До особого распоряжения - Борис Пармузин

«Для присоединения Русского Туркестана к владениям Его величества (наша) военная миссия в

Ташкенте проделала большую работу. Благодаря усилиям миссии обширная территория туркестанской

заводи ныне кишит всевозможными политическими партиями, группировками и организациями... Считаю

нужным отметить ценные услуги, которые нам оказывают в борьбе с коммунистической опасностью

эсеры, панисламисты и офицеры русской императорской армии... Мною и моими офицерами создана в

Ташкенте мощная организация, с руководителями которой я заключил письменный договор...

Ташкентская организация имеет филиалы во всех крупных городах Туркестана. Находящийся в моей

миссии подполковник Бейли при содействии агента Фазылджана (влиятельный маргиланский помещик)

подготовил набег вооруженного отряда Мадамин-бая на Джалалабад. Монстров (вожак русских

поселений) в свою очередь приступил к формированию крестьянских отрядов якобы для охраны от

басмачей. В принципе подготовлены две армии - мусульманская и русская, которые скоро начнут

активные действия.

Установление полного контроля над Джалалабадом и русскими поселениями, расположенными

вблизи кашгарской границы, позволит нам беспрепятственно снабжать оружием басмачей, действующих

против большевиков в Фергане...

Вооружены они в основном винтовками «Ремингтон», изготовленными в Англии. Для усиления

партизанского движения мною направлены в Фергану пять офицеров из миссии, в их числе известный

вам подполковник Бейли и капитан Гордон. Для этой же цели Ташкентская организация направила в

Фергану пятнадцать царских офицеров, в том числе полковника Зайцева и полковника Корнилова (брата

генерала Корнилова)...»

После разгрома басмачества и контрреволюционных организаций на территории советской Средней

Азии англичане продолжали поддерживать различные эмигрантские «союзы» и «общества» в

сопредельных странах Востока.

Так, руководители «Союза спасения Бухары и Туркестана», созданного туркестанскими эмигрантами в

Британской Индии, получали следующие инструкции:

«Английское правительство весьма заинтересовано в вашей организации. Поскольку среди вас идут

трения, вам необходимо найти пути к оздоровлению организации. Мое правительство готово помочь

большими средствами, но ждет момента, когда во главе организации встанет вполне авторитетное лицо,

могущее взять в руки бразды правления СБТ. Таким лицом британское правительство считает эмира

Бухарского - Алим-хана, который пользуется большим авторитетом и любовью всех слоев населения

Русского Туркестана. Имея его во главе вашей организации, мы вполне гарантированы за успех и

сплочение вокруг СБТ узбеков, таджиков, туркмен и прочих национальностей. Серьезно подумайте над

этим вопросом и примите меры к его осуществлению».

БАЗАРНАЯ ПЛОЩАДЬ

На базар обычно идут с хорошим настроением. Каждый надеется на удачу: кто на дешевую покупку,

кто на большую выручку, а кто и на легкий обман.

А с каким нетерпением ждут этого дня заключенные! Хотя бы час провести в праздничной суматохе,

на воздухе, пропитанном солнцем, пылью, аппетитным дымом от жаровен.

Здесь и цепи становятся не такими тяжелыми...

На базаре заключенные просят подаяние... Не у всех ведь есть родные и близкие, которые тоже ждут

этого дня. Звякают мелкие монеты. Равнодушные стражники по звону определяют достоинство медяков и

даже не смотрят на мелочь. Они особым нюхом чувствуют приближение родных. Этих можно отогнать

через минуту от государственных преступников, но можно и не обращать внимания на шумную встречу.

Шамсутдин, как обычно, умилостивил грозных стражников. Они уже хорошо знают этого простоватого

парня. Мелочь он не сунет. И пусть сколько угодно говорит о непонятным чужеземцем. Пусть кого угодно

подводит к Махмуд-беку. Стражники с уважением относятся к Шамсутдину. У них свое отношение к миру,

к толпе людей, каждый из которой может завтра оказаться в цепях.

В прошлый базарный день Шамсутдин привел к Махмуд-беку солидного, рослого человека. Этому

господину щеголять бы в парчовом халате, скрестив руки стоять рядом с министрами на торжественных

праздниках, а он неуклюже опустился на корточки и заглядывает в глаза заключенному.

