Сказки. Фантастика и вымысел в мировом кинематографе - Долин Антон

Библейская парадигма задана эпиграфом из ветхозаветной Книги Наума: «И забросаю тебя мерзостями, сделаю тебя презренною и выставлю тебя на позор». В англоязычном варианте цитата звучит так: «I will cast abominable filth upon you, make you vile and make you a spectacle». Не случайно слово spectacle – «зрелище». «Нет» – не только удивительное зрелище; это еще и фильм о природе зрелищности. Знаменательно, что средством борьбы с чудовищным злом Пил делает вовсе не биологию, химию, высокие технологии или военное дело. В «Нет» человек прибегает к другому своему изобретению: кинематографу.

Его О-Джей и Эм – праправнуки чернокожего жокея, сидевшего на спине той самой лошади Мейбриджа, с которой принято отсчитывать историю кино. Когда-то их предок был отодвинут с авансцены: зрители восхищались не им (в реальности имя жокея до сих пор неизвестно), а грациозностью движений животного. Теперь Хэйворды сами выброшены из бизнеса, причем вместе с лошадьми. Их заветная мечта сделать «тот самый снимок» – отчаянная попытка завоевать внимание, оказаться в центре кадра. Пил вводит в «Нет» еще одного неожиданного, слегка пародийного персонажа: великого оператора Энтлера Холста (Майкл Уинкотт), одержимого идеей снять невозможный кадр. С гиком-технарем Энджелом (Брэндон Переа) и шоуменом Паком их объединяет утопия повелевающего взгляда, который превратит зрителя из пассивного наблюдателя, загипнотизированного и обреченного на съедение кролика, в укротителя, способного управлять хищником. Эта мечта напоминает о бессилии кинематографа, от которого потребитель всегда будет хотеть прежде всего простого развлечения, и одновременно о его всесилии в тех случаях, когда автор отважится поставить задачи посложнее. А то и вовсе невыполнимые.

Часть четвертая. Художники

Хаяо Миядзаки. Авиатор

Его мультфильмы знают все, его фамилия давно на слуху, но вот кто он такой, известно далеко не каждому. Для простоты принято обходиться словосочетанием «японский Уолт Дисней». Сам Хаяо Миядзаки категорически против. Во-первых, свою карьеру аниматора он начинал не только в другой стране, но и в иную эпоху, чем Дисней. Во-вторых, для него маркетинг – парки развлечений, игрушки, атрибутика – всегда оставался вторичным продуктом кинопроизводства.

В-третьих, он никогда не предпочитал продюсерское ремесло режиссуре. Да и вообще, рядом с диснеевской фабрикой – идеально отлаженным, сложнейшим компьютеризированным механизмом по зарабатыванию денег – деятельность Миядзаки напоминает одинокие усилия чудака-кустаря, в жизни не слышавшего о законах свободного рынка и нуждах потребителя.

В этом смысле он – мечтатель, идеалист, поэт. Хотя впечатление производит совсем иное. Седина в бороду, бесовская ухмылка на лице, глаза подслеповато щурятся из-за толстых стекол очков, в зубах вечная сигарета. Будто родной дедушка, но приехавший из очень далекой – не японской, а какой-то иномирной, межпланетной командировки. Вот-вот начнет травить байки, заслушаешься: и поди знай – что там правда, а что плод фантазии. Он – как дед Камадзи из самого, наверное, известного своего мультфильма, «Унесенных призраками». Добродушный, уютный, сидит в котельной дома-лабиринта, под завязку набитого монстрами, и знай себе подкидывает уголь в топку. Как он все успевает? Не иначе, магия. Плюс две дополнительные пары рук и целая армия инфернальных жуков-гастарбайтеров в придачу.

Миядзаки – шкатулка с неизвестным до сих пор секретом. Критики безуспешно пытаются анализировать его сложные, причудливые, ни на что не похожие фильмы, причем европейцы все время ссылаются на незнакомую им японскую мифологию, а японцы – на европейские культурные корни. Бизнесмены ломают голову: как он ухитряется не прогорать, рисуя какой-нибудь мультик пять лет подряд, причем без помощи компьютера, при участии десятков художников, а потом вдруг выходит в лидеры проката и отбивает весь бюджет с изрядной прибылью? Публика вопросами не задается. Она ходит в кино, закупает DVD-диски, нелегально скачивает Миядзаки из интернета – и заучивает наизусть. Он того стоит.

