Императрица Цыси. Наложница, изменившая судьбу Китая. 1835—1908 - Цзюн Чан

Глава 15

В отставке на отдыхе от дел (1889–1894)

К моменту отставки Цыси в 1889 году строительство Летнего дворца все еще продолжалось, поэтому сначала она поселилась в Морском дворце по соседству с Запретным городом. Там ее приемный сын владел виллой на острове Интай, расположенном посередине озера, в которой часто останавливался. Видя ее практически ежедневно во время утреннего приветствия, Гуансюй хранил полнейшее молчание относительно государственных дел. Он давно стремился к самостоятельности, а после навязанного ему вдовствующей императрицей ненавистного брака и вовсе не хотел выслушивать ее советы.

Перед отходом Цыси от государственных дел великий князь Цюнь с вельможами набросали свод правил – регламентов, касающихся ее будущей роли в политике страны, с которым она согласилась. В соответствии с этими регламентами от императора Гуансюя не требовалось советоваться с ней по вопросам политики, а также предоставлять ей право обсуждать императорские решения, за одним исключением, касающимся назначения высокопоставленных чиновников, для чего требовалось ее одобрение перед объявлением о таком назначении. К тому же императора Гуансюя обязали направлять Цыси заголовки поступающих ему докладов, по которым она могла в общем виде судить о происходящем в империи, не вдаваясь в подробности. Такие копии документов поступали ей исключительно для ознакомления. Как бы сильно великому князю Цюню ни хотелось, чтобы Цыси продолжала находиться у кормила власти, и как бы она сама ни жаждала этого, большего они добиться не могли. Когда перед самой отставкой Цыси один чиновник подал прошение о том, чтобы все доклады, предназначавшиеся императору, поступали ей тоже, у нее не оставалось выбора, кроме как сразу отвергнуть такое предложение.

Император Гуансюй следовал этим регламентам буквально, и каждый день с момента его прихода к власти первая страница донесений отправлялась в кабинет Цыси. Одновременно подверглись упразднению ее договоренности с Верховным советом и остальными чиновниками, в том числе с боцзюэ Ли Хунчжаном. Поначалу казалось, что эта женщина, находившаяся в центре исторических событий на протяжении без малого трех десятилетий, с большим трудом переживала отстранение ото всех дел. Летом того же года она снова вмешалась в политику и объявила о начале строительства железнодорожной магистрали Пекин – Ухань в своем указе, в котором говорилось: «Его величество по заказу ее величества вдовствующей императрицы Цыси…» Она решилась на такой шаг, вероятно, потому, что императорский наставник Вэн находился в отъезде: он отправился навестить родовые склепы, и император смирился с ее энергичным вмешательством в государственные дела. Но когда наставник вернулся в Пекин и раскритиковал этот проект, Гуансюй его отменил. В начале следующего 1890 года Цыси воспользовалась возможностью, предоставленной ей в ходе поездки с воздаяниями к Восточным мавзолеям, где собрались высшие чины империи, чтобы встретиться с Верховным советом и боцзюэ Ли. Они обсудили проекты железных дорог и последние сообщения о ситуации в Корее как вассальном государстве Китая, где назревала напряженность из-за спора соперничавших иностранных держав. Эта встреча вызвала недовольство императора, и, по всей видимости, он решил полностью отстранить ее от дел, что до крайности возмутило Цыси. Раздавая в качестве проявления доброжелательности фрукты чиновникам, она демонстративно обнесла спутников императора. Подобные же моменты напряженности отмечались и в 1891 году.

С официальным переездом Цыси в восстановленный Летний дворец 4 июня 1891 года с этим соперничеством было покончено, так как теперь вдовствующую императрицу физически удалили из центра принятия государственных решений. Любые новые попытки вмешательства в государственные дела ничем не отличались бы от деятельности заговорщиков. Император Гуансюй предложил обставить ее отъезд изданием императорского указа и замысловатым обрядом с участием многочисленных чиновников. В то утро он вывел их всех в парадных одеждах и поставил на колени перед воротами Морского дворца для проводов вдовствующей императрицы. Как только вынесли ее паланкин, император поспешил вперед, чтобы теперь уже встретить Цыси опять же коленопреклоненным на входе в Летний дворец. Они вместе отобедали, и после трапезы Гуансюй вернулся в Запретный город. Впоследствии он регулярно наведывался в Летний дворец, но только чтобы пожелать Цыси доброго здоровья. Таким показным следованием этикету император Гуансюй надежно держал ее подальше от политики. Как позже Цыси рассказала наместнику: «После моей отставки я больше никак не влияла на ход государственных дел».

Ее императорские обязанности можно назвать чисто символическими и строго ограниченными предписаниями. Когда случались тяжелые неурожаи, она издавала публичное объявление о пожертвовании денег ее двором. Когда в 1891 году скончался великий князь Цюнь, ей поручили надзор за всеми положенными приготовлениями от погребения до сооружения храма, посвященного этому великому князю. В остальном она проводила дни со своими евнухами и придворными дамами.

Заботился о ней и следил за тем, чтобы все шло гладко, евнух по имени Ли Ляньин. Именно его брал с собой великий князь Цюнь в поездку, во время которой он проинспектировал китайский флот. Это путешествие послужило подарком Цыси ключевому персонажу своей жизни, а также способом примирения ее с великим князем. Американская художница Катарина Карл, познакомившаяся с Ляньином несколькими годами позже, так описывала этого человека: «Он выглядит высоким и худощавым. Его голова по строению напоминает голову Савонаролы. У него римский профиль, массивная костистая челюсть с выпяченной нижней губой и очень умные глаза, источающие мудрость из глубоко посаженных глазниц. Его лицо испещрено морщинами, а кожа напоминает старый пергамент… Его отличают утонченные, вкрадчивые манеры, он прекрасно владеет китайским языком, его дикция безупречна, он удачно подбирает слова и произносит их низким, приятным голосом».

Будущее Ляньина в качестве евнуха определил его пребывавший в нищете отец, когда сыну шел седьмой год от роду. Отец отвел его к профессиональному хирургу, специализировавшемуся на оскоплении мальчиков. Мальчик работе предпочитал развлечения, когда его только-только приняли при дворе, поэтому о нем сложилось мнение как о «ленивом» слуге. Но с помощью предметного натаскивания и жестоких наказаний за «оплошности» удалось изменить его характер и научить усердию в услужении своим хозяевам, а также привить привычку к подчинению придворным правилам. Исключительно внимательный и предусмотрительный, он не только образцово прислуживал Цыси, пробовал блюда перед подачей их хозяйке, но и считался ее лучшим другом. Цыси страдала от одиночества. Кое-кто из ее евнухов вспоминал: «Притом что вдовствующей императрице приходилось заниматься многими делами, создавалось такое впечатление, будто жизнь ее выглядит пустой. В свободное от работы время она рисовала и смотрела оперы, старалась чем-то себя занять, но все равно часто казалась человеком неприкаянным. Один только Ли Ляньин мог освободить ее от неприкаянности. Он знал, как ухаживать за Цыси, и стал для нее незаменимым спутником жизни. Мы прекрасно видели, что они очень, очень близкие люди».