Полет шершня - Кен Фоллетт

«Да, выполнить эту миссию, закончить начатое братом дело – лучшее, что можно сделать в память об Арне», – в который раз решил Харальд.

В дверь заглянул капрал:

– Ты что, родственник Арне Олафсена?

– Брат. Меня зовут Харальд.

– А я Бенедикт Вессель. Зови меня Бен. – Лет тридцати, он дружелюбно посмеивался, показывая пожелтевшие от курева зубы. – Я надеялся, что приедет кто-нибудь из родни. – Порывшись в кармане, он вытащил оттуда деньги. – Я должен Арне сорок крон.

– За что?

Капрал посмотрел на него с хитрецой.

– Ну… ты только никому ни слова, но я играл немного на скачках, так вот Арне подсказал, на кого ставить.

Не зная, как следует поступить, Харальд взял деньги.

– Спасибо.

– Значит, все в порядке?

– Конечно, – наобум ответил Харальд.

– Вот и отлично.

Определенно Бен выглядел как человек, чья совесть нечиста.

«Наверное, задолжал Арне куда больше», – подумал Харальд, но сказал только, что передаст деньги матери.

– От души тебе сочувствую, паренек. Хороший был человек твой брат.

Похоже, капрал строго не придерживается правил. Скорее из тех, кто часто бормочет: «Только никому ни слова». Судя по возрасту – профессиональный военный, но чина достиг невысокого. Возможно, слишком рьяно занимается недозволенными делами – распространяет непристойные книжки, к примеру, и краденые сигареты. Что, если попросить у него кабель?

– Бен, – произнес Харальд, – могу ли я рассчитывать на ваше содействие?

– Да, конечно! – Достав из кармана кисет, Бен принялся сворачивать самокрутку.

– Если кому-то нужно, к примеру, тридцать метров кабеля для «тайгер мота», может, вы знаете, как их добыть?

– Нет, не знаю, – сощурившись, внимательно поглядел на него Бен.

– А если за, скажем, пару сотен крон?

Бен зажег самокрутку.

– Это связано с тем, за что арестовали Арне, верно?

– Да.

– Нет, парень, ничем не могу помочь. Извини. – Бен покачал головой.

– Да ладно, – легко отмахнулся Харальд, чтобы не показать глубину своего разочарования. – А где мне найти Хендрика Янца?

– Через две двери. Если он не в своей комнате, то в пивной.

Хендрик оказался у себя. Он сидел за маленьким письменным столом и читал учебник по метеорологии. Летчики должны разбираться в погоде, знать, когда безопасно лететь, не сгущаются ли тучи.

– Я Харальд Олафсен.

Они обменялись рукопожатиями.

– Чертовски жаль Арне, – вздохнул Хендрик.

– Спасибо, что собрали его вещи.

– Рад, что помог хоть чем-то.

«Разделяет ли Хендрик убеждения Арне? Прежде чем высовываться с рискованными просьбами, надо получить этому подтверждение».

– Арне делал то, что считал нужным для нашей страны, – сказал Харальд.

Хендрик тут же подобрался.

– Для меня он был надежным товарищем и добрым другом.

Харальд скис. Очевидно, что стащить кабель Хендрик ему не поможет.

– Спасибо еще раз, – сказал он. – Прощайте.

Он вернулся в комнату Арне за вещами, не имея ни малейшего представления, что делать дальше.

«Уехать без кабеля нельзя, но как же его добыть? Можно ли достать его как-то еще? Но где? И времени совсем мало. До полнолуния осталось шесть дней. Значит, на починку самолета только четыре дня».

С вещами в руках Харальд поплелся к воротам. Придется вернуться в Кирстенслот… но зачем? Без кабеля «шершень» не полетит. И как сказать Карен, что у него ничего не вышло?

Проходя мимо склада, он услышал, как кто-то его зовет: «Харальд!»

Под стеной склада стоял грузовик, в тени которого прятался Бен. Харальд кинулся к нему.

– На, держи. – Бен протянул ему моток стального кабеля. – Тридцать метров, даже чуть больше.

– Вот спасибо! – обрадовался Харальд.

– Да возьми ж его, ради Бога, он тяжеленный!

Харальд взял кабель и повернулся, чтобы идти.

– Постой! Не пойдешь же ты с ним мимо часового! Спрячь в чемодан!

Харальд открыл чемодан. Он был полон.

– Отдай мне форму!

Харальд вынул из чемодана форму Арне, уложил моток вместо нее.

– Я от нее избавлюсь, не беспокойся, – взял форму Бен. – Ну, пошевеливайся!

– Но я обещал вам двести крон. – Харальд закрыл чемодан и полез за деньгами.

– Оставь их себе, – махнул рукой Бен. – И удачи тебе, сынок!

– Спасибо!

– А теперь исчезни, и чтоб я тебя больше не видел!

– Ага. – Харальд заторопился к выходу с базы.

