первый раунд - Андрей Поповский

Они втроем вошли в большую приемную.

— Мы Михаилу Семеновичу, он нас ждет, — сказал отец Егора симпатичной молоденькой секретарше.

Та, не отрываясь от машинки, молча кивнула, и они вошли в кабинет директора. Огромный кабинет был обшит светлыми деревянными панелями, а большие окна, были наглухо задернуты тяжелыми бархатными портьерами красного цвета. С потолка лился белесый мертвенный свет, испускаемый запыленными люминесцентными лампами. В конце длинного стола, прямо под большим портретом Ельцина сидел маленький лысый человечек в темном костюме, рядом с ним в большом коричневом горшке стояло какое-то большое декоративное растение с широкими листьями.

«Ну прямо картина маслом. — лысый хорек под лопухом», — мелькнула шальная мысль в голове у Егора.

— Здравствуйте, Михаил Семенович, — отец Егора подошел к столу и поздоровался с директором за руку. — Это люди, о которых я вам давеча говорил.

— Рад приветствовать молодых предпринимателей, — директор вскочил из-за стола и, семеня на коротких ножках, буквально подкатился к Егору и Марику. Он долго тряс им руки, сжимая их пухлыми мягкими ладошками.

— Вы, наверное, в курсе наших проблем, — начал он — Вот ведь настали времена! Мне теперь каждый раз перед выплатой зарплаты приходиться буквально по крохам наскребать наличность, чтобы расплатиться с рабочими. Раньше у нас часто закупались организации из Чечни и Ингушетии, платили они всегда наличными, но сейчас, в связи с последними событиями, мы потеряли эти каналы сбыта нашей продукции.

— Да, мы как раз по этому делу, — подхватил разговор Марик. — Нам хотелось бы знать, какова минимальная цена на ваши плиты, если расплачиваться за них наличкой.

— Мне нужно еще как минимум полтора миллиона рублей, чтобы выплатить своим рабочим зарплату перед Новым годом. Соответственно, минимальная цена будет шесть тысяч рублей за плиту, при условии, что вы возьмете не менее двухсот пятидесяти штук. Это очень хорошая цена, так как по безналу мы продаем организациям наши плиты по двенадцать тысяч рублей.

— Хорошо, цена нас устраивает, а как будет с документами? — поинтересовался Егор.

— Весь необходимый комплект документов вы получите на руки, с этим никаких проблем не будет, — заверил их директор.

— Тогда нам будет нужна примерно неделя, чтобы собрать нужную сумму.

— Договорились, — директор на прощанье пожал всем руки. — Ждем вас через неделю.

* * *

На следующий день вся компания сидела за богато накрытым столом в квартире у весьма авторитетного человека. Банкир, приходившийся Виталику двоюродным дядей, не мог по официальным каналам быстро сделать им кредит, но он вывел их на человека, который мог ссудить им эти деньги частным образом, под весьма умеренный, по тем временам, процент. Во главе стола сидел мощный широкоплечий мужчина с совершенно седой головой, на вид ему было около пятидесяти лет. Звали его все запросто Славик, но только непрост был этот мужик, очень не прост.

— Да, молодежь, как быстро время бежит, — говорил он им, разливая по стаканам остатки зеленоватого напитка из красивой импортной бутылки. — Еще недавно мне было двадцать, и я так же, как вы теперь, бегал, крутился и искал, чем заняться. Правда, времена тогда были совсем другие, коммерция в то время властью совсем не поощрялась. Коммунистам надо было, чтобы все вкалывали на заводах, ну а тех, кто высовывался из серой массы, больно били по рукам и по голове. Когда мне исполнился двадцать один год, я сам себе сделал подарок — купил черную «Волгу». А в те времена, не то что сейчас, тогда на «Волгах» разъезжали только директора заводов и секретари райкомов.

Славик вздохнул и залпом выпил содержимое своего стакана, остальные тоже опустошили свои рюмки. Только Егор, слегка пригубив спиртное, поставил почти полную рюмку обратно на стол.

— Да, из-за этой «Волги» я получил свой первый срок, — продолжил воспоминания Славик. — Ехал я как-то со свадьбы своего родственника, и естественно, был немного выпивши. Тут, как назло, меня на посту гаишники тормознули и сразу, суки, вычислили, что я под градусом. Хотели машину на штрафстоянку загнать и права отобрать, я с ними и заспорил, да так, что дело дошло до драки. Отмудохали они меня впятером, а я молодым и горячим был, не стерпел обиды, достал из машины обрез и пальнул в самого наглого ментяру с толстой красной рожей. Жаль только, что не убил падлу, а только ранил. Вот за это мне и накрутили семь лет.

