Печать ворона - Андрей Прусаков

— С этим вопросом ко мне и приходят, — наконец сказал колдун. — Как правило, я знаю, что сказать людям, даже если не в силах разрешить их проблему. Но что сказать тебе — не знаю. С таким я сталкиваюсь впервые. Твое проклятие столь необычно, и силы, стоящие за ним, настолько древни и могучи, что не мне тягать-ся с ними. Будет только хуже. И тебе и мне.

— И вы боитесь? — поразился Иван.

— Боюсь. Причем впервые. Лучше бы я не знал того, что узнал сегодня. Вторже-ние в чужие тайны всегда опасно. Особенно в такие.

— Что же мне делать? Скажите хоть что-нибудь!

Колдун пристально взглянул на Ивана.

— Хорошо, что душа твоя осталась прежней. Это невероятная удача, Иван, что си-лой владеешь ты, а не кто-то еще. У тебя добрая душа, Иван. Только поэтому ты мог сопротивляться им так долго.

— Что значит: «сопротивляться»? — спросил Иван.

— Помнишь, при первой встрече я сказал, что за все приходится платить. Это один из законов мироздания. Только не все понимают, что плата бывает разной, и не всегда видимой. Не зная сути проблемы, я уже тогда подсказал решение. И ты стал осторожнее, стал задумываться о последствиях своего дара, стал его контро-лировать.

Александр Евгеньевич встал и в волнении заходил по комнате. Его вытяну-тое лицо пересекли жесткие складки, движения стали нервно-угловатыми, от бы-лого спокойствия не осталось следа.

— Судя по твоим словам, они… каждый твой гнев, каждый всплеск ярости истол-ковывают как сигнал к действию! Они ждут, когда ты примешь их силу и власть, когда изменишься. Может быть, вороны дождутся, а может, и нет. Как это не ба-нально и не по-книжному звучит, но вороны хотят твою душу, Иван. Только тогда они будут всегда получать то, что хотят, а ты знаешь, что им нужно!

Иван хорошо это знал. Картина жуткой смерти Руслана часто стояла перед глазами, терзая совесть. Ведь это был единственный раз, когда он сам приказал им.

— Ты совершил много необдуманных поступков, Иван, и ты стал меняться, — ска-зал колдун. — Осталось, может быть, совсем немного. Никто не знает, где край души обрывается в ад… Если хочешь остаться собой, не давай им пищи! Наш мир жесток, но ты должен держаться и не отвечать злом на зло. Иначе ты погибнешь.

Александр Евгеньевич сделал паузу. Иван поднял глаза.

— А что делать, ты сам поймешь, рано или поздно. Но если хочешь совет, он бу-дет короток: не сдавайся. Не отдавай себя. И верь в чудо.

Словно в тумане, Иван вышел из дома на Крестовском и пошел, сам не зная куда. Уже стемнело, Иван ломился, не разбирая дороги, через кусты и газон, ут-кнулся в забор, долго обходил его, иногда держась руками за решетку. Хотелось упасть и лежать, а лучше умереть-уснуть, и забыть обо всем, и не знать ничего.

Ослепляющий свет фар вывел из транса. Иван замер, и огромный джип, вильнув, по дуге еле объехал его. Иван увидел перекошенное руганью лицо води-теля. Надо идти домой. А где здесь метро?

Иван не испугался машины. Теперь он не боялся ничего. Владелец дара знал: смерть не возьмет его, пока он служит стае.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Снова солнца на небе нет.

Снова бой — каждый сам за себя.

И мне кажется, солнце — не больше, чем сон.

В. Цой

Иван устроился грузчиком в новый магазин «Полтинник» недалеко от дома. Подобных магазинов в городе развелось, как тараканов на коммунальной кухне, и все носили такие же смешные названия: «Трешка», «Рублик», или что-то в этом духе. Управляющая долго и нудно рассказывала, в какой хорошей компании он будет работать, как у них все здорово, не так, как в какой-нибудь «Трешке», и даже у него, у грузчика, прекрасные перспективы! Иван слушал, вежливо сдержи-вая ухмылку. Надо выглядеть серьезным, а то еще не возьмут. А финансы даже не романсы поют, а Лазаря… Проведя инструктаж, управляющая спросила, когда он может выйти на работу. Иван ответил: когда угодно, хоть завтра. На том и поре-шили.

Иван был приятно удивлен, что грузить и таскать оказалось совсем не тя-жело, а в свободное от погрузки время он, не торопясь и не напрягаясь, выставлял товар на полки. Он с удовольствием подменял забухавших или заболевших товарищей, только бы не оставаться наедине со своими мыслями. Время тут летело быстро — Иван того и хотел. Деньги, полученные за переработки, поправили бюджет, так что Иван позволил себе потратиться на музыкальный центр, мэйд ин Джапан. Лет пять назад в Совке о таком можно было только мечтать, а теперь: были бы бабки…

Коллектив попался неплохой, молодежи много. Иван общался с молодень-кими девчонками-кассирами, интуитивно чувствуя, что нравится им, и так же ин-туитивно не давая им и себе повода для знакомства поближе. Почему? Пока он не избавится от дара, близкий человек всегда будет в опасности… Иван работал, ходил в кино и совершенно не боялся Алхаза, о котором предупреждал Кир. Пусть он сам меня боится, думал Иван, прогуливаясь по Невскому с бутылочкой пивка. Весело горят огни ресторанов и кинотеатров, перемигиваются светофоры, а он гуляет до ночи, про себя напевая любимого Цоя. Иван не понимал тинейджеров с плеерами в ушах и не принимал новомодную музыку — как они слушают этот грохот? Песня должна идти из сердца, из самого нутра, должна кричать — только так она цепляет, и именно так пел Виктор…

* * *

Однажды ночью раздался звонок. Морщась, Иван побрел к телефону, в три-десятый раз проклиная себя за то, что забыл отключить его на ночь.

— Иван, ты? — спросил Кир. Голос его был каким-то странным.

— Ну, я. Чего звонишь? Ночь уже!

— Иван, приезжай ко мне! Сейчас!

— Ты чего, обалдел? — Иван собирался повесить трубку, но из мембраны донесся истошный крик:

— Иван, приезжай! Они убьют меня! Аня тоже здесь! Только в милицию не ходи!

Иван мигом прижал трубку к уху, но там раздавались гудки. Он набрал но-мер Кира, но никто не отвечал. Иван бросил телефон и стал одеваться. Его за-трясло. Алхаз добрался до Кира, но как там оказалась Аня?! Да, ясно, как!

Иван знал этих отморозков. Если оставить все, как есть, они убьют Аню и Кира, и их смерть будет на его совести. Но после разговора с колдуном Иван бо-ялся своей силы, не хотел кормить воронов человечиной.

Но сейчас у него секунды на размышление. Быть или не быть, идти или нет? Иван вспомнил лицо Алхаза, приставленный ко лбу пистолет, и решился. Он нашел самодельные нунчаки и заткнул сзади за пояс джинсов. Сверху накинул куртку, чтобы их не было видно, и выскочил из квартиры.

Спускаясь по лестнице, глянул на часы: четыре ночи. Метро не работает, а живет Кир на Васильевском. Нужна тачка. Иван добежал до пустынного Невского и пошел пешком, переводя сбившееся дыхание.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});