Экспат (СИ) - Стаматин Александр

— Один «тёплый», остальные в норме.

— Языки взяты? — деловито осведомился Нахт.

— В количестве пятерых штук, — сухо ответил француз.

— Я знаю оператора?.. — начал было А. Н., на которого накатила волна понимания, но был грубо оборван.

— Знаешь, — отрезал Франсуа. Эрнест не стал развивать тему, но осведомился:

— Шума не будет?

— Нет. В нашей сети мероприятие проходит как мелкая профилактика. Что будем делать с грузом?

— Что и собирались. Забросим в грузовик вместе с этой сладкой парочкой.

Лэндинг: Golosearch

Заголовок: БЕЗОПАСНОСТЬ НРАВОВ. Новый голосериал на ваших голоэкранах

Одобрено Хозяевами: да

<звуки, разрывающие барабанные перепонки>

<звуки выстрелов, перемежаемые сценами погони людей за ксеносами и наоборот>

Одетый по последней моде Монтаука (яркие цвета, классический покрой) хлыщ с избыточно длинными усами заглядывает в призмелившийся спортивный мобиль и спрашивает:

— Кто вы такие? Это частная собственность

Механодендрит выплывает наружу. В нём — чеканный жетон службы безопасности, играющий монографической голограммой. Камера отплывает, и зрителю виден опоясанный серебряной цепью биоскафандр на переднем сидении. Он провозглашает:

— Мы есть. Безопасность нравов. Я полагаю.

Диктор: — От создателей «Воина пустыни!»

Смена кадра. Играет медитативная электронная музыка в стиле «новое старое ретро». Зрители наслаждаются водной гладью водохранилища Сиппар, по которому несётся длинный катер. На заднем сиденье развлекаются с коктейлями красотки. На переднем небрежно курит сигару человек в пиджаке поверх футболки. Рядом — лангус в биоскафе засыпает окрошки фазиса в воду.

— Забытая революция в мире трукрайма!

Перестрелка. Временами непонятно, кто в кого стреляет, но можно понять — лангус мастерски уворачивается от пуль. Новая смена кадра — человек выбивает дверь. Ещё одна — он приобнимает биоскаф и декламирует:

— Разве Монтаук не прекрасен?

Смена кадра. Раздетые красотке, на линии декольте которых — белый порошок. Диктор бесстрастно комментирует:

— Смогут ли в атмосфере порока два совсем не похожих напарника…

Смена кадра. Лангус, забравшийся на пришвартованную яхту, шарахается от асакку.

— Санни. Это асакку. Вопрошаю?

— Табскахху, познакомся с Элвисом!

— … остаться собой и выполнять свой долг?

Человек, после мощного хука правой из неудобного положения:

— Безопасность нравов, лечь на пол!

— БЕЗОПАСНОСТЬ НРАВОВ! На ваших голоэкранах — уже сегодня вечером! Проникнитесь атмосферой НАСТОЯЩЕГО расследования!

Падопулос очнулся уже в полёте. С момента прибытия в Город десять лет назад грек испытал немало неприятных минут. Извещение о наступающей депортации. Первый визит рэкетиров. Первая стычка конкурирующих рэкетиров. Вербовка в синдикат. Однако происходящее уверенно брало лидерство в его длинном списке. До этого он ещё не приходил в себя, будучи в воздухе. И с выбитым глазом.

— Ты поплатишься за это, грязная крыса! Я вырву тебе глаза и скормлю кордулам, прежде чем отдать…

— Рано мы кляп вытащили, — проворчал Нахт и запихал грязный ком ткани обратно в рот оптовому торговцу. Перед брыкающимся греком, прямо на ящик с товаром, сел Эрнест. Раскурил запасную трубку. Поморщился — она была практически необкурена и сильно горчила.

— Ставрос, — проникновенно начал он, едва сдержав кашель. — На тебе висит уклонение от депортации и неуплата налогов. Плюс продажа наркотиков в особо крупном размере. Плюс нападение на членов службы безопасности, повлекшее за собой ранение средней тяжести. За первые три нарушения ты отделаешься дисциплинаркой первой степени. Но вот если прибавить последнее — и тебя пустят на органы для биобота.

Повинуясь движению А. Н., Нахт вытащил кляп.

— Чтоб тебя урдалеб в глаз драл, щенок…

Его несло и несло, а Эрнест, вздохнув, кивнул одному из «Сыновей». Тот открыл боковую дверь фургона, около которой и сидел Падопулос.

