Максимов Альберт - Альберт Максимов

   - И что за кошмары вам приснились?

   Оба солдата молчали.

   - Ну же!

   Но в ответ продолжалось упорное молчание. Странно! Что же такое им могло присниться, что эти двое упорствуют?

   - Плетей захотели? По три порции!

   Угроза подействовала. Оба солдата испуганно зашевелились.

   - В последний раз спрашиваю!

   - Милорд, - осторожно начал один из них. - Мне приснился ужасный сон... Я развязываю вашу седельную сумку, достаю оттуда череп из серебра, а он раскрывает пасть и начинает меня заглатывать. Глотает, глотает и вот я уже внутри. Лежу на козлах, а ваша милость бьет меня хлыстом. Бьют и после каждого удара у меня срываются большие куски кожи. И так долго и больно и страшно.

   - А тебе что приснилось?

   - Да тоже самое, только еще с добавкой. После того как с меня плетью содрали кожу, подошли какие-то голые дикари и срезали с головы всю кожу с волосами.

   - Кто из вас кричал?

   - Это я, ваша милость, - понуро ответил второй солдат.

   Получается, что первый из солдат не успел в своем сне дойти до срезания волос, как его разбудил второй. А все началось с черепа. Неожиданно смутная догадка пришла в голову Гвенделу. Ведь его седельная сумка лежала все эти дни в пещере! Вот почему они с такой неохотой начали пересказывать свои сны!

   - Так вы, мерзавцы, копались у меня в сумке!

   Солдаты испуганно отшатнулись от разгневанного баронета.

   - Что там было в вашем сне? Плети? Сейчас ваш сон сбудется...

   После того, как закончилась экзекуция слишком любопытных солдат, Гвендел обратился к ним, лежащим на земле с окровавленными спинами.

   - Первая часть сна сбылась. Глядите у меня, как бы и вторая часть не оказалась пророческой!

   А ночью ему опять приснился кошмар. Он привозит графу двенадцать мешков с листьями, а тот смотрит, злобно поджав свои тонкие губы. Тут подбегают два его солдата, Слунтус и Барабуй, в руках у них большой красный мешок с листьями, который он припрятал для себя, посчитав, что собранный урожай явно велик для одного графа. Эти два негодяя, заискивающе улыбаются графу, развязывают мешок, переворачивают его и из мешка сыплются человеческие пальцы. Его пальцы! В этот момент баронет проснулся.

   А ведь граф его уже два раза ловил на сокрытии части добычи. Да и откладывал себе Гвендел самую малость - по маленькому мешочку. Но ведь каким-то образом граф про это узнавал. Кто-то из солдат доносил. Может быть, Слунтус и Барабуй? В последний раз граф долго на него кричал, пообещав в следующий раз отрезать пальцы. И сейчас, как он понял, ему приснился сон о том, что с ним будет по возвращении в Лоэрн. Ерунда какая-то...

   Через три дня все кустарники были обобраны. Набралось целых тринадцать мешков листьев. Надо же, в предыдущие разы урожай был меньше. Надо будет один мешок припрятать, но потщательней, чтобы никто не узнал. Тогда графу достанется двенадцать мешков. Много!

   Гвендел подошел к стоящим у темной стены пещеры мешкам, выбирая мешок побольше. Вот, пожалуй, этот. Выхватив мешок из общей кучи, Гвендел отнес его к горящему в пещере небольшому костру и в его свете неожиданно обратил внимание, что мешок красного цвета. Как в том его кошмарном сне. Двенадцать мешков графу. Тоже как во сне. Слунтус и Барабуй? Можно проверить. В конце концов, одним солдатом больше, одним меньше. Он уже и так потерял четверых. Двоих убили бандиты, двое умерли от горячки.

   Выйдя из пещеры, он подозвал десятника и приказал схватить Барабуя, связать того покрепче и доставить его к нему в пещеру.

   Когда принесшие связанного Барабуя солдаты покинули пещеру, баронет не спеша заткнул рот солдата кляпом. Он не любил громкие и истошные крики, потому что от них у него часто болела голова. Для пыток у него в отряде был Кентин. Тому это даже нравилось. Поручив в очередной раз Кентину выявить правду, баронет уходил подальше в сторонку, но сегодня привлечь к допросу Кентина нельзя: зачем нужны лишние уши?

   Медленно, стараясь не забрызгаться, Гвендел отрезал у Барабуя несколько фаланг пальцев. Подождал, когда тот придет в себя от болевого шока, вытащил кляп.

   - Рассказывай, как ты доносил на меня. И кто еще с тобой был.

   Барабуй, хорошо зная своего начальника, рассказал всё или почти всё. Правда, баронету пришлось еще пару раз затыкать кляпом рот солдата, зато теперь он знал точно: это Барабуй и Слунтус следили и доносили на него. Из-за них дважды гневался граф. И если бы не этот пророческий сон, был бы баронет без пальцев после возвращения в Лоэрн. Слунтуса он мучил меньше, тот полностью подтвердил слова Барабуя.

   Позвав солдат, Гвендел велел им повесить обоих предателей. В назидание остальным. А сам после казни, вернувшись в пещеру, оттащил красный мешок обратно в кучу, взамен присмотрев себе два других мешка...

   Обратный путь занял месяц. Лишь один раз баронет доставал череп из седельной сумки и в ту же ночь ему приснился новый сон. На этот раз совсем не кошмарный. Ему приснился граф Тарен, который восседал на королевском троне и милостиво смотрел на него. Только внешность немного изменилась. Или это не Тарен?

   Прибыв в пограничный городок, Гвендел узнал, что король Френдиг умер, а граф Тарен взошел на престол под именем Пургеса Первого. С некоторым внутренним содроганием шел баронет на аудиенцию к новому королю. Боялся, что сон сбудется. Нет, последний сон хороший, но тогда получается, что и предыдущие кошмарные сны должны сбыться. Изменилась ли внешность Тарена, сбудется ли сон? И ведь сбылся. Тарен был удивительно похож на человека, ему приснившегося. И встретил его милостиво, похвалил за одиннадцать привезенных мешков, а затем вручил награду - тяжелый кошелек с золотом.

   Итак, сон сбылся. И не в первый раз. Значит, судьбу свою можно изменить. Приснилось ему, что два солдата его предали, после этого он казнил доносчиков - и получил от короля награду взамен собственной казни. Стало быть, с отрезанными пальцами из снов он, кажется, разобрался. Теперь это ему не грозит. Что еще снилось? Постоянно повторялись сцены со снятой вместе с волосами кожей головы. Срезали ее какие-то бронзовокожие дикари. И с него сняли тоже. Что он сделал по этим снам, чтобы их предотвратить? Ничего. А что можно сделать? Ведь через месяц-полтора ему снова ехать за новыми листьями. Значит, сны с теми дикарями могут сбыться. Следовательно, нужно найти любой предлог, но отказаться от поездки.

   Две седьмицы спустя баронет Гвендел удачно сломал себе левую ногу. На самом деле нога была целехонькой, но кто об этом знает? Только он, да коновал, которому он неплохо заплатил. Своего замка у Гвендела не было, он жил в доме, который ему выделил Тарен. А после его удачного возвращения Тарен, теперь уже лоэрнский король, пожаловал баронету хороший дом в самой столице. Отдал в собственность, показав, как он ценит своего доверенного человека. В этом доме баронет пробыл полтора месяца, дождавшись, когда уедет новая экспедиция за листьями.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});