Мери Энн - Морье Дю

Мери Энн пожала плечами. Свет погас.

- Если вы думаете, что меня хоть в малейшей степени волнует успех одной из воюющих сторон, - сказала она, - вы очень ошибаетесь. Сводите счеты с вашими врагами без меня.

- Тогда ради чего вы ввязались в эту битву?

- Ради будущего моих детей.

Поднялся занавес, и воцарилась тишина. Пьеса называлась "Медовый месяц". Когда один из главных героев начал произносить свой монолог, заканчивающийся словами: "Глупо, конечно, уходить в отставку в конце месяца, но, как и другим видным людям нашего ведомства, мне приходится подгадывать так, чтобы уйти по-хорошему, а не быть выставленным за дверь", - зал встал и разразился бурныи аплодисментами.

И опять все головы повернулись направо, к ложе, раздались приветствия, люди махали ей руками. Триумф был полным.

В субботу утром Его Королевское Высочество герцог Йоркский подал прошение об освобождении его от должности главнокомандующего. Его Величество принял отставку благосклонно. Это известие вызвало бурное ликование в обществе, продлившееся до Пасхи, выступления оппозиции в Вестминстер Холле вызвали широкий отклик по всей стране. Первого апреля полковник Уордл был избран Почетным гражданином города Лондона, а экипаж лорд-мэра, выступавшего против этого предложения, толпа закидала грязью.

В тот же день главный свидетель со стороны обвинения имела встречу с тремя джентльменами: графом Мориа, графом Чичестером и сэром Гербертом Тейлором, личным секретарем Его Королевского Высочества герцога Йоркского.

Результатом это встречи было согласие госпожи Кларк, сопровождаемой ее поверенным, господином Комри, господином Вильямом Даулером, ее братом капитаном Томпсоном и господином Коксхед-Маршем, приостановить публикацию своих мемуаров, часть которых уже была отпечатана тиражом в несколько тысяч экземпляров и находилась у издателя господина Джиллета. Ему было обещано полторы тысячи фунтов за каждый уничтоженный экземпляр тиража.

Было решено, что за прекращение публикации своих мемуаров и за передачу графу Чичестеру всех имеющихся у нее писем герцога Йоркского она получит десять тысяч фунтов единовременно, ежегодное пособие в четыреста фунтов, а также двести фунтов на каждую из своих дочерей. Предполагалось, что ее дочери унаследуют после ее смерти назначенное ей ежегодное пособие. Ответственность за соблюдение условий договора будут нести трое посетивших ее джентльменов, а граф Чичестер и господин Кокс из фирмы "Кокс и Гринвуд" обеспечивают выплату пособия.

Госпожа Мери Энн Кларк подписала следующий договор:

"В соответствии с предложенными и согласованными условиями, я, Мери Энн Кларк, проживающая в Лондоне на Вестбурн Плейс, 2, обязуюсь возвратить все имеющиеся у меня письма, бумаги, документы и прочие записи, касающиеся герцога Йоркского или членов королевской семьи, а также все письма, записи и другие документы, написанные или подписанные герцогом. Я также обязуюсь предоставить друзьям герцога те письма, которые находятся у третьих лиц.

Я обязуюсь по первому требованию клятвенно подтвердить, что я предоставила все написанные мне герцогом письма и другие бумаги и что мне неизвестно о существовании лиц, которые могли бы владеть подобными документами. Я также обязуюсь забрать у издателя рукопись моих мемуаров и все переданные ему документы, а также рукописи уже изданных работ.

Я обязуюсь в дальнейшем не писать и не публиковать никаких статей, касающихся нашей связи с герцогом или основанных на рассказах герцога.

В случае несоблюдения мною вышеназванных условий договора выплата оговоренного пожизненного ежегодного пособия, которое после моей смерти перейдет к моим дочерям, будет прекращена.

Отпечатанный тираж и другие опубликованные материалы будут сожжены. Я обязуюсь не оставлять себе ни одного экземпляра опубликованных мемуаров, а также не снимать копий с писем герцога Йоркского или с других документов. Датировано первым апреля, 1809.

Подпись: Мери Энн Кларк".

Ее поверенный, господин Джеймс Комри, заверил документ.

После встречи она вернулась домой на Вестбурн Плейс и устроила вечеринку... но мысли о пустом кресле в главном штабе армии не покидали ее.

После ухода гостей она долго стояла у окна в кабинете. Остались только Билл, Чарли и Мей Тейлор. Билл подошел к ней и встал рядом, взяв ее за руку.

- Конец эпохи, - сказал он. - Забудь об этом. Закончилась неудачная полоса в твоей жизни.

- Не закончилась. Что меня ждет?

- Ты получила все, что хотела. Дети обеспечены.

