Фантастика 2009: Выпуск 2. Змеи Хроноса - Сборник

Как в романах. Полицейский комиссар предупреждает преступника, вину которого полиция пока не может доказать: «Не делайте глупостей, город не покидайте, все равно вы под колпаком».

– До свидания, – сказал я, поднимаясь.

Учитель ответить не соизволил.

* * *

Галя звонила мне каждые пять минут, память мобильника была заполнена ее входящими звонками и взволнованными возгласами на автоответчике: «Мотя, почему не отвечаешь? С тобой все в порядке?»

Я позвонил ей, выйдя на площадь перед Троицким собором и ощущая себя заключенным, отпущенным из тюрьмы в отпуск. Впрочем, я не знал, что ощущают в таких случаях заключенные, возможно, я сильно ошибался, но мне казалось, что самое в этом случае важное – не тратить время на пустые разговоры, посещения друзей и рассказы о тюремной жизни. Самое важное – не возвращаться в камеру. Любым способом.

– Да, все нормально, – сказал я Галке, не слушая ее возмущенных реплик. – Как Света, дома уже или еще у твоих?

– Дома, у нее болит горло…

– Вот оно что, – сказал я. – Тогда я заеду домой на минуту и сразу поеду к Гринбергам. Хочу тебя кое о чем спросить, хорошо?

– Хорошо, – неуверенно сказала Галка, и я отключил связь, чтобы не слушать ее вопросов.

* * *

– Вспомни, пожалуйста, еще раз, как это было вчера, – сказал я.

– Опять? – удивилась Галка. – Я уже сто раз…

– Ничего. Вспомни.

– Ты вышел на балкон, – сказала Галка. – Я сидела на диване. Ира стояла у стола и смотрела на меня, мы говорили о платье… это важно, о чем мы говорили?

– Нет, наверно, – сказал я неуверенно.

– О платье… Ира видела в каталоге, ей понравился фасон… Анна Наумовна сидела перед телевизором, показывали… Да, точно: по первому российскому каналу шел этот якобы документальный сериал про суд, как он называется…

– «Федеральный судья», – подсказал я. Я не смотрел сериалов, но хорошо запоминал их названия, стоило хотя бы раз увидеть в программе.

– Точно. Игорек был у себя в комнате, играл, наверно, на компьютере, но в тот момент… Или на несколько секунд раньше? Он открыл дверь, остановился на пороге, я смотрела в его сторону, он, видимо, что-то хотел сказать, потому что взгляд у него был… Когда ты вышел на балкон, Алик встал со стула… вы с ним сидели за круглым столом и о чем-то говорили, верно?

Я кивнул. Говорили мы о шансах израильских баскетболистов в турнире на кубок Суперлиги, но для того, что произошло, это вряд ли имело какое-то значение.

– Он встал и, видимо, хотел выйти к тебе, потому что сделал шаг в сторону балконной двери, потом остановился… это я точно помню… А дальше…

– Да, – напомнил я Галке, потому что она замолчала и, по-моему, задумалась о чем-то постороннем. – Что дальше?

– Ничего, – сказала она. – Я пытаюсь вспомнить… Может, я отвлеклась на секунду, Ира сказала, сколько может стоить платье, шекелей шестьсот, представляешь? Я вдруг услышала, будто что-то упало. Алик… Он как шел, так и упал, не вскрикнул, ничего…

– Шел вперед и упал, – сказал я. – Ты уверена?

– Конечно. Я смотрела на Иру, услышала, как… И сразу перевела взгляд. Алик еще падал…

– Вперед.

– Вперед, конечно. А что?

– Ничего, – сказал я. – Когда я услышал крик и прибежал, Алик лежал на спине. Ты говоришь – он шел и упал. И должен был, значит, лежать не на спине – он ведь не назад падал, верно?

– Нет, – сказала Галка, подумав. – Наверно, вперед…

– Что значит – наверно?

– Ну… Не знаю. Когда я вскочила, все мы… И ты как раз вбежал с балкона… Мы подбежали к Алику… Он на спине лежал, да? Все видели. Значит, упал назад. Может, он упал вперед, а потом повернулся? – с надеждой спросила Галка.

Не знаю. Этого я видеть не мог точно.

– Нет, – сказала Галка, подумав. – Не мог он повернуться, я видела, как Алик падал… Вскочила, подбежала… Он лежал на спине.

– Может, Ира видела?

– А это важно, Мотя? Наверно, он повернулся, когда уже… Ира видеть не могла, она смотрела на меня, стояла к Алику спиной, она тоже услышала, как он падал, но я видела, а она – нет.

– А Анна Наумовна?

– Она смотрела телевизор. Подбежала, когда мы все…

– Игорь?

– Это самое ужасное, Мотя! Бедный мальчик… Он ведь только вошел и видел, как Алик падал. Господи, у него был такой взгляд! Страшный…

– Страшный?

– Ну, какой взгляд может быть у ребенка, который видит, как… Страшный, насмерть перепуганный…

– Так насмерть перепуганный или страшный? – нетерпеливо спросил я.

– Перепуганный, – сказала Галка.

– Он ведь мог видеть – повернулся отец или почему-то упал уже на спину, хотя падал головой вперед?

– По идее…

– Я спрошу у Игоря, – сказал я.

– Это имеет значение? – неуверенно спросила Галя.

– Может быть.

Конечно, это имело значение!

– Хорошо, – сказал я, – пожалуй, перекушу, а потом поеду. Что у нас на ужин?

* * *

Дверь в квартиру Гринбергов была не заперта; должно быть, весь день в квартире толпились посетители, я себе представлял, кто именно: полиция, мрачные дяди из похоронной компании, наверняка соседи заглядывали – одни действительно помочь, а большинство, чтобы поглазеть на место, где вчера по-настоящему убили человека. Перед домом стояла группа мужчин, что-то энергично обсуждавших в обычной израильской манере.

Ира ходила по гостиной, переставляя с места на место свои любимые глиняные статуэтки – птичек, животных, несколько красивых японских нэцке. Она и раньше любила менять их местами, некоторые прятала в сервант, другие доставала и расставляла на телевизоре, круглом и журнальном столах, полочке рядом с балконным окном…

– Господи, – сказала она, когда я вошел, – наконец-то! Это кошмар какой-то, я не понимаю, Мотя, почему мне ничего не говорят, я даже не могу забрать Алика, чтобы…

Слово «похоронить» она выговорить не смогла, споткнулась, будто о протянутую поперек дороги проволоку, упала на диван и расплакалась, наверно, впервые за этот долгий день: ей нужно было держать себя в руках, и она держалась.

– Где… – начал я.

Заканчивать фразу не стал, из своей комнаты вышла Анна Наумовна, вся в черном – длинное черное платье, черная косынка, черные разношенные тапочки, и лицо тоже черное: круги под глазами, поджатые губы, чтобы не заплакать, ввалившиеся щеки…

– Мотя, – сказала она, – они действительно думают, что это мы… я… Ира…

– Нет, – сказал я, – почему они должны так думать? А что, вас кто-то…

– Следователь, странная такая фамилия… Аптекарь, кажется.

– Учитель.

– Могу представить, чему он может научить, – пробормотала она. – Он тут полдня проторчал, все спрашивал, спрашивал…

– Вы рассказали ему о болезнях Алика? – спросил я. – О Многомирии тоже?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});