Из Тьмы (СИ) - "Добродел"

Про своего сына он, кстати, даже не спросил, что тоже его хорошо характеризовало.

Кукольник мне не понравился. Он словно притворяющаяся камнем, покрытая пылью и подсохшая снаружи гнилушка. Пока не приглядишься особой разницы не увидишь, но стоит надавить… Нет, долго терпеть такого подчинённого я не смогу. В отличие от Прапора, который в виде болвана выполнял свои обязанности даже лучше, чем с пробуждённым разумом с этим неприятным типом пришлось бы много общаться.

«В Бездну этого уродца, лучше буду работать с его помощником! Ну, а если тот окажется таким же, выдою информацию и выброшу из коллекции, а порученца по криминальным делам найду позже».

— А? — бандит удивлённо посмотрел на пронзивший его грудь меч.

— Бэ, — выдернув меч, я по привычке осмотрел клинок и подавил желание пройтись по нему тряпочкой. В отличие от старой катаны, Яцуфуса практически не нуждалась в чистке, с удовольствием впитывая попавшую на неё кровь. Но привычка есть привычка, вот я и порывался каждый раз протереть лезвие.

* * *

Спустившись вниз, нарезал мокрому, но чистому (благо кожаная жилетка и штаны хорошо отмывались) Прапору и остальным мертвякам задач по охране пленных и контролю прилегающей территории вместе с её очисткой от своих следов. Кента отчитавшись об отсутствии происшествий, был оставлен и дальше следить за обстановкой. Не заметив ничего подозрительного, взял у немёртвого интенданта сумки для трофеев, и напоследок мазнув взглядом по лежащему на земле уродливому ангелочку с отбитым крылом, проследовал обратно.

* * *

— Миленько, — оценила я дизайнерское решение, хрустя печенькой. Три мужчины и одна женщина, защищённые от пыли широкими стёклами, выстроились вдоль стены кабинета, смотря в пустоту стеклянными глазами. Представив, как помещу чучела Маркуса, Сайкю и Онеста в своём будущем особняке, мечтательно улыбаюсь. — И Надженду к ним поставлю, — произношу, забросив в рот очередную вкусняшку.

К бывшей генералу Имперской Армии, которая охмурила Акаме, я относилась с изрядной неприязнью и чего греха таить, ревностью. Умом-то я понимаю, что побег сестры был лучшим из худших выходов, но это умом. Тот факт, что одурманенная красивыми речами сестра, рискуя жизнью, сражается за благополучие чужих дядь и тёть, в том числе и самой Надженды, любви к командиру Ночного Рейда тоже не прибавлял. И вообще… Сестрёнка должна принадлежать только мне!

К сожалению, Ночной Рейд был мне полезен даже самим фактом своего существования, уничтожать или сильно мешать я бы им не стал, даже имея на то возможность. А уж если удастся найти и наладить каналы связи и, не засвечивая себя давать Рейду заказы… Трудно переоценить такую возможность. В конце концов, набрать у «спонсоров» тысячу-другую ауреев на заказ того же Сайкю гораздо легче и безопасней, чем действовать самостоятельно, пусть даже и через марионеток.

Если канон не врал, Надженда вполне себе принимала «левые» заказы. Хех, использовать одних своих врагов для устранения других, что может быть забавней? Конечно, немного беспокоила безопасность Акаме, но сестрёнка сильная, она не подставится.

— Ладненько, — выдыхаю, потянувшись, — быстрей начнём — быстрей закончим, — отряхнув руки от крошек и опустив на лицо маску, приготовился вернуть в сей бренный мир криминального авторитета по кличке Кукольник. — Кукольник сам станет куклой, разве не смешно? — я улыбнулся под маской и, направив на труп Яцуфусу, пафосно вознёс другую руку, приказав:

— Восстань! — слова были дополнены мыслеобразом-командой «и тащи деньги!». Удачно, бандит сразу отправился выполнять мысленный приказ.

Пока кукла возилась с сейфом, я занялся изучением бара, для чего опять сдвинул маску на затылок. Перебрав почти три десятка разных бутылок, отобрал себе один коньяк, персиковый бренди и какой-то крепкий сливочно-кофейный ликёр. Последний мне глянулся больше всего, стоило потом угостить Натала и ребят такой отличной вещью.

