Фрилансер. Абсолютный хищник (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Понятно. — Я кивнул. — Клан Феррейра, так понимаю…

— Нет. — Качание головой. — Феррейра отказались. Странно, но в общем ход логичный, кабальеро принято верить на слово. Делегировали право следить за честностью и безопасностью мне. И, думаю, это мудрое решение.

Я скрипнул зубами. Получается, сеньорины подставились. Клан Веласкес «не кабальеро», не доверяет слову равных. Впрочем, именно сейчас, после почти открытых боевых действий, спонсорами одной из сторон в которых был в том числе лис Октавио, не думаю, что королева или её доча будут комплексовать по этому поводу.

В общем да, решение не светить своими спецами в заведении типа этого мудрое, если ты не хочешь помогать и подсказывать своему игроку извне. Заодно не будешь нервировать «союзника» по будущим проектам. Баталии в городе — баталиями, но основатели после них заново переподписали договор о взаимодействии, не надо давать повод считать, что они не собираются его соблюдать. Дон Октавио как бы говорит: «Лей, смотри, я вам доверяю! Доверяю самое ценное, что у меня есть — деньги!» Для партнёров, которые собираются вместе решать какие-то дела, ввязываясь в войну на другой планете, это много.

Что же до мистера Хьюстона, то уровень его заведения таков, что клал он с прибором и на Веласкесов, и на Феррейра — репутация дороже.

— Каковы правила? Подводные камни? — продолжал расспрос я.

— Правила довольно стандартны. — Сеньор скорчил кислую гримасу. — Точнее, правила ПРОСТО стандартны. Тебе, как неигравшему, возможно будет тяжело, потому я, как крупье, буду вам с партнёром немного помогать. В чисто технических вопросах, естественно.

— Крупье будете лично вы?

— А кому ещё им быть, как не старому гринго? — усмехнулся Дерек и расхохотался. Угу, гринго. От североамериканца или канадца в нём не осталось ничего, только имя и имя семьи. Но понты…

— Рад, сеньор, — я уважительно склонил голову. — Это мудрое решение.

— Конечно. — Он похлопал меня по плечу. — Я единственный в этих стенах, кого не съедят, если произойдёт что-либо непредвиденное. А зная вас, молодых, это может случиться запросто.

— Да и вы — личность публичная. Дока в устраивании шоу. Кто кроме вас! — полил я ему елея.

— Приятно общаться с умными юношами. — Не поймёшь, комплимент это или тонкая издевка.

— А камеры… Что они будут показывать? — окинул я сцену рукой.

— Только игровой стол и вашу мимику, юные сеньоры. — Медленно двигаясь, мы почти поравнялись с Себастьяном, и последние слова он говорил уже для нас обоих. — Я знаю, что вы тоже люди… Достаточно публичные, но всё же должен остеречь. — Косой взгляд на меня, Себастьяна сеньору остерегать не требовалось. — Ведите себя за столом достойно сыновей своих семей. Битва члена семьи Веласкес и наследника Феррейра по определению не базарный перебран с переходом на личности. Не позволяйте демонам внутри себя срываться на колкости и тем более сквернословия. Это — уважаемое заведение, уважаемое общество; оно по умолчанию уважает вас, вот и ответьте ему взаимностью.

«Щенок, если позволишь себе ругаться матом, кричать или вести себя неподобающе, больше на порог подобного заведения тебя никто не пустит до конца жизни» — переводилась его фраза. Впрочем, к Себастьяну это тоже относилось, он тоже человек импульсивный, просто его тут знают, он более прогнозируемый.

— Меня НЕ ПРИЗНАЛИ, — прошептал я. — Я не член семьи Веласкес. — И тут же оговорился. — Пока.

Сеньор в ответ лишь покровительственно улыбнулся.

— Это не важно, Хуан. Наоборот, так даже интереснее. Создаёт элемент непредсказуемости, азарта, а кому, как не владельцу казино управлять людским азартом?

Он опустил руки нам обоим на плечи.

— Зрители смотрят на вас, мучачос, но большинство видит лишь двух скромных юношей, фамилии которых совершенно не играют роли. «Выстрелить» может любой из вас, невзирая на происхождение и деньги семьи. Вложение в вас это ставка, молодые люди, и я не буду врать, что ничего не слышал про приём ставок на вашу победу. Одного из вас, и, Хуан, удивишься, но на тебя ставят многие. А где, как не в этом месте, не в «Тайнах океана», людям делать ставки? — Он натужно засмеялся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я про себя заругался, но да, действительно, это его, владельца казино право — возглавить, а не бороться со ставками на то, кто из нас победит.

