильонский сюзерен хохотал, то и дело заключая с кем-нибудь забавные пари, и, проигрывая, одаривал своего противника звонким золотом. Выставили друг против друга двух молодых, но уже порядком поистрепавшихся в непрестанных схватках петухов, но они не успели даже как следует сцепиться между собой, как мирно ожидающие подачки охотничьи собаки сорвались с места и в одну секунду решили исход сражения в свою пользу, разорвав несчастных птиц на мелкие куски. Раймон хохотал от души.

Кто-то заметил, что петух – птица смешная и несерьезная. Но вот, если бы благородный Раймон соблаговолил устроить зверинец, прикупив у сарацин львов или леопардов – вот это был бы бой!

Придя в восторг от подобной идеи, Раймон расспрашивал Пейре о сарацинах, и верно ли, что их дома охраняют кровожадные леопарды и ядовитые змеи.

Пейре отвечал, что знал, уплетая мясо дикой свиньи и время от времени как бы рассеянно вытирая руки хлебным мякишем. Внутренним чутьем воина он понимал, что вот-вот должна начаться заварушка, и не мог позволить, чтобы его руки были сальными. Помнится, герцог Анжуйский как раз погиб при подобных обстоятельствах. Враги застали его за трапезой, он поспешно схватил меч, но тот выскользнул из его жирных пальцев.