* * *

Кино (и, тем более, анимация) для того и существует, чтобы воплощать на экране самые несуразные мечты и надежды рода человеческого. Например, способность летать. Редкий мультфильм Миядзаки обходится без полета. Это может быть и акробатическая способность преодолевать препятствия, балансировать на краю пропасти, прыгать с крыши на крышу, как в полнометражном дебюте режиссера «Замок Калиостро» (1979), а может быть пересечение воздушных пространств на различных аппаратах – от воздушного шара, дирижабля или самолета до совсем уже безумных фантастических машин, как в мультфильме «Навсикая из Долины ветров» (1984). В «Ведьминой службе доставки» (1989) героиня носится по небесам на метле, в «Унесенных призраками» (2001) – на драконе, волшебные тролли («Мой сосед Тоторо», 1988) и колдуны («Ходячий замок», 2004) летают без помощи специальных приспособлений, сами по себе. В «Воздушном замке Лапута» (1986) в небе оказывается целая земля, независимая планета, обитатели и гости которой отказываются подчиняться законам тяготения. Даже свинья обретает человеческий облик – чтобы тут же сесть за штурвал самолета и взлететь подальше от опостылевшей земли («Порко Россо», 1992).

Миядзаки не только регулярно летал во сне; он с раннего детства мечтал о том, чтобы воплотить этот сон в реальность. Хотя бы на бумаге. Он – дитя войны, родился в 1941-м в одном из нецентральных районов Токио. Его отец Кацудзи Миядзаки работал директором на заводе, принадлежавшем его родному брату, дяде будущего аниматора: завод производил детали для истребителей. А Хаяо с детства рисовал корабли и аэропланы. Конструкторским мышлением он пошел в отца, фантазию унаследовал от матери – прирожденной нонконформистки, обожавшей западную литературу и пристрастившей сына к чтению. Отучившись в средней школе, Миядзаки поступил в престижный университет на факультет экономики и политологии, но, получив диплом в 1963-м, не собирался посвящать себя этим скучным материям. К тому моменту он уже состоял в «Клубе любителей детской литературы», увлекался мангой и аниме. Кроме того, прекрасно рисовал. Последнее обстоятельство стало решающим: Хаяо поступил одним из младших аниматоров на студию «Тоэй Анимейшнс», где приложил руку к созданию мультфильма «Сторожевая собака Гав-гав». Уже тогда, приняв участие в профсоюзных протестах против недостойных условий труда, он показал независимость характера.

Однако не этот инцидент стал определяющим фактором, заставившим Миядзаки посвятить жизнь анимации и основать собственную студию, превратившись из художника в автора. Именно тогда, в середине 1960-х, он женился на коллеге по цеху, аниматоре Акеми Ота, и их двое детей, Горо и Кейсуке, стали несколько лет спустя первыми зрителями собственных сказок Миядзаки. Сегодня Горо – режиссер и аниматор, автор «Сказаний Земноморья». Кейсуке – скульптор, работающий с деревом, работы которой использованы в нескольких фильмах, произведенных на студии ее отца.

Тогда же, в 1960-х, Миядзаки посмотрел мультфильм, заставивший его забыть о полученном образовании и сменить профессию навсегда: полнометражную «Снежную королеву» Льва Атаманова, в которой сегодня можно обнаружить десятки параллелей с шедеврами японца. Тут и двое детей-героев (причем активную роль играет девочка, а мальчик остается пленником злых сил), и харизматичная повелительница стихий, и говорящие животные, и победа человека над судьбой. По собственному признанию Миядзаки, атамановский фильм произвел на него еще большее впечатление, чем «Сказка о Белой Змее» – первый японский полнометражный мультфильм, с которого официально отсчитывается история аниме.

* * *

Россия, как и Европа с Америкой, узнала о Миядзаки сравнительно недавно – прорыв произошел после немыслимого международного успеха «Принцессы Мононоке» в 1998 году: режиссеру в тот момент было уже под пятьдесят, на родине он считался признанным классиком и даже подумывал о том, чтобы уйти на пенсию. Но на самом деле с работами Миядзаки наши зрители были знакомы задолго до того – по первым полнометражным японским мультфильмам, побывавшим в советском еще прокате, «Коту в сапогах» и «Летающему кораблю-призраку» (оба – 1969 г.). Там он был уже не только аниматором и одним из художников, но и соавтором сценария. Необычные повороты сюжета, экологическая тематика, столкновение инфантильных персонажей с самыми темными сторонами бытия и успешная победа над ними – во всем этом «узнается» зрелый Миядзаки.