Олигарх с Большой Медведицы - Татьяна Устинова

Сейчас. Вот сейчас.

«У меня только один патрон. Я не промахнусь».

Белоключевский увидел ее, и у него изменилось лицо.

Стоявший спиной стремительно обернулся, и в это мгновение Лиза выстрелила.

Просто выстрелила, и все.

Сильно отдало в плечо, и палец, которому только что было так удобно, вдруг свело судорогой, и звук рванул барабанные перепонки через секунду спустя после того, как она спустила курок.

– Лиза!!! Лиза, твою мать!!!

Сизый дым повис в воздухе – почему так много дыма?

Человек с изумленным лицом еще постоял, глядя на Лизу во все глаза, а потом вдруг упал навзничь – в шкафах задребезжала посуда. Маленький черный пистолетик – почему он такой маленький? – отлетел далеко, завертелся и стукнулся об изогнутую ножку телефонного столика.

– Лиза!!!

Стремительным движением она переломила дуло, нашарила в переднем кармане еще один патрон и с силой вогнала его в ствол, рванула дуло и снова прицелилась в лежащего.

Кто-то стал вырывать у нее ружье, а она не давала, рычала и вырывалась, и сизый дым волокло в сторону темных окон, и кто-то все кричал:

– Лиза, Лиза, прекрати!! Лиза, все в порядке! Хватит, остановись!

Но она не могла остановиться. Она защищалась и пришла в себя, только когда что-то плеснуло ей в лицо, и как в замедленной съемке она увидела, что вода из стакана летит, сворачиваясь в ртутные капли, и попадает в нее. Она отшатнулась и закрылась руками.

В голове просветлело. Безумие медленно уходило, оглядываясь и гадко ухмыляясь.

Белоключевский держал ее за руки. Ружье валялось на полу, рядом с распластавшимся человеком в черном.

Еще какой-то человек ходил в отдалении, в дыму, присаживался на корточки и смотрел. В руке у него был стакан. Это он плеснул ей в лицо.

– Лиза! Лиза.

– Я здесь, – сказала она спокойно. – Я здесь. Это Макс, да? Наш Макс Громов. Правильно?

Белоключевский кивнул. Его сильно трясло, гораздо сильнее, чем Лизу. Ее рук он не отпускал.

– Кличка Морг, – сказал тот человек, что ходил и присаживался на корточки. – Профессиональный киллер. Охотник. Очень удачливый, между прочим. Взять его никто и никогда не мог. Как это он вас прошляпил, когда вы у него за спиной стояли? От удивления, наверное.

– Дима, – в отчаянии крикнула Лиза. – Дима!

– Ч-ш-ш. Подожди. Помолчи.

– А вы что, дама? – спросил тот человек. – Снайпер?

Отмахиваясь от дыма, который растворялся в воздухе, он с интересом уставился на Лизу, и она вдруг его узнала.

Она видела его вчера. Нет, сегодня. Она видела его сегодня. Сегодня все еще продолжается.

Он работает в галерее у Фионы. Его зовут Федор Петрович Малютин. Он идиот.

Пространство в голове искривилось. Большая Медведица, стремясь заглянуть в окна, налегла на дом, навалилась тушей и, кажется, его сломала. Обломки словно посыпались Лизе на голову и задавили ее.

Макс Громов?! Профессиональный киллер по кличке Морг?! Он обнимал ее, утешал, выслушивал и все это время собирался убить?! И даже пришел, чтобы убить!

И она сама убила его. Она только что убила человека.

– Дим, она сейчас упадет, держи ее!

– Воды, дай еще воды!

– Дима, да посади ты ее, мать твою так!..

– Лиза, держись, Лиза!!

Она отстранила его руку, которая больно впилась в ее бок, сделала шаг и осела на пол, рядом с телом.

– Я вас знаю, – сказала Лиза Федору Петровичу. – Вы развешиваете экспонаты в галерее. Да?

Мужчины переглянулись.

Победа, стремительно подумал Белоключевский.

Победа.

– Он работал в ГРУ, – объяснил Белоключевский непонятно, – много лет. А потом я его подставил.

– Что такое ГРУ?

– Главное разведывательное управление.

– А зачем ты его подставил?

– У нас была борьба. Не на жизнь, а на смерть. Я тогда победил, а… компетентные органы проиграли.

– Еще как, – пробурчал Федор Петрович, – еще как проиграли-то!.. Я без погон остался и без работы.

Сняли меня по милости Дмитрия Петровича. Хорошо, что не посадили.

– Это меня посадили, – подал голос Белоключевский. – Ты все перепутал.

– А что вы делаете… здесь? Или вы тоже пришли нас убивать?

– Он пришел, чтобы помочь нам, – успокаивающе сказал Белоключевский, – но ты его опередила. Ты спасла нас обоих.

– Я? – удивилась Лиза.

– Ты его убила. Ты молодец.

– Убила, – повторила Лиза. – Убила. И все замолчали.

– Надо ребят вызывать, – сказал Федор Петрович будничным тоном. – Позвонить, что ли?

– Позвони, – отозвался Белоключевский таким же будничным голосом.

– А про телефон ты правду сказал? – И Федор Петрович кивнул на аппарат на столике. – Он у себя в офисе так же трубку закрутил?

– Ну да.

– Вы что?! Слышали то, что он говорил тут… Диме?! Вы слышали?!

– Слышал, – морщась, подтвердил Федор Петрович. – Вы меня опередили, Лиза. Я не был готов к тому, что он окажется здесь так быстро. Меня Дмитрий Петрович попросил, и я приехал, но я не знал, что он решится действовать столь стремительно, этот ваш Макс.

– Почему у меня работал профессиональный киллер? – вдруг требовательно спросила Лиза, словно они, эти разговаривающие будничными голосами мужчины, были в чем-то перед ней виноваты. – Как это могло получиться?

Они оба посмотрели на нее. Федор Петрович пожал плечами.

– Ну, в трудовой книжке у него не значится, что он киллер, а написано, что он начальник службы безопасности в такой-то конторе.

– Не в такой-то, а в моей!

– В вашей, конечно. То, что именно его наняли, чтобы убить… моего давнего приятеля, – простое совпадение.

– Он даже не знал, что мы с тобой знакомы. Случайность, – сказал Белоключевский и поморщился. – Совпадение. Хотя Свету ведь здесь убили, значит, про дачу он знал, но, очевидно, не предполагал тебя увидеть со мной.

– А вы? – спросила Лиза у Малютина. – Если вы тоже… бывший… если… то как вы оказались в галерее? У Дунькиной свекрови?!

– Я поступил к ней на работу, – объяснил Федор Петрович невозмутимо. – Я страховой следователь. Знаете такую профессию?

– Видела в кино.

– Ну вот. Мы делали экспертизу коллекции Фаберже. Нам она была представлена как хорошая и довольно старая копия, а оказалась подлинной.

– Какая, к черту, коллекция?! – жалобно спросила Лиза, обеими руками подняла с пола ружье и приложила ствол к пылающему лбу.

Белоключевский ружье отобрал. Ей не хотелось отдавать – оно так приятно холодило кожу!

– Три пасхальных яйца работы Фаберже. Они подлинные.

– Господи, при чем тут Фаберже?!

– При том, что это несколько миллионов долларов, – сердясь на ее тупость, проговорил Федор Петрович. – Что тут непонятного?!

– Да все тут непонятно!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});