- Я не об этом. Я думаю об обещаниях Уордла.

- А что он тебе обещал?

- Замки и экипажи, запряженные четверкой и с герцогом Кентом в качестве возницы.

Она улыбнулась и больше ничего не сказала. Они допили вино - последнее из подарка господина Айллингворта.

- Ты обратил внимание, - сказала она, - что они допустили одну оплошность, составляя этот помпезный документ, который я подписала сегодня? Я обещала, что не буду ничего публиковать о себе, и о герцоге, и о нашей совместной жизни. Но это обещание связывает только меня, а не моих наследников.

- Ты думаешь, что дети... - начал Билл.

Она пожала плечами.

- Просто мне это упущение показалось забавным, - ответила она, - вот и все.

Она подняла тост за будущее и осушила бокал.

* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *

Глава 1

Уордл, Додд, Фолкстоун и, естественно, Вилл Огилви - все они по очереди заезжали к ней и задавали один и тот же вопрос:

- Почему? Для чего?

И всем она отвечала:

- Ради безопасности. Ради детей.

- Но у нас были все козыри, - настаивал Уордл. - Наша победа была полной, и публикация ваших мемуаров и писем герцога дала бы нам огромные преимущества в борьбе за наше дело.

Она пожала плечами.

- Ваше дело меня не интересует, - сказала она. - Я сражалась на вашей стороне - и хватит.

- Письма, - стонал Додд, - бесценные письма! Судя по вашим намекам, эти письма могли бы полностью дискредитировать герцога в глазах общественности, не говоря уже о его семье. Его место занял бы герцог Кент, известный своей прямотой, здравомыслием и рассудительностью, который всего за ночь превратился бы в одну из самых почитаемых в стране фигур, а тем временем...

- А тем временем, - перебила она, - он сидит в своем Илинге, а обязанности главнокомандующего исполняет сэр Дэвид Дандас.

Его светлость радикал, нежный и заботливый, склонился над ней и покачал головой.

- Вы обещали всегда спрашивать моего совета, - с упреком проговорил он. - Я понимаю, вы хотите обеспечить свою безопасность, но бросаться такими картами - настоящее сумасшествие. Публикация мемуаров и писем оказала бы огромное влияние на политическую жизнь и не только бы расколола партию тори, но и вдохнула бы новые силы в республиканцев, которые получили бы большинство в парламенте, где...

- О Боже, где нужно открыть все окна и проветрить, - закончила она. Вычищайте грязь из вашего парламента, но без меня. Я никогда не вмешивалась и не буду вмешиваться в политику. Идите домой. Вы все утомили меня.

Они ушли и оставили ее одну. Как часто случалось, одиночество заставило ее переосмыслить события. Без сомнения, она вела себя как дура - только время покажет, так это или нет, - но, по крайней мере, на счете были деньги для Мери и Элен и небольшая сумма для нее самой. Она больше не зависит от мужского великодушия. Навсегда исчез вечный страх. Но что осталось? Чем можно заняться в тридцать три года? Ее обуревали сомнения, подогреваемые Вилом Огилви.

Однажды он сказал ей без всяких обиняков:

- Вы подвели меня.

- Я давно говорила вам, - ответила она, - все, что я делаю в жизни, только ради детей.

- Вздор! Вы довольно неплохо заработали бы на своих мемуарах - было бы что оставить в наследство вашим девочкам. А теперь они будут получать нищенское пособие в двести фунтов. Что касается ваших десяти тысяч - зная, как вы привыкли жиь и вашу любовь к дорогим безделушкам, - этих денег вам хватит всего на пару лет. Если говорить об основной цели...

- Вы имеете в виду - освободить место в штабе и сокрушить Ганноверов?

- Можете ставить вопрос именно так, если вам угодно.

- Скажу вам честно, Вилл, мне нравилось жить в роскоши. Красные камзолы, сверкающие кирасы, начищенные пуговицы, облеченный властью король пусть он нетвердо держится на ногах и у него с головой не все в порядке. Я всегда трепетно относилась к голубой крови и помазанникам Божиим.

- О нет. Это только предлог. В глубине души вы хотите, чтобы он вернулся к вам.

- Кто?

- Ваш герцог Йорк. Поэтому-то вы и отдали письма и сожгли мемуары. Вы по своей женской логике рассудили, что этим тронете его сердце, заставите его пожалеть о вашем разрыве. Вы надеетесь, что в один прекрасный день его карета остановится у вашего дома и он позвонит в дверь.

- Это неправда.

- Не лгите. Я вижу вас насквозь. Ладно, давайте говорить начистоту. Он не вернется, его тошнит от одного упоминания о вас. Он дискредитирован в глазах всего света - и все из-за вас.