Переворот.ru (СИ) - Маркеев Олег Георгиевич

— Пусть для начала уточнят, что я защищаю: дворец казнокрада или мусорные баки, в который дед с орденскими планками на груди с голодухи копается. Нельзя одновременно служить и деду и казнокраду.

По тому, как на секунду сделались бешеными глаза «Бати», Максимов понял, попал в самую больную точку.

— А насчёт «подвоёвываю», — продолжил Максимов. — Так не я себе приключений ищу. Жизнь так складывается. Я, что, виноват, что наша жизнь — война всех против всех? Мне этот мир уже таким достался. Спасибо Родине, хоть воевать качественно научила. Иначе давно бы схарчили.

«Батя» с сумрачным видом кивнул. Откинулся от стола.

— Завтра поутру тебя забросят к границе с Ираном. На той стороне встретят. Ты в раскопках хоть что-то понимаешь, археолог? Или так, при деде-профессоре штаны протирал и тощих искусствоведок в хранилище на ящики с раритетами заваливал?

— Кое-что понимаю.

— Вот и возвращайся к своей инженерно-сапёрной деятельности.

Он бросил через стол пластиковую папочку.

— Твой контракт с какой-то муслимской фирмой на проведение раскопок в Аль…Эль…Тьфу, блин! Короче, там написано.

Максимов повертел папку. На одной стороне текст был написан арабской вязью, на — другой по-английски. Если верить печатям и подписям, контракт был подписан… два месяца назад.

«Недурно!»

— Кому я обязан такой заботой? — спросил Максимов.

— Папе Римскому! — зло хохотнул «Батя». И сразу же сделался опасным, как поднявшийся из берлоги медведь. — Все остаётся в силе. За исключением двух моментов. Мустафа — по боку. И ты даже думать забудь про сдёрнуть. Из нашей конторы не уходят, а выносят. Слышал такое, разведка ПрибВО[52]?

«Что за убогость, козырять знанием биографических данных? Сунул нос с личное дело — и сразу же раздулся от самомнения!» — подумал Максимов.

И лишь кивнул в ответ.

— В Иране тебя примут на контакт наши люди. Веди себя достойно, учти, я за тебя проучусь перед Махди.

— Это тот, кто муслимов на войну собирает? — как можно непринуждённо спросил Максимов.

«Батя» уставился на него тяжёлым взглядом. После долгой паузы произнёс:

— Запомни, сынок, когда услышишь приказ от имени Махди, ты рванёшь его выполнять, как в «учебке» не бегал. Я доходчиво объяснил?

— Вполне.

* * *

Когти Орла

Навигатору

По линии конспиративной организации военных специалистов из числа бывших военнослужащих ВС СССР, придерживающихся радикально-патриотических взглядов, переправлен в Иран для использования в спецоперациях по линии данной организации.

Члены организации подчиняются некоему «Махди». Является ли это самоназванием организации, или псевдонимом руководителя, на настоящий момент установить не удалось.

Очевидным является тесное оперативное взаимодействие со спецслужбами исламских государств и конспиративными группами Ближнего Востока. Так же, организация либо оперативно обеспечивается спецслужбами РФ, либо имеет в них собственные оперативные позиции.

Свободный поиск продолжаю.

Странник

* * *

«Д» время «Ч — 6 часов 30 минут»

Огнепоклонник

В призрачном свете, льющемся из мониторов рука, лежащая на пульте, казалась неестественно бледной, с синевой, как у трупа.

Дрогнули пальцы, подкрутив колёсико регулировки трансфокатора. Лицо человека, сидящего в позе «лотоса», увеличилось, заполнило собой весь экран на центральном мониторе. Оператор перевёл фокус на приоткрытые губы человека.

Оператор сдвинул рычажок на пульте, и в комнату через динамики хлынула монотонная мелодия, вместе с дыханием срывающаяся с губ человека.

За спиной оператора под грузным телом скрипнуло кресло и раздался саркастический смешок.

— Он снял твою кодировку, Ибрагим?

Оператор, помедлив, кивнул.

— Похоже, что так, сайиди[53]. — Он спохватился. — Я могу все исправить. Усыпить его и повторить кодирование. Если честно, сайиди, я никогда не доверял компьютерным методам. По старинке, обычным гипнозом надёжнее.

