Нужная работа - Михаил Бабкин

Далий оказался категорически не согласен, о чем тут же заявил; Граф поддержал точку зрения Марвина, и между двумя знатоками диеты немедля возник жаркий спор. Марвин в перепалку не вникал, пустое занятие — он молча ел что-то тушеное из банки без этикетки, обдумывая сложившуюся ситуацию.

А подумать было над чем.

По словам Графа, демон по имени Фемах пребывал нынче в хирургически разобранном состоянии. Марвин понятия не имел, как выглядит место хранения расчлененного демона, но отчего-то перед глазами возникала картинка мрачного подвала с рядами эмалированных чанов, в которых плавали потроха бедолаги-видящего. Так оно было на самом деле или нет, но суть проблемы от этого не менялась.

Ведь для того, чтобы забрать Фемаха в обитель — или убить, как советовал шеф, — надо было сначала восстановить беглого видящего. Собрать его в целого, не отредактированного техномагами человека, а уж после решать, что с ним делать.

Конечно, был и другой вариант: не возиться с восстановлением, а попросту уничтожить найденные части господина Фемаха. Одну за другой, одну за другой… Стоило Марвину представить себе, как он вытаскивает из чанов трепещущие кишки-селезенки и топчет их, оскальзываясь на сизых ошметках, как ему едва не стало дурно. Вплоть до того, что совершенно расхотелось есть.

Марвин поставил на стол консервную банку, вынул из пиджачного куля жестянку пива и залил им застрявший в горле ком. Кстати, пиво оказалось неплохим, несмотря на огорчившую Далия безградусность.

«Но даже в этом мерзком случае, — уныло подумал Марвин, — есть риск, что уничтоженные части тела Фемаха будут поддерживать существование этого мира. Как святые мощи творца, нетленные и всемогущие. И даже сожженные, они все равно никуда не денутся, останутся рассеянным повсюду пеплом — продолжающим делать свое дело.

А может статься и так, что оживленный, а затем убитый Фемах возродится в приемной кабине особняка. Невзирая на то что отрекся от „Обители черного дракона“. Что ж, тогда Фемах становится личной заботой шефа с Жанной, а эта парочка будет чертовски рада повидаться с беглецом.

В любом случае мир Фемаха должен быть разрушен. И точка».

— …Ты что, с открытыми глазами спишь?

Марвин почувствовал, как его трясут за плечо, вздрогнул и пришел в себя. Судя по нагревшейся в руке банке, просидел он в задумчивости довольно долго.

Похоже, спор давно закончился: Граф дремал, устроившись на свободном диване и положив мешающий пистоль на пол, а у ног Далия валялись пустые жестянки из-под пива. Сам же напарник выглядел заметно поддатым, что было по меньшей мере странно.

— Ого! Да ты, я вижу, ухитрился безалкогольным надраться? — с уважением заметил Марвин. — Молодец, спецом. Профессионал.

— Это я по памяти, — нетрезво отмахнулся напарник. — Типа условный рефлекс на вкус хмеля. Ерунда, скоро пройдет. Ты мне вот чего скажи, — голос Далия стал грустным, — а как быть с Рипли? Жалко ведь девчонку, пропадет вместе с этой поганой реальностью ни за что ни про что. Погибнет, понимаешь, в расцвете лет, и никто не узнает, где могилка ее. — Далий насморочно шмыгнул, утер нос пятерней и выжидающе уставился на Марвина. Глаза напарника подозрительно блестели, но Марвин списал это на начинающуюся простуду от слишком холодного пива.

— Ты сначала разрушь ту реальность, а после страдай, — буркнул он, ставя надоевшую банку на стол. — Думаю, ничего страшного не случится. Ну, погибнет, ну, очнется в приемной кабине, делов-то.

— А если не очнется? — надрывно спросил Далий. — Она же из другого мира, пришелица, вдруг кабина не сумеет ее восстановить? Или восстановит, но как-нибудь не так, как-нибудь навыворот. У нее ведь совсем иное устройство биологии, не то что у нас с тобой! Бедная девочка.

Терпению Марвина пришел конец. Он хотел было сказать Далию, что тот уже достал своими переживаниями; что напарник и сам пришелец дальше некуда; что Рипли та еще штучка, невесть кто и невесть откуда… Но не успел.

Под полом раздался скрипучий звук тормозящих колес, пустые банки покатились между ножками стола, а за темными окнами вдруг разгорелась яркая искусственная заря.

Мотовагон прибыл на место.

В самое, как выразился Граф, логово нусов, в запретный для любых посещений минусовник. Он же местонахождение древнего бункера, он же секретное хранилище расчлененного демона. Короче, место, не предназначенное для долгой и спокойной жизни.