* * *

Назавтра, в половине четвертого, в сером рассветном сиянии он стоял перед замком. В руке пустая двадцатилитровая канистра. Бак «шершня» вмещает сто семьдесят литров бензина, то есть приблизительно девять канистр. Законным путем бензин раздобыть нельзя, остается только одно – стащить его у немцев.

Остальное у него уже есть. Несколько часов работы, и «шершень» готов к взлету. Но бак для горючего пуст.

Дверь кухни бесшумно отворилась, и вышла Карен в сопровождении Тора, старого рыжего сеттера, до смешного похожего на ее отца, господина Даквитца. Карен помедлила на пороге, осторожно оглядываясь, как делает кошка, когда в дом приходят чужие. Даже в мешковатом зеленом свитере и старых коричневых брючках она выглядела потрясающе.

«Она назвала меня милым, – вспомнил он с нежностью. – Милым…»

Она ослепительно улыбнулась и слишком звонко для раннего утра сказала:

– Доброе утро!

Харальд приложил палец к губам. Безопасней будет молчать. Обсуждать больше нечего: ночью, сидя на полу церкви и жуя шоколад из кладовой Кирстенслота, они разработали план действий.

Под прикрытием леса они подошли к военному лагерю. Поравнявшись с палатками, осторожно выглянули из кустов. Как и ожидали, увидели только одного часового, который, зевая, стоял у палатки, где размещалась столовая.

Бензин ветеринарной роты хранился в цистерне, из предосторожности поставленной поодаль, в сотне метров от палаток.

«Жаль, что всего в сотне, – подумал Харальд, – лучше бы больше».

Бензин качали с помощью ручного насоса, и запора на нем не было.

Цистерна стояла на обочине дороги, ведущей к замку, так что подъезд к ней был обеспечен. Кран находился со стороны дороги, чтобы удобнее заправляться. Соответственно, тех, кто им пользовался, от лагеря за цистерной не разглядишь.

Все было как они ожидали, но Харальд медлил. Ну не безумие – воровать горючее под самым носом у немцев! Впрочем, затягивать с раздумьями не стоит. Страх может парализовать. Противоядие ему – действие. Харальд решительно вышел из укрытия, оставив Карен с собакой в кустах, и по мокрой траве быстро направился к цистерне.

Сняв с крючка наконечник шланга, он опустил его в канистру и потянулся к рукоятке насоса. Нажал на нее, внутри цистерны забулькало, и бензин шумно хлынул в канистру – но, пожалуй, все-таки недостаточно шумно, чтобы это услышал часовой.

Харальд беспокойно обернулся на Карен. Как они договорились, она следила за тем, что происходило вокруг, готовая дать сигнал, если кто приблизится.

Канистра быстро заполнилась. Завинтив крышку, Харальд поднял ее. Двадцать литров! Тяжелая! Аккуратно повесил наконечник, как положено, на крючок, и заторопился к кустам. Там торжествующе подмигнул Карен. План работал!

Оставив девушку на месте, он направился лесом к монастырю. Центральная дверь церкви была предусмотрительно отворена. Таскать тяжеленную канистру через окно было бы трудновато. В церкви Харальд с облегчением поставил канистру на пол. Открыл съемную панель на фюзеляже, открутил колпачок бака. Пальцы слушались плохо, онемели от тяжести. Опорожнив канистру, завинтил оба колпачка, чтобы меньше пахло бензином, и вышел.

Когда канистра наполнялась второй раз, часовой надумал сделать обход.

Харальд его не видел, но Карен свистнула и он понял, что дело неладно. Поднял глаза и увидел, как она с Тором выходит из-за кустов. Бросив рукоятку насоса, опустился на колени, чтобы из-под брюха цистерны оглядеть лужайку, и увидел приближающиеся солдатские сапоги.

Такую проблему они предвидели и подготовились к ней. Стоя на коленях, Харальд смотрел, как Карен шествует по траве. Часового она перехватила, когда он был метрах в тридцати от цистерны. Пес дружелюбно его обнюхал. Карен вынула сигареты. Неужели откажется часовой покурить с хорошенькой девушкой? Или он ярый сторонник порядка и попросит ее прогуливать свою собаку в ином месте, а сам продолжит обход? Харальд затаил дыхание. Часовой взял сигарету, и они закурили.

Солдат был низкорослый, с нездоровым цветом лица. О чем они говорят, не было слышно, но он знал, что Карен жалуется, будто не может уснуть, что ей одиноко и хочется с кем-то поговорить.

– Ты не думаешь, что ему покажется это подозрительным? – спросила Карен, когда они обсуждали ночью свой план.

Харальд уверил ее, что флирт с ней доставит жертве такое удовольствие, что часовому даже в голову не придет задуматься о ее мотивах. В глубине души Харальд был совсем не так в этом уверен, но, на удачу, часовой вполне подтвердил его прогноз.