Все за столом сочувственно зацокали, показывая, как задел их за живое рассказ хозяина. Выслушав под водочку еще несколько подобных историй, парни начали проявлять признаки нетерпения. Хозяин стола правильно понял их беспокойное ерзанье на стульях и улыбнулся.

— Хорошо, парни, посидели мы с вами нормально, давайте к делу, — Славик вышел из комнаты и вернулся со спортивной сумкой, которую поставил на стул. — Вот здесь ровно полтора лимона. Эти деньги я даю под гарантию Георгия, дяди Виталика, смотрите не подведите ни его, ни меня.

— Славик, мы все сделаем красиво, спасибо тебе за помощь, — ответил за всех Марик.

Еще через день «Форд», ведомый Маратом, выехал из Владикавказа и вышел на федеральную трассу Ростов — Баку. Несмотря на то, что уже стояла середина декабря, на улице было относительно тепло, и с неба накрапывал противный мелкий дождик. В машине кроме водителя находились Егор, Виталик и его родственник Сослан, который часто вел торговые дела со многими деловыми людьми на Ставрополье и в Краснодарском крае. Сослан был высоким усатым мужиком за тридцать, один его глаз слегка косил, что придавало ему немного разбойничий вид.

— Не переживайте, — уверял он друзей. — Мы едем не к последним людям. В своих городах они имеют большой вес в торговле и ваши печки раскидают в два счета.

Первой точкой на их пути был Невинномысск. В город они въехали ближе к вечеру. Марат ехал по улицам, слушая указания Сослана. Наконец, они свернули к большому двухэтажному дому, окруженному добротным забором, и подъехали к железным воротам, недавно выкрашенным светло-коричневой краской. Дядя Виталика вышел из машины и нажал на кнопку звонка, закрепленного на заборе рядом с калиткой. Во дворе гулко залаяла большая собака.

— Амур, молчать! — в открывшейся калитке показалась фигура невысокого смуглого мужчины с характерным кавказским носом. — О, Сос, ты, что ли! Заходи, брат, как я рад тебя видеть.

— Здорово, Магомед, — Сослан облапил хозяина дома. — Я тут не один, а с друзьями. Мы к тебе по делу.

— Вай, Сос, зачем так говоришь?! Я тебе всегда рад. Твои друзья — это мои друзья. О делах потом. Сейчас я открою ворота, пусть твои друзья заедут во двор. Вместе посидим за столом, немножко выпьем и покушаем, а уже потом и поговорим о ваших делах.

Магомед открыл ворота, и Марат въехал на просторный заасфальтированный двор. По отгороженному металлической сеткой большому вольеру, лая и беснуясь, бегал огромный лохматый кобель кавказской овчарки. В дальнем углу двора, под навесом, блестя черными боками, стоял хозяйский «Мерседес». Гости вышли из машины и вслед за хозяином вошли в дом. Они, не разуваясь, прошли в большую богато обставленную столовую и сели за длинный деревянный стол. Из находившейся по соседству кухни вкусно пахло вареным мясом и пряными специями. Магомед выглянул на кухню.

— Вера, подавай на стол! — крикнул он хлопотавшей у плиты жене. — Ко мне друзья приехали.

Жена хозяина, молодая фигуристая казачка, начала споро накрывать на стол, выставляя перед гостями чистые тарелки, стопки, нарезанное тонкими ломтиками копченое мясо, сыр и полную тарелку зелени. Потом в центре стола появился пузатый хрустальный графин, и Магомед разлил водку по стопкам.

— Давайте выпьем за ваш приезд и за то, чтобы дела, приведшие вас сюда, успешно завершились, — произнес первый тост хозяин.

Снова появилась Вера, на этот раз она принесла большую фарфоровую супницу, доверху наполненную вкусно пахнущим мясным соусом. Она разлила парящее варево по тарелкам, и все принялись за еду, не забывая отпускать щедрые похвалы гостеприимной хозяйке дома.

— Когда я женился на Вере, — самодовольно начал Магомед. — Ее отец, потомственный кубанский казак, сказал, что на порог не пустит ни ее, ни меня. «Зачем мне зять — нищий азербайджанец?!» — говорил он. А теперь, по прошествии нескольких лет, из всех зятьев я у него самый любимый. А все потому, что я стал директором городского рынка, у меня дом всегда полная чаша, у меня от Веры уже трое детей. Она за мной как за каменной стеной. Не то, что остальные его зятья — босяки и голодранцы, которые горазды только самогонку литрами жрать.