— Что-то быстро управились. — Далий посмотрел в запотевшее матовое окно, ничего там не увидел, оглянулся на спящего Графа и зычно крикнул: — Подъем, ваше сиятельство! Сейчас мы быстренько проберемся в кладовку с запчастями Фемаха, быстренько его оживим и быстренько смоемся в направлении к ржавой вышке. А там через люк в подземный лабиринт, и вперед, в обитель, на заслуженный отдых с премиальными.

В отличие от Марвина у Далия сомнений не было. Да и то, чего зря голову ломать: пришли, арестовали, увели. Ну, или как получится.

— Шеф рекомендовал Фемаха с собой не брать, — веско намекнул Марвин. — Решить с ним вопрос на месте. Окончательно, без затей.

— Поддерживаю, — легко согласился напарник. — Не то мучайся, тащи его, слушай жалобы на трудности похода и застарелый геморрой. А тут бац, и он уже в обители, типа своим ходом. Лично мне идея нравится! — Далий подобрал с пола пиджачный куль, вытащил из внутреннего кармана забытые темные очки. Нацепив их на нос, он скептически оглядел пиджак, безрезультатно подергал связанные рукава. Сказал: — Проще новый купить, — и зафутболил его под стол.

— Очки-то зачем? — поинтересовался Марвин, удивляясь тому, что они до сих пор целые. Особенно если вспомнить, как Граф сидел-валялся на тех пиджаках. Или как Далий приволок пиво.

— Я же говорил, нужная в хозяйстве вещь. — Далий взял с дивана кофр, вынул из него посох и, разминая руки, с силой крутанул оружие над собой. — Для взлома заблокированных комнат на этажах. Тайных, никому не доступных… Эх, а как обзавидуется шеф! — Похоже, последняя фраза была здесь самой главной.

— Точно, — вспомнил Марвин. — Золото-бриллианты, да-да.

Граф встал, кряхтя, подобрал пистоль с пола, сунул его за пояс шорт и направился к выходу. Открыв дверь, он вышел из вагона, осмотрелся; не заметив ничего подозрительного, Граф призывно махнул рукой напарникам.

— Итак, приступаем к заключительной фазе операции, — останавливаясь в дверном проеме, зловеще предупредил Далий. — Марвин, держись за мной! В случае чего беру огонь на себя и геройски погибаю, а ты заканчиваешь начатое, жестоко мстя врагам.

Марвин вздохнул и выставил напарника из вагона классическим пинком коленом под зад. А затем вышел следом.

Бункерная площадка почти ничем не отличалась от «Сортировочной». Разве что здесь не было холодильных шкафов с напитками и второго пути по другую сторону платформы, а в остальном она выглядела, будто их строили по одним и тем же чертежам. Для экономии средств на разработку проекта.

В конце платформы — неподалеку от мотовагона — высилась стальная стена с овальной дверью посреди. Дверь, разумеется, тоже была бронированная, с обязательным запорным колесом-штурвалом, чему Марвин нисколько не удивился. В этом мире все было схоже и единообразно, все было по устоявшимся представлениям его создателя.

Правее двери, на уровне плеча чернел непонятный квадрат. Поначалу Марвин решил, что это обычный проверочный экран, наподобие тех, к которым Граф прикладывал ладонь для опознания. Однако подойдя ближе, он увидел нечто вроде решетки с десятком пустых квадратов-ячеек. Для чего нужна была эта конструкция, Марвин понятия не имел. Но засовывать пальцы в подозрительные отверстия он не стал бы ни в коем случае, даже при крайней необходимости. Мало ли что могла создать буйная фантазия господина Фемаха! С него станется устроить доступ в бункер по составу крови или отрубленным подушечкам пальцев. Сумасшедший, что возьмешь.

— Странно, — разглядывая решетку, озаботился Граф. — Раньше здесь был кодовый замок с цифровыми кнопками. Двенадцатизначное число, я его до сих пор помню — как-никак это моя работа, знать технические средства безопасности. Хм, создается впечатление, будто кнопки кто-то намеренно выдрал, вон и царапины остались. — Граф провел ногтем по решетке. — Ума не приложу, что теперь делать.

— Элементарно, господин технарь, — снисходительным тоном отозвался Далий, направляя посох на дверь. — Всем отойти назад! Сейчас я кэ-эк врежу по калитке, одна дыра останется. Типа в труху, в железные опилки…

Марвин отстранил посох рукой, подошел к двери и молча повернул запорный штурвал. Внутри стены что-то тяжело стукнуло, вокруг стального овала обозначилась глубокая трещина; Марвин с натугой потянул за колесо, открывая дверь.

— Ну, можно и так. — Далий с сожалением сунул посох под мышку. — А жаль.