— Ладно, сеньоры, — подытожил он. — Вы готовы? Приступим к шоу?

* * *

При подъёме на сцену (высота треть метра, но всё же это возвышение) Камилла с одной из своих просветили нас приборами, выдавшими ровный голубой свет. Себастьян к проверке отнёсся с улыбкой. Очень презрительной улыбкой. Мне тоже было неприятно, спросил:

— Это было обязательно?

— Ты уверен, что на себе ничего не принёс? — спокойно парировала Афина.

Невозмутимость древней богини вернула на место. Кому я что говорю! У неё работа, и плевать на весь мир. Ладно, проехали.

Вздохнул, сел на свободное место. Места, видимо, не были закреплены/зарезервированы за нами, но Себастьян поднялся первый и первый выбрал сторону. Зал с массовкой был у него с правой стороны. У меня — с левой. Стол стандартный. Зелёный бархат. Сам Дерек встал лицом к зрительному залу, соответственно справа от меня, слева от Себастьяна, на место во главе стола, где и должен стоять крупье.

— Сеньоры, всё, что вам угодно сделать — говорите, мои помощники тут же это исполнят, — произнёс он. Помощники, кстати, два человека, встали у ступенек с лицами: «За барьер не заходить». Барьер — это они. — Обращаться ко мне во время игры — «сеньор крупье». К друг другу — можете по именам, но обязательно уважительно. Это правило заведения. Хуан, дабы не было с твоей стороны обиды, восприми мои слова как инструктаж перед боевой операцией. Да, ты всё знаешь, но командир должен тебе это ещё раз рассказать.

Кажется, чел служил. Возможно даже в спецвойсках. Просто кивну — дескать, понял. Мажорики аристо на такой инструктаж, действительно, могут обидеться.

— Разменяйте для начала два миллиона, сеньор крупье, — улыбнулся и протянул Дереку чек Себастьян.

Тот чек взял, протянул одному из помощников, тут же под его взглядом подбежавшему к столу. Фишки на столе появились в течение минуты.

— Хуан? — Это сеньор мне.

— Я прошу ваших охранников допустить в игровую зону мою помощницу с инвентарём, — сжав губы, произнёс я. Ибо чувствовал себя всё больше и больше не в своей тарелке. Что есть плохо, только не сейчас, когда важна максимальная концентрация и настрой.

— Инвентарём? — нахмурил брови Дерек. А, ну да, сумку проносила моя охрана, младшенькие, а они священны и неприкосновенны для досмотра местных.

Махнул рукой, и Тереза поднесла к сцене обычную спортивную сумку. Большую и тяжёлую… Очень тяжёлую — еле тащила. Правда, недостаточно тяжёлую, к сожалению, как хотелось бы.

— Парни? — вопрос к помощникам, те «нырнули внутрь» и кивнули шефу — «всё в норме». Тереза затащила ношу на сцену, поставив рядом со мной, и тут же свалила назад, в зал.

Сумка уже была расстёгнута охранниками сцены, а потому я нагнулся и… Принялся доставать из неё и выкладывать на стол слитки с золотом. Много золота. Очень тяжёлого. Но недостаточно много, чтобы тягаться с таким монстром, как Феррейра. Подумал, но остановился на двух миллионах. Двадцать килограмм из тридцати девяти, раздобытых для сегодняшней игры. Тут даже три слитка Тигрёнка, которые забрал у неё «на хранение» во время спецоперации против изнасиловавшей её банды. Веласкесы могли дать больше, но не захотели. Дала Гортензия, чеком сразу на десять миллионов, но это крайние меры. Не хочу быть должным имперскому правящему дому. Конечно, она обосновала: «Хуан, я — инвестор вашей группы. Если проиграешься — всего лишь отобьёшь мне эти деньги потом концертами. Не надо строить буку и униженное достоинство, просто бери, и всё». Ладно, скорее всего использую, куда денусь. Но пока — золото Веласкесов.

— Понты! — прокомментировал с показным равнодушием взирающий на это священное действо Себастьян. Как я выкладываю на стол слиток за слитком — мощно, конечно, смотрится. Зал притих и тоже шизел от такой картины. Тут играются на куда большие деньги, но, блин, приносят их точно не в металле! Кстати, игры в самом помещении стихли, где-то в отдалении морского дна кто-то что-то доигрывал, но основная масса либо двигалась к подиуму, смотреть нас в прямой видимости, либо жалась к специально настроенным для гостей показывающим нас визорам.