Сердце дракона - Элизабет Бойе

— Эй ты, поднимайся! — рыкнул незнакомец на Свагги, направляя на него клинок. — Я освобождаю тебя от охраны пленников. Ты должен явиться к военачальникам передовых отрядов. А вы, пленники, собирайте свои пожитки и марш за мной, если вам жизнь дорога.

— Тебя послала Хьердис? — спросил Бран, пряча свой испуг.

— Никаких вопросов. Поспешите!

Свагги вскинул топор на плечо и заковылял на поиски военачальников. У Брана и Пера пожитков было — раз, два и обчелся, так что собрались они быстро.

— Туда, к лошадям, — указал мечом доккальв и зашагал следом за пленниками; его начищенные сапоги вызывающе скрипели, когда он проходил мимо кучек раненых солдат, у которых еще доставало силы провожать его ненавидящими взглядами — ведь это по вине его и ему подобных они оказались в такой передряге.

Снаружи их поджидал калека — доккальв с тремя лошадьми. Потрясенный, Бран признал среди них старину Факси — тот был, как всегда, не в духе и нерасположен к послушанию. Он приветствовал Брана дружелюбным ржанием и попытался укусить конюха.

— И это лучшее, что ты мог сыскать? — прорычал подгонявший пленников доккальв. — Нам нужны лучшие кони, чтобы уйти от Миркъяртана. Мои пленники важны для судьбы нашего королевства.

Конюх бочком, настороженно двинулся прочь, похожий на огромного волосатого краба, увешанного лохмотьями.

— Лучше ничего и не осталось, — пробормотал он. — Всех добрых коней давно разобрали. — Он отошел на приличное расстояние и тогда отважился крикнуть:

— Чтоб вас всех разорвало и скрючило — и тебя, и таких, как ты! — С этими словами конюх шмыгнул в черноту туннеля.

Доккальв мрачно хохотнул.

— Эй ты, принеси-ка эту лампу — пора нам присмотреться друг к другу и поближе познакомиться.

Пер повиновался и мгновение помедлил с небольшой лампой в руках.

— Надобно тебе знать, что мы не совсем пленники. Бран способен уйти от тебя, едва пожелает, так что нечего думать… нечего пытаться нас… нас запугать щегольскими доккальвийскими штучками и мечами, не знавшими боя. Так и знай, мы не шутим.

Доккальв взял лампу и держал ее на вытянутой руке, затем поднес ее к лицам скиплингов — так близко, что они зажмурились.

— Что за болтливость, что за дурацкие угрозы! — проворчал он и вдруг осветил свое лицо. Скиплинги увидели курчавую черно-седую бороду, крючковатый нос, слегка свернутый свежим багровым шрамом, и сверкнувшие в ухмылке зубы. Бран на миг дрогнул — такой безумной и неуместной в этом месте казалась эта ухмылка… а потом волосы встали у него дыбом, когда он осознал, как поразительно похож этот доккальв на Кольссинира — если бы только не шрам…

— Что ты на меня так странно уставился? — осведомился доккальв.

Бран отвел глаза.

— Мне почудилось, что ты похож на одного моего знакомого… но потом я понял, что ошибся.

— Разве он мертв? Или ты, может быть, решил, что я — драуг?

Пер вцепился в руку Брана и жарко прошептал:

— Ты что, не узнал его, Бран? Это же Кольссинир!

Бран снова поглядел на странную ухмылку.

— Да, Кольссинир — но живой или мертвый? Хоть он и был добрым другом, а я не желаю иметь дело с его драугом.

— Драугом, вот еще! — воскликнул Кольссинир своим обычным голосом. — На вот, пожми эту руку и сам реши, живая это плоть или мертвая!

Ладонь Брана хрустнула в крепком пожатии Кольссинира, и Бран так же сильно пожал его руку, с удовольствием ощутив живую плоть и кость.

— Кольссинир! — воскликнул он. — Кольссинир, живой и настоящий! Да еще в доккальвийском плаще!

— Скальг стащил его для меня. Мы намеревались подобраться поближе к Хьердис нынче ночью, чтобы при случае убить ее или захватить в плен, но не повезло — она успела удрать.

— Скальг помог тебе? — недоверчиво переспросил Пер. — Так это о тебе он твердил все время?

— Когда на нас напали доккальвы, он сумел удрать, а потом вернулся, чтобы отыскать меня или нас. Почти всю ночь он волок меня в Микльборг и там отдал лекарям на лечение, а потом, счастливо избегнув встречи с доккальвами, еще и вернулся за тобой, Бран. Когда тебя схватили, он вернулся ко мне за подмогой. У нас был готов замечательнейший замысел. Я вам кое-что расскажу поподробнее, когда выберемся их Хьялмкнипа.

Взобравшись на коней, беглецы поехали по туннелю, и лишь тусклое свечение маленькой лампы помогало им объезжать груды мертвых тел и кучки раненых, которые ожесточенно ковыляли к выходу. Сзади грохотали повозки и сани, на которых везли раненых, а кое-кто еще и повис сбоку, цепляясь изо всех сил. Кто не удирал от наступающих драугов, тот деловито обирал мертвецов, и никому не было дела до троих всадников. Выехав наконец из туннеля под звездный свет, они увидали, как уцелевшие доккальвы удирают на северо-восток, а совсем близко, из-за отвалов шлака доносился яростный шум битвы.

— Мы не можем сейчас дожидаться Скальга, — проговорил Кольссинир, окинув окрестности быстрым изучающим взглядом. — Впрочем, я целиком доверяю его умению заботиться о себе.

Они скорой рысью ехали к Хьердисборгу, минуя по пути беглецов и дезертиров, которые были слишком встревожены или пали духом, а потому лишь осмеливались бросить взгляд на всадников и тотчас убирались с их пути. К рассвету путники благополучно добрались до гор, оставив позади поле битвы около Хьялмкнипа. Они остановились на отдых и с удовольствием подкрепились твердой колбасой, которую Кольссинир извлек из своей сумки вдобавок к пущенной по кругу фляжке.

— Как это тебе вообще удалось выжить, Кольссинир? — осведомился Пер, вытягиваясь поудобнее. — Когда я увидал, как в тебя ударила ледяная молния, я уж было решил, что с тобой покончено. У всякого другого хватило бы совести помереть на месте.

— Все верно, — с гордостью согласился Кольссинир, — я едва не умер. Однако, при всей моей скромности, должен признаться, что я и покрепче, и решительней любого другого. Трус знает, что его жизнь дешева, и не в силах как следует защитить ее, но храбрец сражается каждой частицей своего существа, которое, и он это знает, куда больше достойно того, чтобы уцелеть, чем его противник. С помощью моей великой силы воли лекари Микльборга почти мгновенно сумели вернуть меня к жизни. И вот я перед вами, возрожденный их магией и снова готовый к бою. Жизнь для меня стала еще более прекрасной и драгоценной — ведь я едва не потерял ее безвозвратно. — Он похлопал по багровому шраму, пересекавшему нос, и наполнил легкие изрядным глотком чудесного, животворного воздуха.

Бран и Пер обменялись понимающими усмешками. Если кто из бродящих по земле и заслуживал жизни, так это, несомненно, Кольссинир. Сам-то Кольссинир давным-давно был в этом убежден, но его самомнение отнюдь не уменьшало его же обаяния.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});