— Не стоит, Ибрагим.

— Но, сайиди… — Оператор не решился оглянуться. — Это очень опасно. Он старший группы. И единственный у кого не будет кодировки. Он знает об операции все, но сможет выйти за её рамки, когда пожелает. Вся группа закодирована следовать сценарию операции, применяясь к обстановке и безоговорочно подчиняясь старшему. Только он, получается, свободен. Это очень, очень опасно, сайиди!

— Значит, так тому и быть.

Ибрагим едва заметно пожал плечами.

— Как скажете, Махди.

— Ты чего-то испугался, Ибрагим?

Лицо на экране пропало. Оператор быстро подкрутил трансфокатор. Камера показала комнату целиком, под крутым ракурсом. Мужчина, на ходу развязывая узел на поясе халата, прошёл к стене. Через мгновенье свет в комнате погас.

На экране сменилась картинка. Теперь она была темной, мутными светлыми контурами прорисовывалась мебель в комнате. Пепельно-серая фигура мужчины скользнула к постели. Белым облаком вспыхнула взметнувшаяся вверх простыня. Опала, чётко обрисовав контуры человеческого тела.

— Я боюсь одного, сайиди, не выполнить свою миссию.

— Иншалла[54]. Покажи мне второго, Ибрагим.

На экране сменилась картинка. Теперь камера показывала ярко освещённую тюремную камеру. На откидной шконке, ссутулившись, сидел седой человек. Из одежды на нем были только трусы. Сцепленные кисти рук зажаты между колен. Даже на общем плане было чётко видно, что человека трясёт крупная нервная дрожь.

На бицепсе у мужчины синела овальная татуировка.

— Что он там себе изобразил?

— Гранату. «Лимонку». Показать крупнее, сайиди?

— Нет, не надо. Хочу видеть его лицо.

Ибрагим подкрутил колёсико трансфокатора, увеличив изображение лица мужчины до максимума. По щекам мужчины текли слезы. Из прикушенных губ на пучок бородки сползала ниточка слюны. Острый кадык судорожно подрагивал. Мужчина едва сдерживал рвущиеся наружу рыдания.

— Я дал частоту в семь герц[55], сайиди. — пояснил Ибрагим. — Ещё минута и он не выдержит. После припадка я займусь им вплотную. Вот он мою кодировку ни за что не снимет. В этом я абсолютно уверен.

— А если он себе вены зубами вскроет?

— Исключено, сайиди. У него, конечно, есть суицидальный комплекс. Но в пассивной форме. Он предоставляет право убить себя другому. Сам никогда не решится. Главное, не входить в камеру в момент катарсиса, чтобы не дать себя использовать в качестве орудия самоубийства.

— Я слышал, у него астма…

— Да, сайиди. Но я ввёл антиспазматик. Все под контролем. Поверьте, этот человек не стоит вашего беспокойства.

Скрипнуло кресло.

— Ну, тогда я пошёл спать. Успехов тебе, Ибрагим!

— Благодарю вас, Махди.

Лишь когда закрылась дверь, Ибрагим позволил себе оглянуться.

Человек вышел, но в комнате осталась мрачная, властная аура, которую Ибрагим ощущал каждым нервом.

Глава пятнадцатая

«Доброе утро, страна, доброе утро, великий город…»

День «Д», время «Ч — 2 часа 20 минут»

Серый Ангел

За ночь ветер разметал тучи, и над Москвой сияло голубое, словно отмытое «Ванишем», небо. Ни облачка, ни пятнышка. Яркое солнце заливало улицы потоками прозрачно холодного света.

По основным магистралям со скоростью пешехода полз густой поток машин. Подрезали и оттесняли друг друга, стараясь выиграть лишний метр, приближающий к вожделенному концу маршрута. Где ждала муторная офисная сутолока и труд дрессированных мартышек за зарплату в «конвертике». Работяги-фургоны и пикапчики с пролетарским напором таранили поток, боясь опоздать доставить свой груз заказчикам. Троллейбусы и автобусы вели себя, как рослые доги в стае шавок, опасливо и нервно двигали телами, стараясь доставить минимум неудобств холеным и шустрым иномаркам. Но, тем не менее, только мешали и вызывали бурю гневных гудков.