— Знаешь, что это? — подал голос А. Н., не найдя в глазах торговца страха. — Это нейрошокер. Очень полезная вещь. Может парализовать, может заставить мозг дать сигнал на сердечный приступ, вызвать галлюцинации. Однако сейчас он настроен на страх. Семь из десяти. Такая мощность прошибет даже твои засранные транком мозги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Во взгляде Ставроса наконец мелькнуло что — то похожее на опасение…сменившееся диким ужасом, когда шокер коснулся его ударным концом. Разряды высветили густую сеть нервов, кляп не мог сдержать глухой истошный крик. Сухое тело грека выгнулось дугой, откинулось в сторону открытой двери, и только вовремя подоспевшие французы спасли ублюдка от падения с высоты пары сотни метров.

— Ставрос, ты не боишься биопереноса? Мы можем тебе обеспечить тебе демонстрацию твоего будущего в роли бота. Фал достаточно прочный, чтобы удержать твою тушку в воздухе. Ну что, полетаем, или ты всё же сдашь склад и поставщика?

Торговец замер, раздумывая, но Эрнесту было плевать на промедления. Он ударил ещё раз шокером, выслушал вопли и скомандовал «сыновьям»:

— Ставьте его в очередь. Мы летим над Ямами, и там не удивятся трупам, падающим с неба. Я не верю, что из всей пятерки найдётся доходяга, желающий рассказать что — нибудь. Ставьте их всех, попробуем поговорить.

Французы деловито поставили на колени всех выживших в перестрелке. Шестеро. Не пятеро. Легкораненные вперемешку с целыми. Самый крупный — первый. И Ставрос — как бы «случайно» последний. Чтоб успел увериться в том, что время есть.

— Расскажи, кто поставлял вам товар.

В лицо полетел объёмный и несколько вонючий плевок. Эрнест утёрся и достал из кобуры лазпистолет.

— Ответ неверный, — хмыкнул А. Н. и всадил разряд точно в бульдожью челюсть «быка». Заряд был малым, так что в теории амбал мог выжить. До того, как Эрнест пинком отправил его вниз. К «Ямам». Не теряя времени — спросить следующего:

— А что насчёт тебя? — и услышать мрачное:

— Не узнаешь.

Удар нейрошокером. Стерпеть вой на повышающейся ноте. Судороги, скрежет зубов и вонь мочи. При первом же затихании спросить:

— Поставщик?

— Н..нее…

Недовольно буркнуть:

— Ну и катись к чёрту! — выкрутить шокер на максимум. Выслушать десять секунд безумных воплей. Стерпеть аромат пережжённых нервов. Вытолкнуть за борт всё ещё дрожащий труп.

— Камрад, не спеши, а то пленники закончатся, — несмело спросил кто — то из — за спины. Вроде даже — искренне, хотя сценарий Эрнест выложил заранее. Без деталей.

— Ну так пусть поговорят со мной, — яростно тряхнуть головой. — А то как кидать честного торговца — так все за. Итак, что насчёт поставщика, — повернуть голову к третьему с конца. — Поставщик? Имя! БЫСТРО!

— Его… его зовут…

Рявкнуть:

— Ты не знаешь ничего!

Щелчок лезвия раубтира. Шипение и бульканье дыхания через разрубленное горло. Гулкие хрипы. Коротко выругаться, ударить раубтиром. Отрубить кисть незадачливого бандита, увидеть новую, ещё более глубокую рану на горле допрашиваемого — с показавшимися розовыми жилами и даже вроде чем — то белым. Замахнуться на ещё более кровавый, рубящий сверху удар. Сдержать ярость, просто ткнуть в живот. Вытолкать умирающего наружу. Повернуться к Беннету, ошарашенно наблюдающего за скатывающимся в безумие детективом. Прохрипеть:

— Ты. — Услышать панический вой пушера:

— Сдержите его кто — нибудь!

— Без обид, камрад, — флегматичное замечание Франсуа. — Мы только наемное прикрытие. Куда он спустит своё мясо — не наше дело.

— Имя?

Беннет давится, трясется, падает на колени. Наконец, вперед, дрожа, вываливается Ставрос и начинает что — то нести. На греческом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мне кажется, камрад, он что — то хочет сказать, — заметил Франсуа.

— А я бы его ещё выкинул, — сообщил Ганс, чьим шокером и доставалось одному из пленников. — В конце концов, у нас есть ещё один, куда более сообразительный, — он кивнул на Беннетта, дрожашего от страха и пытающегося выдавить хоть что — то.