Хозяйка лавандовой долины (СИ) - Скор Элен

Отказаться не было никакой возможности. К тому же Сорель прав — мне нужно немного развеяться, что-то я засиделась в своём замке.

Я села в повозку госпожи Марисы. Карета с Эбби и Груней ехала следом за нами. В доме мэра я провела ещё часа три. За это время Мариса успела рассказать все городские сплетни. Мы немножечко поболтали, прогулялись по замечательному саду, где Мариса показала мне свое новое приобретение — замечательные пирамидальные туи. Я ей от души позавидовала — туи были великолепны!

Потом, сославшись на усталость и своё положение, я откланялась, рассчитывая, вернутся домой уже сегодня.

Заехав ещё в пару мест, карета выкатилась за город. Отдёрнув шторку я смотрела на проплывающий за окном пейзаж. Дождя слишком давно не было, трава выгорела на солнце, многие цветы уже отцвели и, хотя было довольно тепло, во всём чувствовалось незримая осенняя поступь.

Перебравшись сквозь перевал, мы въехали в долину. Ещё на подъезде к крепости я заметила, что там что-то не так. Ворота были закрыты, а возле них стояла большая, смутно знакомая карета.

Когда мы подъехали ближе, то я сразу узнала тот самый дилижанс, что почти полгода назад привёз меня сюда. Ещё бы, та дорога навсегда отложилась в моей памяти!

Ветер на всю округу разносил звонкий женский голос, барышня настаивала на том, чтобы ей открыли ворота. Стоящий в карауле солдат пытался объяснить, что для этого требуется специальное разрешение. Девица не унималась, в ход пошли угрозы.

— Узнаю госпожу Нарину, — вздохнула Эбби.

— Неужели, сестрица пожаловала? Я не ждала её так скоро…

Фред видимо тоже признал старый дилижанс. Спрыгнув с козел, где сидел рядом с извозчиком, управляющим нашей каретой, он направился туда, откуда слышались эти голоса. Затем послышалось несколько отрывистых команд, и ворота медленно начали подниматься.

Голоса смолкли. Из окошка мне было мало что видно, но скоро перекрывающий нам дорогу дилижанс тронулся с места, въезжая в крепость, наша карета последовала за ним.

На крыльце меня как обычно встречали Луиза и Роберто. И экономка, и дворецкий старались по возможности соблюдать все правила этикета. Сейчас они с любопытством посматривали на припорошенный дорожной пылью дилижанс, но сначала подошли к карете, помогая мне выбраться наружу.

— У нас гости, леди Элена? — Роберто вопросительно приподнял одну бровь.

— Прибыла моя младшая сестра Нарина. Луиза, комната для неё готова?

— Всё как вы и велели, леди Элена! — экономка присела в реверансе, она была в курсе того, что в замок могут нагрянуть мои родственники.

Я уже поднялась по ступеням и стояла на верхней площадке лестницы, когда дверь дилижанса наконец-то открылась. Сначала оттуда вышла худенькая девушка в одежде горничной, а затем уже появилась сама Нарина.

Оправив пышную юбку, она замерла в нерешительности, глядя на меня снизу вверх. Я успела заметить и слишком бледный цвет лица и выпиравший из-под одежды кругленький животик, который никак не вязался с её юным ангельским личиком. По-сути она ещё ребёнок! Капризный, избалованный эгоистичный ребёнок! Может, вдали от своей авторитарной матушки она станет другой? Во всяком случае, решила дать ей шанс, а воспользуется ли она им — это уж ей решать!

Я улыбнулась. Лицо Нарины расцвело в ответной улыбке. Подхватив одной рукой подол платья, а второй придерживая свой животик, она взбежала вверх по лестнице и повисла у меня на шее.

— Элена! Я так рада тебя видеть!

— Я тоже рада видеть тебя сестра! Твои покои готовы, можешь отдохнуть и переодеться. Скажи, отец что-то передал для меня?

— Лушка! Принеси ларец! — обернувшись к своей служанке, крикнула сестрица. — Представляешь, он разрешил взять с собой только одну горничную! — пожаловалась она.

