Бриллиантовый джокер - Сергей Соболев

— Ладно… пленку обратно уже не отмотать! — Стас вернул ей чужой сотовый. — Но что толку… он стоит на «локе»… хрен ты его разблокируешь!

— Ну так уже «разлочила»! — заявила Бася. — У нас же ноут-бук в самоходе… с «фрикерской» программой… Гляньте, кому он звонил!!

Стас не успел и глазом моргнуть, как она уже включила набор и передала ему реквизованную у адвоката «трубу».

На экранчике тот час же появилась «аватара» абонента, которому адресовался звонок. Это было фото мужчины лет тридцати с небольшим… знакомый, однако, типаж!..

— Клаусау! — прозвучал в трубке мужской голос. — Алло! Вайшвила, ты? Ни-че-го не слышу! Перезвони…

В трубке зазвучали короткие гудки. «Фотка» тот час исчезла с экранчика. Стас сложил трубку и сунул ее в карман плаща, купленного по случаю в загородном маркете…

— Оп-па! — произнес он несколько ошарашенно. — Вот это уже интересно…

— Что? — глаза у напарника стали круглыми, как два пятицентовика. — На кого попал?

— Кажется… на того мужика, что подьезжал к Лукишкес на «шкоде». Помнишь, я рассказывал тебе о нем? Он еще хотел побазарить со мной о каком-то деле… но наши девчонки резко увезли меня оттуда!.. Молодец, Барбара, благодаря тебе у нас появился еще один кончик! Гм… Над всем этим стоит капитально поразмыслить…

Нестеров посмотрел на свои наручные «Rolex».

— Ого! Как время летит!.. Вот что, друзья мои. Я сейчас прозвоню с автомата одному моему «приятелю»… узнаю, есть ли новости. Ну а вы попробуйте вытащить на встречу нашего информатора Гриню. Может и он чего интересного для нас успел разнюхать?..

ГЛАВА 30

В ЕГО ГОЛОСЕ ЗВЕНЕЛИ ДЕНЬГИ

Стас прозвонил с таксофона на сотовый телефон старшего инспектора полиции Трофимоваса.

— Привет! — сказал он, услышав в трубке знакомый голос. — Хотелось бы увидеться, поговорить…

На другом конце линии некоторое время царило молчание. Потом знакомый голос сказал:

— У меня скоро обеденный перерыв, я подьеду домой… Жди меня на том же месте, где и в прошлый раз.

Ожидать появления бывшего однокашника по Полицейского академии пришлось довольно долго, почти час. Наконец Стас увидел, как к дому, за которым он наблюдал, находясь на набережной Нериса, подьехала знакомая с виду вишневая «тойота». Трофимов исчез в подьезде, но спустя каких минут пять — он успел переодеться и захватить с собой пса — вновь появился и, удерживая добермана на рулеточном поводке, двинулся вдоль металлической ограды в сторону парка Вингио.

Стас догнал эту парочку, когда они свернули на первую же парковую аллею.

— Здорово, Иван, — поприветствовал он знакомого, прикинутого точь в точь также, как и в прошлый раз (синяя куртка с болтающимся на спине капюшоном и кожаная кепка). — Привет, Никис… хорошая собачка…

Стас хотел погладить добермана, но тот неожиданно клацнул клыками, причем в опасной близости от его пальцев.

— Фу! — сказал Трофимов. — Нельзя, Никис… «свой»!

Он покачал головой.

— Не собака, а… сущий идиот! Но с другой стороны, он же не виноват, что любит только одного меня?

— Иван, я тебя тоже готов полюбить… всей душой! — Стас вытащил из кармана пачку сигарет, протянул ее инспектору, но тот отказался угоститься сигареткой. — Если, конечно, ты готов поделиться со мной какой-нибудь интересной мне информацией…

— Минутку, дружище, — сказал Трофимов. — Ты, часом, не забыл наш уговор?

Стас похлопал по правому карману плаща, который заметно оттопыривался из-за вложенного туда свертка.

— Как можно, Иван? Такой день сегодня! Праздничная дата! Вот только запамятывал, у кого из вас день рождения. У тебя? Или у Никиса?

— У Никиса! — полицейский ласково почесал пса за ухом. — Он у меня в семье общий любимчик! Такой умный, такой хороший… просто слов нет! А как любит подарки… ты себе даже не представляешь!

Он отщелкнул карабинчик, соединяющий поводок с ошейником.

— Никис, гулять! Побегай по парку… нам тут посекретничать нужно! Гулять, кому сказано!! Пшел… быстро!

Доберман, тем не менее, и не подумал выполнять команду. Вернее сказать, он задержался из-за Нестерова: встал возле Стаса и, тыкаясь мокрым носом, принялся обнюхивать его плащ (нацеливаясь, кажется, на карман, в котором лежат приготовленные детективом «гостинцы)… И только после того, как хозяин громко хлопнул в ладони, Никис метнулся в сторону и вскоре скрылся за густыми зарослями кустов сирени…

— Стас, ты не против, если я посмотрю, что у тебя в карманах?

— Валяй! — процедил детектив, разведя — для удобства шмонающего — руки в стороны. — Дурак ты, Ваня! Вот зачем мне тебя «писать»? Я в тебя столько «бабок» вложил за последние годы… Ну неужели ж я буду такого ценного информатора п а л и т ь?!

— Гм… хорошо… — Трофимов, несмотря на бубнеж Стаса, тщательно его обыскал. — А в правом кармане у тебя — что?

— Подарки для Никиса. Хочешь, тебе отдам!

— Нет. Это ж не для меня — подарки? Верно? — Трофимов усмехнулся. — Подождем… пока Никис не вернется! Кстати, еще не факт, что ему понравятся твои «гостинцы». Он себя высоко ценит…

* * *

— Может, поговорим о деле? — предложил Стас. — Что тебе удалось разузнать, Иван? А то ведь может так случиться, что… что твой Никис вообще без подарков останется!

— Я так не думаю, — с лица инспектора не сходила скользкая ухмылка. — Но я хотел бы, Стас, сначала сам задать тебе пару-тройку вопросов…

— Что тебя интересует?

— Почему ты опять без оружия?

Стас про себя хмыкнул. Вообще-то, стволы у них отобрала полиция, о чем Трофимов — в силу места работы и занимаемой должности — не может не знать. Два пистолета, правда, — «левые» стволы — Мажонас спрятал в нычке, устроенной в его джипе. Что б уж совсем не быть безоружными на случай возникновения какой-нибудь острой ситуации. Но Трофимову об этом, конечно, знать совсем не обязательно…

— А я доверяю нашей полиции! — Стас криво усмехнулся. — С такими опытными, отвественными и, не побоюсь этого слов, храбрыми и самоотверженными полицейскими, как старшие инспектора Трофимовас и Ровер… пардон, Валенас… чего мне, спрашивается, боятся?

— Давай без стеба, — сказал Трофимов. — Я ведь почему у тебя спросил… Вчера вечером в Укмяргском районе была… гм… какая-то странная разборка…

Он бросил вопросительный взгляд на Нестерова, но поскольку тот помалкивал, пришлось ему и далее развивать эту тему.

— Кто-то повязал «бригадных». Что характерно, прибывшая на место по вызову анонима полиция обнаружила связанных братков неподалеку от хутора, где несколькими днями ранее полиция брала всю вашу гоп-компанию: тебя, Мажонаса и вашу полячку… Ставицкую!

— Да? В первый раз слышу.

— Есть мнение, что у тех, кто устроил «баню» вильнюсской братве… и кто потом сдал их полиции… тоже наверняка имелось оружие…

— У братвы полно недоброжелателей, — пожав плечами, сказал Стас. — Нарвались, по-видимому, на кого-то, кто сумел дать им отпор… Но при чем здесь я, Иван?

— Значит… это не ваших с Мажонасом рук дело?

— А что, есть какие-то улики? Или «бригадные» дали на нас показания? Ну так на вашем месте, на месте полиции, я бы не верил ни единому их слову… Мало ли чего они вам набрешут…

— Ты хочешь сказать, что… это — не вы сделали?

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ну, ну… Значит, тогда тебе не интересно знать, что этим утром «бригадных» перевезли из Панявежиса в Вильнюс? И что их допрашивают сейчас в столичном комиссариате полиции?

«Блин! — выругался про себя Стас. — Значит, инфа, которую сбросил Гриня Мажонасу, не совсем точна… Братков, конечно, могут и в Вильнюсе подержать за решеткой… но не исключено, что главарей, Криву и Лапинского, уже вскоре выпустят „под подписку“…

— Иван, мне интересно узнать то, о чем я тебя спрашивал!

— Минутку…

Трофимов сунул в рот два пальца и коротко свистнул. Спустя всего несколько секунд из кустарника на аллею, по которой мужчины неспешно прогуливались, выскочил доберман. Собака подбежала к хозяину, пару раз звонко гавкнула, затем стала вилять хвостом. Инспектор, переодевшийся по случаю в цивильное, присел на корточки. В руках у него оказалось нечто, похожее на небольшой холщовый мешочек с завязками. Да, так и есть: Трофимов ловко прикрепил этот самый мешочек на шею доберману, завязав тесемки на «бантик»…

— Ну? — выпрямившись, сказал он. — Сейчас, Никис, мы посмотрим, что за подарки тебе принес господин Нестеров…

* * *

Стас полез в карман плаща и достал оттуда заветный сверток. Неспешно развернул коричневатую оберточную бумагу. «Обертку» он скомкал и сунул обратно в карман. А вот содержимое свертка, повесив на согнутый крючком указательный палец правой руки, предьявил Трофимову (а заодно и его псине породы доберман-пинчер)…

Это была цепь «желтого металла» толщиной примерно в палец. Через «цепуру» были продеты две пары мужских наручных часов швейцарского производства. Одни часы, чрезвычайно богато — пожалуй, даже кричаще — оформленные, с золотым браслетом и золотым же циферблатом, усеянным бриллиантовой крошкой, марки Christian Bernard, ранее принадлежали вильнюсскому авторитету Криве (он почти добровольно преподнес их «сыщикам», когда братву взяли за ж… по ходу их неудавшейся вчерашней акции). Другие, менее пафосные, но более стильные, и такие же дорогие, — стоимостью около пятнадцати тысяч евро — марки Longines — «подарил» детективам еще один бригадный авторитет — Лапинский. Кроме пары навороченных «клоков» на цепочке также болтались ровно полдюжины мужских печаток разной формы. Причем две золотые печатки были украшены какими-то каменьями: камушек цвета «бордо», величиной с горошину, скорее всего — рубин; другой, помельче, голубоватого цвета, примерно «полукаратовик», смахивает на бриллиант…