Чёрная Мальва - Эльвира Бражник

Меня обняли со спины, прижимая к себе горячими руками, которые обжигали такое холодное мое тело.

— Время притупит воспоминания, но оно не должно притупить твою суть, она должна быть остра, — тихо сказал Урэш за спиной, почти касаясь моего вздрогнувшего уха. — Для того, чтобы забыть, нужно чем-то себя занять, Мальва. И у меня есть предложение.

Я не ответила, всматриваясь, как красная звезда тает, впитываясь в темный горизонт. Все равно…

   «Не больно, не сладко,   Не вольно, не гадко.   Не холодно, не тепло.   Просто все равно»

— Просто все равно…

— Хорошо, Мальва. Тогда завтра мы отправляемся.

Время до утра не просто пролетело, для меня оно растворилось во тьме, поскольку легла в свою холодную, белую кровать я после ухода беловолосой тени.

* * *

На все я реагировала отрешенно: на тихий завтрак в компании близких, на лошадей у входа в замок, на служок, что готовили меня в неведомую мне дорогу, про которую и знать не хотелось.

Меня посадил в свое седло Урэш, главный в дорожном отряде.

— Есть порталы.

— Никто не должен знать, что ты выжила. Порталом ходить опасно. Тебя могут учуять.

— Учуять на родине? Сильна наша Империя.

— Не говори так отчужденно о ней, она все-таки «наша».

Мне и говорить не пришлось, Урэш и так увидел в моем взгляде, как мне важна Темная Империя — как важна она мне стала теперь.

Впереди ехали мы на послушном черном жеребце, рядом ехал горгуль с отстраненным поведением, странным. А сзади еще три всадника восседали на цокающих подковами по каменной дорожке лошадях.

— Куда мы едим?

— Решать мелкие проблемы Империи, что на самом деле ее масштабные раны. С сопровождением доедим до Ригуса, оттуда только вдвоем неспешно пойдем в Звериный Коготь по пути как раз и решая «трудности».

В звериный Коготь… не знаю, что мне там делать. Не представляю и не хочу.

— Не хочу.

— А что ты хочешь, Мальва?

— Ничего.

— Вот. Когда что-то захочешь, тогда и буду спрашивать, а пока я вижу перед собой живой труп, спрашивать его, куда везти и что с ним делать не буду.

* * *

Обойдя по дуге цветущий Эрд, мы вошли в лес, который с каждым пройденным километром был все темнее и роднее мне. Время от времени мелькала черная тень справа, и раздавались недовольные крики птиц. Роша.

Я уже несколько минут ерзала. Сначала вяло, теперь уже недовольно.

— Стой! — крикнул всадник за моей спиной.

Все остановились. Урэш спрыгнув на сыроватую, черную землю, хрустнув сухой веткой, снял меня с коня.

— В ту сторону. Далеко не уходи. И бежать не смей. Найду.

Монолог похитителя. Я, посмотрев на тихих мужчин, что не проявляли недовольства из-за остановки, так как Императрице приспичило, пошла в сторону, которую показал мне Урэш, и заработала теперь взгляды всех в спину. Конечно. Хотя прошли годы, мягкой походки я не утратила, а только стала еще искуснее. Ветер в поле летал громче звучания моих шагов.

Возвращаясь к мужчинам, неожиданно поняла, что слышу посторонний звук. Копошение грызунов, стоны старых, сухих деревьев, щебет птиц и шум раскидистых крон дополняло странное сопение, болезненное.

Остановившись, я прислушалась, глуша в сознании не нужные мне звучания. Не ошиблась, посторонний звук точно был, вот только какое мне дело? Нужно уходить отсюда. Любопытство меня не мучило.

— Иии, — коротко запищало под свалившимся, большим деревом. Я остановилась. Пищало дитя.

Мир стал чужим, так мне казалось, но видимо не настолько я отдалилась, чтобы уйти, зная, что в лесу лежит умирающий ребенок, которому, как и моему сыну, никто не поможет, когда хищники его найдут.

Снова ребенок жалостливо запищал, и я приблизилась. Аккуратно. Медленно. Ничему нельзя доверять, порой и своим ушам. Мягко оперлась ладонями на дерево и склонилась над находкой, придя в недоумение. В сырой, неглубокой норе, вырытой в спешке, лежал бледный малыш с бирюзовыми глазами, взирающими на меня с таким же недоумением, как и я на него, только в глазах бледного ребенка была еще и обида. Такая сильная обида могла заглотать весь мир, сожрав его и растаяв.

— Когда над беззащитным тобой в лесу, что может тебя проглотить, склоняется живое существо, ты должен улыбаться и всячески строить глазки. Жизнь важна, но не для всех… — безразлично сказала я младенцу, не надеясь, что тот меня понимает, но дитя фыркнуло, чихнуло и отвернуло от меня лысую головку с едва заметными непонятного цвета волосами.

— Умный? — спросила его… или ее, насторожено поднимая. Я не попрекала и не шутила. Ребенок действительно странно себя вел.

Вернулась к мужчинам я не одна. И они это поняли, поскольку тут же Урэш приблизился и оторвал от меня ребенка, держа его перед собой на вытянутых руках, что способствовало встречи бровей на переносице — ранит хмурился.

— Кажется не мы в поисках проблем, а они в наших поисках… — тихо сказал тень, крутанув дитя в руках, детально оглядывая худое тельце.

— Бросила. Странно, — задумчиво сказал подъехавший к нам странник. — Где ты его нашла?

— В скоро вырытой яме, возле лежащего дерева…

Урэш переглянулся с всадником и, взглянув на младенца, протянул его мне.

— Ты нашла, ты и держи за него ответственность. Его бросила мать, местная нечисть. Ситуация странная, но разберемся, таких случаев становится все больше. Этого она специально быстро подложила, чтобы ты подобрала. Теперь назад не вернуть, да и не примет. Они хитрые стали. Что-то не так. А что… это нам и нужно выяснить…

Я взяла младенца и закутала его в свой шарф. Лишние хлопоты… Но оставить здесь действительно не могу. Это ребенок…

Я еще раз посмотрела в глаза странного цвета, и будто заснула в реальности, провалившись в них. В голове начали всплывать картинки:

Вот я держу страшненького, сегодня родившегося сморщенного сына и понимаю, какой бы ситуацией не пропиталось его рождение, не любить его не могу. А вот кучерявый золотоглазый малыш пытается вылезти с игральной кровати, накрытой сверху голубыми, прозрачными шторками. Вот моя рука гладит по голове, что-то лепечущего мне Лиирона. Ему тогда уже исполнилось восемь месяцев. Я помню. Я его совсем не понимала, мне это и не нужно было, главное, что он мне что-то рассказывал своим чудным детским голосом и был рядом, позволяя гладить шелковые кудряшки.