Служанка кинулась к дилижансу, возвращаясь с небольшой деревянной шкатулкой. Я заметила, что ларец был плотно обвязан тесьмой, которую закрепляли сразу несколько сургучных печатей с оттиском герба баронета Лурье. Видимо, батюшка решил позаботиться о том, чтобы никто не сунул туда свой любопытный нос.

— Роберто, отнесите это в мой кабинет.

Тот кивнул, забирая шкатулку из рук горничной.

— Нарина, у тебя есть час времени привести себя в порядок, потом я жду тебя у себя в комнате, хочу успеть поговорить до ужина. Луиза — моя экономка, она покажет твои покои.

Хотелось того или нет, сестрице пришлось отправиться следом за Луизой. За ними, таща в руках огромный саквояж, семенила Луша, личная горничная Нарины. Когда они скрылись за дверью, я обернулась к Роберто.

— Разместите возницу дилижанса на отдых, он останется у нас до утра. Прежде чем он отправиться в обратный путь, я хочу поговорить с сестрой и написать письмо отцу.

Забрав у Роберто шкатулку, я направилась в свой кабинет, там, предварительно заперев за собой дверь, сорвала со шкатулки весь сургуч, открывая крышку.

Внутри я нашла кусок ткани, в который было завернуто письмо и три небольших тканевых мешочка. Заглянув по очереди в каждый, я нашла там по золотой монете. Видимо это было сделано для того, чтобы они не звенели. Убрав деньги назад в кошели, развернула адресованное мне послание.

Сначала шли слова благодарности. Отец признавался, что с готовностью ухватился за моё предложение, ведь оно позволяло семье избежать печати позора. Если бы стало известно, что юная дочь баронета Лурье принесла в подоле рёбёнка, при этом даже не зная, кто его отец — все двери в городе были бы перед ними закрыты. Признайся Нарина о своём грехе чуть раньше, можно было бы подыскать ей жениха, но идти в храм с огромным животом — на такое ни один приличный господин не согласиться!

Отец безоговорочно принимал все мои условия, считая их вполне справедливыми. В дополнение ко всему он прилагал к письму три золотых на содержание своей непутёвой дочери, пояснив, что взял их из приданного Нарины. Распоряжаться деньгами я могла по своему усмотрению.

О мачехе в письме не было ни строчки. Это радовало, наконец, отец сумел сладить с этой вздорной бабой.

Письмо меня порадовало, да и золотые будут совсем не лишними. Я заперла деньги в ящик стола и задумалась. Можно было написать письмо отцу, но сначала я хотела поговорить с Нариной. Именно от этого разговора зависит, останется она в замке или утром сядет в дилижанс и вернётся назад, домой.

Заперев кабинет, я направилась в свою комнату. Мне тоже не мешало переодеться и освежиться с дороги. К тому же я хотела встретить сестру тут, в более неформальной обстановке.

В помывочной меня уже ждало ведро с горячей водой. Следом за мной в дверь прошмыгнула Груня, она по прежнему оставалась моей личной горничной, не желая никому уступать это почётное место. Хотя теперь девушка много времени проводила в моей лаборатории, как и обещала, я взяла её в свои ученицы.

— Леди Элена, это ваша сестра? Молоденькая какая! — Груня деловито развязывала шнуровку на моём новом, пошитом Линой, платье.

— Да, она на два года младше меня, — подтвердила я, — и мужа у неё нет, — добавила, предвосхищая следующий вопрос.

— Ох! Как же так?

— Я расскажу всё позже, после того, как поговорю с сестрой. Передай Роберто, чтобы вечером собрал всех на кухне.

— Хорошо, леди. Я вам тут чая зелёного принесла, с лимоном.

— Спасибо, Груня.

Я расправила на животе складки удобного домашнего платья. Мне всё же пришлось обновить гардероб, потому что я больше уже ни во что не влазила. Сев в кресло, попросила распустить высокую причёску, от шпилек жутко болела голова. Груня заплела мне свободную косу, после чего пододвинула ближе поднос с чаем и так же бесшумно выскользнула из комнаты, оставляя меня одну.

Глава 37

Сестрица ворвалась в мои покои как обычно — без стука. Окинула взглядом комнату, подошла к каминной полке, где у меня в живописном беспорядке была выложена коллекция камней, ковырнула пальчиком розовый гранит, покрутила в руках кусок горного хрусталя, затем по-хозяйски плюхнулась в кресло и заявила: