Дикая связь - Джей Бри

и дискомфорт.

Норт протягивает мне руку, и я делаю это без колебаний, хотя и оглядываюсь, чтобы убедиться, что Атлас тоже будет со мной. Возможно, я приняла решение сыграть свою роль сегодня, но я все еще хочу, чтобы один из моих надежных Связных был со мной, пока я это делаю.

Норт ведет меня сквозь толпу людей, ожидающих нашего прибытия, вокруг нас десятки членов высшего общества Одаренных, и я сразу же выделяю своих друзей.

Сейдж кивает мне с натянутой улыбкой, сидя между Сойером и своим отцом. Я потрясена, увидев Грея, который тоже стоит с ними, вокруг них стоит группа старших Одаренных, которые, как я предполагаю, являются его семьей.

Райли и Джованна тоже там.

Мне труднее сдержать свою реакцию на то, что они стоят так близко к Сейдж с ухмылками на лицах, чем на то, что я не могу спокойно смотреть на своих разъяренных Связных, и рука Норта напрягается под моей рукой. Я слегка сжимаю ее, надеясь, что он понимает, что я говорю, что со мной все в порядке, но он просто продолжает идти вперед вместе.

Мы подходим к церкви, Норт приветствует священника у входа, коротко благодарит его за то, что он здесь и проводит службу, затем мы вместе заходим внутрь.

Там уже собралась команда ТакTим, и я киваю Кирану в знак приветствия, как и Сейдж, признавая его без лишней суеты. Его глаза остры, когда он оглядывает людей, идущих позади нас, проверяя и проверяя каждого, я уверена.

Я делаю то же самое.

В лагерях я встречала не так много людей, но те, кого встречала, — худшие из худших, и если я увижу кого-нибудь из них здесь сегодня, то уберу без раздумий.

Мы все вместе садимся в первом ряду, Норт в одном конце, а Грифон в другом. Норт осторожно втискивает Нокса между нами двумя, а я осторожно стараюсь не прикасаться к нему слишком сильно, не показывая этого явно.

Я не могу выбросить из головы его реакцию на мое безумие по поводу Связи. Если мои прикосновения так отвратительны для него, то я должна сделать все возможное, чтобы уважать эту границу… хотя прекрасно понимаю, что мои границы не так важны для него.

Служба длинная и подробная.

За этот час я узнаю о семье Дрейвенов больше, чем за месяцы, прожитые с ними, например, о том, что Уильям опекал их обоих, когда их родители умерли. Или тот факт, что Уильям так и не нашел своих Связных и при этом сумел сохранить рассудок и здоровье.

Он основал несколько благотворительных организаций для помощи обездоленным детям и жертвам домашнего насилия. Он делал пожертвования как для неодаренных, так и для одаренных. Он был столпом общества, и его убили сумасшедшие фанатики-элитаристы за то, что он осмелился желать добра миру.

К концу надгробной речи я тихо плачу, и когда Норт встает, чтобы произнести свою речь, он смотрит на меня и замирает, видя, как я вытираю глаза салфеткой, которую Гейб сунул мне в руку, переданную Грифоном с дальнего конца.

Когда Норт отходит от нас, чтобы подняться на подиум, его шаги становятся более уверенными и устойчивыми, а когда он поворачивается лицом ко всем, он больше не выглядит так, будто его переполняет ярость.

— Спасибо, что собрались здесь сегодня, чтобы в последний раз почтить память моего дяди, Уильяма Дрейвена. Его жизнь останется в памяти как жизнь, полная многих достижений, но те, которые я храню ближе всего к сердцу, не являются его самыми известными достижениями.

Он откладывает карты и бросает взгляд на экран, на котором стоит фотография Уильяма. Он был очень красивым мужчиной, как и его племянники, и когда я смотрю, как Норт сглатывает и возвращается к своей речи, мне приходится снова промокнуть глаза салфеткой.

— Он не должен был принимать меня или моего брата. Он даже не должен был быть нашим опекуном, но он боролся с советом, чтобы получить опеку над нами. Он занял место Дрейвена, хотя от политики его тошнило, потому что он хотел быть уверенным, что оно все еще будет там для меня, когда я стану достаточно взрослым. Он оберегал нас, любил, и в самые мрачные часы всегда был рядом, чтобы выслушать меня. Он никогда не осуждал нас и не заставлял чувствовать себя монстрами. Он направил нас на правильный путь в жизни, и мы оба планируем почтить шанс, который он нам дал, обеспечив продолжение его наследия в обществе, чтобы сделать его лучшим, более безопасным и более инклюзивным местом для всех, как одаренных, так и неодаренных.

Это риск, огромный риск, но я очень медленно протягиваю руку к руке Нокса, чтобы взять ее в свою. Я ожидаю, что он отстранится или стряхнет меня, что-то достаточно тонкое, чтобы не нарушить представления Норта о том, что мы все выступаем единым фронтом, но, тем не менее, жесткое.

Его пальцы теплые и крепко сжимают мои собственные.

Я не настолько глупа, чтобы думать, что это что-то значит, что он вдруг изменит свое мнение обо мне, но в любом случае это похоже на маленькую победу.

Глава 21

После панихиды по Уильяму в обществе произошла явная перемена.

Я не сомневаюсь, что все еще есть много людей, которые ненавидят нас всех и считают нас монстрами, но в целом шепотков и сплетен о нас стало гораздо меньше. Мои смены в кафе становятся спокойными и беззаботными, хотя рядом всегда есть хотя бы один из моих Связных.

Мои тренировки с Грифоном идут полным ходом. В первый же раз, когда мне удается повалить его на землю, я решаю, что теперь я, по сути, Суперженщина, и мне больше не нужно, чтобы кто-то из моих Связных следовал за мной, потому что, несомненно, я крутая и могу сама о себе позаботиться.

Никто из них со мной не согласен.

Делить с ними кровати становится удивительно нормальным, хотя мой отказ спать в комнате Норта прошел примерно так же хорошо, как я и ожидала.

То, что Грифон встал на мою сторону, стало приятным сюрпризом.

Я ожидала большей ругани по этому поводу, но когда я проснулась в своей кровати с Нортом, обнимающим меня, Атласом, храпящим на полу после того, как его выгнали с кровати на ночь, и Грифоном, ждущим у двери, чтобы я пошевелилась и пошла с ним в спортзал, до меня дошло, что, возможно, это была одна битва, которую мне удалось