Настоящая фантастика – 2016 (сборник) - Дмитрий Градинар

8. Пасынки вселенной

По графику космический интеграл, которому предстояло проинтегрировать уравнение мироздания, должен был стартовать через двести сорок семь тысяч лет. Места на нем оказались расписаны, поэтому Муравью пришлось бы ждать еще полмиллиона лет, прежде чем на стапелях заложат очередной корабль. Это становилось делать все труднее и труднее – каждый старт уносил очередную группу энтузиастов, жаждущих познания, соразмерного их Вечности, а строить гигантский интеграл горсткой людей, даже если в их распоряжении бесконечность, – все равно требует времени.

– Золотое правило Вечности, – сказал капитан интеграла, выслушав просьбу Муравья. – При наших технологиях соорудить корабль может и одиночка, но ему понадобится Вечность.

Как оказалось, действительно может. Муравью не нужен интеграл. Он не собирался посвятить Вечность вечному познанию. Он посвятил Вечность погоне. Черепахи за Ахиллом. И потому взялся строить корабль в одиночку. Благо автоматические заводы, роботы, библиотеки имелись под рукой. Но и это заняло уйму времени. Давно ушедшая в небытие псевдонаука экономика базировалась на постулате необходимости разделения труда, согласно которому сапоги тачал сапожник, а часы делал часовщик. И чтобы сапожник тачал сапоги, необходимо, чтобы фермер сеял хлеб и выращивал скотину, купец торговал, учитель учил, ученый открывал, инженер изобретал и так далее, почти до бесконечности.

Но в распоряжении Вечного имелся бесконечный ресурс – его собственная жизнь. Муравей засел в библиотеках, не вылезал из цехов автоматических заводов, не покладая рук программировал и перепрограммировал роботов, благодаря чему на стапелях постепенно кристаллизовался корабль. Его «Гончая», которая должна отыскать того, кого преследовал ее создатель, даже если придется облететь всю обозримую и необозримую Вселенную.

Между тем в путь отправился очередной интеграл, затем другой, третий. Город продолжал покоиться на груди пустыни одинокой драгоценностью, почти такой же вечный, как и Вечные, что когда-то его создали.

– Вы заметили, что в Городе почти никого не осталось? – спросил однажды тот робот, которого Муравей первым здесь встретил.

И Муравей, до того с головой погруженный в работу, вдруг понял, что царапало взгляд, когда он проходил по улицам.

Пустота.

Скоро и он сможет отправиться в путь.

9. Тень минувшего

У каждой квартиры свой запах. Его ощущаешь, как только переступаешь порог, а затем он ускользает, становясь привычным. Например, у Мишки пахло смесью ванили и табака. Здесь, у Николая Николаевича, пахло послегрозовой свежестью. Будто в одной из комнат только-только прекратился ливень и свежий ветерок дул из нее в коридор.

Слева от нас находилась вешалка с одеждой. Мишка шагнул к ней, оглядел и присвистнул.

– Не свисти, – почему-то шепотом сказала Таня. – Денег не будет.

– Кафтан, – сказал Мишка, – а вот кираса.

Сначала я не понял, к чему это он, но, приглядевшись, сообразил – вешалка представляла собой нечто вроде истории одежды – от набедренных повязок до странно переливающихся хламид.

– Он, наверное, актер, – сказал я. – В театре играет. А это – реквизит.

– Угу, – Мишка нагнулся и взял с обувного ящика сандаль из витых шнурков и с дурацкими крылышками на заднике. – И это реквизит…

Крылышки внезапно задвигались, сандаль вырвался из Мишкиных рук и взлетел к потолку, где и замер. Крылышки вращались с такой скоростью, что слились в полупрозрачные круги.

– Ой, я про такое читала… это сандалии… сандалии… Гермеса!

Мы с Мишкой невольно переглянулись – Таня оказалась не так проста, как нам с ним казалось. Мифы Древней Греции она читала. Но, самое удивительное, ее нисколько не смутили мифические сандалии древнегреческого бога в обычной квартире.

Я прислонился к двери в зал и почувствовал, что она открывается под моим нажимом. Мишка отвел завороженный взгляд от порхающей под потолком обуви и сказал:

– Надо дальше идти.

Дальше так дальше, и мы вошли в зал, залитый ярким солнечным светом. Солнце било в окно, да так, что слезы на глазах выступили. Наверное, это и помешало сразу увидеть существо, которое деловито расхаживало из угла в угол. Точнее говоря, существо мы увидели сразу, но вот рассмотреть его…

Почему-то я сначала подумал, что это курица. Уж больно повадки смахивали на куриные. Но размеры! Но отсутствие перьев! Но голова!

Существо, встань оно рядом, достало бы мне до колена. Массивная башка, клюва нет. Зато имелись зубы. Много зубов. Переполнявших пасть, которой существо периодически клацало.

Диспозиция оказалась следующей.

Впереди всех – я. За левым плечом – Таня, а за правым – Мишка. Увидев нас, существо бегать перестало, наклонило набок голову и замерло в ужасно нелепой позе.

– Мамочки, – прошептала Таня и вцепилась в мою руку. Наверное, только поэтому я не развернулся на месте и не рванул прочь из комнаты и квартиры.

– Динозавр, – выдохнул Мишка. – Живой!

Я было попятился, но друзья подпирали меня крепко. Динозавр, если только это действительно был динозавр, склонил башку на другую сторону.

– Я про таких читал, – сообщил Мишка, словно успокаивая меня. И уточнил: – В «Детской энциклопедии».

В горле пересохло так, что не сразу удалось спросить у этого знатока:

– Хищный?

Мишка не успел ответить. Динозавр щелкнул челюстями, пригнулся, вытянул вперед шею, качнул головой из стороны в сторону. Его глаза с вертикальными зрачками не отрывались от меня.

– Назад, – прошептал я друзьям. – Только медленно и тихо… тихо и медленно… медленно и тихо… – Я продолжал бормотать эти слова даже тогда, когда мы медленно и тихо выпятились из зала, Таня и Мишка налегли на створки дверей и заперли их. Динозавр нас не преследовал, но, судя по топоту, возобновил прогулку.

Даже теперь мне больше всего хотелось убежать. Не будь здесь Тани, так и сделал бы. И пусть Мишка потом смеется. Если сможет. Он и сам струхнул – по нему видно. Но, как ни удивительно, Таня опять быстрее нас пришла в себя. А скорее всего, из себя и не выходила. Может, на свое счастье, она слабо представляла, кто такие динозавры, и решила, что это всего лишь домашняя экзотическая птица, которую Николай Николаевич привез из далеких стран. Мало ли. Я, например, читал, что некоторые декоративных свиней на балконах выращивают.

10. Чужой

– Влади Мир, – повторил капитан интеграла. – Кажется, это означало того, кто владел мирозданием, вселенной. Нечто вроде бога. А вы – Муравей? Постойте, постойте, не подсказывайте… ах, да, мелкое земное насекомое, которое собирало сладкую субстанцию для тогдашнего человечества. Я прав?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});