Махмуд-бек спокойно слушает господина. И кажется, не он закован в цепи, а этот невольно

сгорбившийся господин, какой-то неловкий, растерянный.

Потом Махмуд-бек слушает парня, который говорит отрывисто, возбужденно. Ему не терпится

высказать все, с чем он пришел.

125

Махмуд-бек поднял руку. Звякнула цепь. Но не от жеста, от звука парень смолк и растерянно

оглянулся по сторонам.

С Аннакули Курбансаидовым разговор был коротким.

Махмуд-бек понимал, сколько труда стоило этому человеку прийти на свидание с ним, заключенным,

казалось совершенно поверженным руководителем эмиграции.

Аннакули, конечно, доложил Дейнцу о свидании. Он рассчитывал, что немец отнесется с иронией к

этой затее, пренебрежительно махнет рукой: обойдемся без него. Но Дейнц посоветовал как можно

быстрее увидеться с Махмуд-беком. В его словах сквозило нескрываемое уважение к заключенному.

Аннакули Курбансаидову нужен был верный человек - проводник. Но и не только проводник. Хорошо,

чтобы этот человек был бы рядом и в чужой стране. Выслушав просьбу, Махмуд-бек сказал:

- Мы найдем вам такого человека. Через неделю Шамсутдин приведет его.

Аннакули исподлобья рассматривал Махмуд-бека. Взглянет мельком и сразу же опустит голову.

Махмуд-бек неплохо выглядит. Только щеки ввалились. Шепелявит. Некоторые слова даже понять

трудно. Аннакули приходится вытягивать шею, чтобы все хорошо расслышать.

Надо запомнить каждое слово. Даже от одного слова может зависеть жизнь, судьба, будущее

Аннакули. Но он очень рассеян. Его отвлекает шум базара за спиной, и одинокая фигура женщины,

которая очень выделяется на фоне беспокойной, яркой толпы, и равнодушные стражники.

Махмуд-бек заметил состояние своего гостя.

- Аннакули... - строго сказал он.

- Да-да... - Массивная фигура вздрогнула, голова еще ближе наклонилась к Махмуд-беку.

- Вождь племени находится вместе со мной. Я верю ему. Он даст человека, который хорошо знает

дорогу через границу, знает соседнюю страну. Этот человек выполнит любой ваш приказ. Убивать он

тоже может.

Докатился Аннакули Курбансаидов. Вдвоем с головорезом будет пробираться через пустыню, спать

рядом, есть с одного достархана. А если... Если вдруг наступит такая минута и «верный человек»

выполнит волю Садретдин-хана и Махмуд-бека - спокойно, не раздумывая, всадит нож в спину?

- Аннакули! - повторяет Махмуд-бек.

- Да-да...

- Вы еще не готовы к дальней дороге, - делает вывод Махмуд-бек. - Попросите у Дейнца неделю на

отдых. С такими нервами...

- Да-да... - опять торопливо соглашается Аннакули.

- Кстати, сколько Дейнц дал денег?

Аннакули поморщился. От немцев он ожидал более щедрого вознаграждения. Его посылают в самое

пекло. Он должен лицом к лицу столкнуться с людьми в красноармейской форме. И смогут ли в трудную

минуту к нему на помощь прийти «верные люди» муфтия и Махмуд-бека? Если бы была возможность,

получив хорошие деньги, уйти дальше на восток, в чужие более тихие края. Но у них, у муфтия, Махмуд-

бека, немцев, слишком длинные, цепкие руки. Такие руки не сковывают даже цепи. А потом... Потом

рядом с ним будет «верный человек». Который, конечно, обязан следить за каждым шагом Аннакули.

Попытайся только свернуть в сторону, отойти от нужного дела.

- Деньги? - переспросил Аннакули.

- Понятно... - Кажется, Махмуд-бек улыбнулся. - Мы дадим вам еще.

Все было в бурной жизни Аннакули, но такого унижения он еще не испытывал. Человек в цепях

предлагает помощь. От человека в цепях зависит его судьба.

- Будьте осторожны. В случае... провала никто вам не поможет. . - говорит Махмуд-бек.

Аннакули покусывал губы.

- Идите. И попросите Дейнца, - напомнил Махмуд-бек, - отложить ваш отъезд хотя бы на неделю.

С сыном прославленного Джунаид-хана Махмуд-бек был вежлив, почтителен. И шел Тухлы на