Любовь к крепким напиткам передалась мне от Виктора и вместе с нынешней тягой к сладкому, просто не позволила остаться безразличным к вещам вроде ликёров. Привычка, конечно отнюдь не полезная, но я и в прошлой жизни редко напивался, предпочитая потихоньку цедить напиток, наслаждаясь послевкусием и даримым алкоголем теплом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Засунув бутылки в сумку, я под стеклянный звон напел пришедшийся на злобу дня куплет старой доброй группы Бригадный Подряд:

— Мне не страшна никакая паранойя*

Мне не страшен доктор садист

Я не боюсь политического гноя

Я алкоголик, я оптимист!

— Хе-хе-хе…

После того как кукла-Кукольник достала довольно скромную кучку монет и ассигнаций из сейфа, бывший бандитский главарь открыл шкаф и оказавшуюся за ним потайную дверь. Заинтересовавшись, я прошёл за скрывшимся в «Нарнии» бандитом.

«А вот это уже попахивает извращениями», — две стены украшали полки, на которых стояло чуть больше полутора десятков женских голов, семнадцать, если быть точным. Каждое из лиц молоденьких симпатичных девушек выглядело как живое. Стоило признать, вид был не лишён определённой эстетики, но даже на мой взгляд — несколько нездоровой.

У каждой было своё выражение, своя косметика, свои дорогие украшения: чаще серёжки и ожерелья, реже диадемы или заколки. Вот нахмурила точёные брови над миндалевидными чёрными глазами брюнетка с примесью восточной крови, вот застенчиво улыбается типичная жительница центральной Империи — блондинка с голубыми глазами, а вот насмешливо смотрит янтароглазая южанка.

Каждая полка была по-своему уникальна, обладая индивидуальным фоном, подчёркивающим характер каждой девушки. Взгляды голов были направлены в одну точку и, развалившись в кожаном кресле, служившим точкой фокуса стеклянных глаз я почувствовал себя немного неуютно. Определённо хозяин комнаты обладал весьма специфичными вкусами.

Как такое увлечение сочеталось с множеством религиозных символов в кабинете, было непонятно. И ладно бы это были символы тёмных богов или демонов, но нет, вполне знакомые католические кресты. Купил индульгенцию, что ли?

— Извращенец, — фыркнул я глядя на возящегося со следующим сейфом бандита. Нет бы как нормальный человек, коллекционировал головы врагов. Красивые девушки хороши в живом и не разобранном виде. Хотя сильные и симпатичные марионетки тоже смотрелись бы вполне себе ничего.

* * *

«Мало», — заключил я, недовольно глядя на письменный стол, где временный миньон выложил довольно скромную кучку золотых монет и небольших брусочков, чуть больше моего указательного пальца. Рядом лежали пачки с бумажными деньгами и наборы украшений. Негодяи вместо того чтобы протянуть руку помощи голодающим некроманси очевидно предпочитали поддерживать банковскую систему. Подлецы, однако!

Нет, тридцать четыре мерных слитка*, сто сорок две золотые монеты и две тысячи ауреев в ассигнациях, реальная стоимость которых раз в десять ниже номинальной, были приличной суммой, равняясь моему, в общем-то, неплохому содержанию более чем за десять с половиной лет. Но для главаря крупной банды это несерьёзно, максимум на оперативные расходы. От обладателя такого количества вооруженной недешёвым огнестрелом охраны и «скромного домика», я ожидал много большего.

/*Небольшой слиток 900-й пробы равен по стоимости десяти золотым и фактически является самой крупной монетой в обороте. В каноне Эсдес получила премию в размере десяти тысяч слитков, и я решил определить их стоимость такой. Больше как-то слишком жирно выйдет./

Блестяшки же были бесполезны. Золотые и платиновые украшения с крупными камнями, может, и стоили дороже семисот монет, но сбыть их затруднительно. Даже с одним комплектом пришлось бы повозиться, а уж с семнадцатью… У меня и так один в сумке валялся. Хоть ювелирную лавку открывай!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Также прихватил пару автоматов. Штурмовая винтовка хорошо годилась для отстрела всякой мелочи. А что? Ускорился в десяток раз и, зажав спусковой крючок, отстреливай себе набегающее мясо, прямо как в тире. Лепота! Даже слабая марионетка уровня Ученика в случае чего сможет устроить вражеским солдатам веселье. Хотя конечно для этого ей нужно уметь стрелять. Увы, обращаться с огнестрельным оружием мог далеко не каждый воин духа, многие, особенно выпускники Храмов боя его презирали.