Королевства Войны (ЛП) - Смедман Лиза

– Ах так? Значит, будем по-плохому, – пообещал дварф.

Он наклонился, прижав локти к коленям, и кинулся в бой, так крутя головой, что острый шип на его шлеме замелькал перед глазами противника.

Орк отступил на шаг, два, споткнулся и начал падать. Пвент взревел и рванул вперёд, пригнув голову. Он почувствовал, как шип на шлеме пробил звенья кольчуги и кожаную подкладку, вошел в плоть орка, ломая кости. Берсерк, побывавший во множестве битв, испытывал это ощущение это не единожды.

Он выпрямился, поднимая насаженного на длинный шип орка над головой.

К своему удивлению берсерк увидел, что противник до сих пор находится перед ним. Как только размахивающий мечом орк шагнул вперед, дварф понял, что произошло. Орк притворился падающим, положив вместо себя один из разбросанных по склону трупов сородичей и одновременно подобрал с земли меч. Бедняга, висящий над головой Пвента, был мёртв уже несколько дней.

А настоящий противник тем временем улучил возможность атаковать дварфа, направив остриё клинка ему в сердце.

Следующие несколько минут прошли как в тумане. Противники рефлекторно обменивались ударами. Пвент получил несколько ран, но не остался в долгу. Клинок рассёк его руку, и кровь обагрила чёрные доспехи, но благодаря этому берсерк смог оттолкнуть оружие дальше, чем предполагал орк, и нанёс врагу серию коротких сильных ударов. Когда же орку наконец удалось уйти из-под атаки, он врезал левым кулаком дварфу в челюсть и прежде чем берсерк смог ответить, снова выставил меч перед собой.

«Этот хорош – очень хорош для орка», – подумал Пвент.

Противники обрушивали друг на друга шквалы ударов, с рыком рубя, кромсая и уворачиваясь. И всё это время над головой Пвента покачивался ста пятидесяти килограммовый мертвец. Долго так продолжаться не могло, дварф это понимал. Только не с таким утяжелителем.

Быстрый удар меча едва не выпустил ему кишки; берсерк увернулся вовремя, втянув живот и отведя бёдра назад. Затем дварф отклонился сильнее, воспользовавшись весом мертвеца.

Он замахнулся левым кулаком, но к его удивлению орк низко припал к земле, уходя из-под удара. Только импровизация спасла споткнувшегося Пвента. Вместо того чтобы остановить удар, как подсказывал инстинкт, он шагнул дальше, разворачиваясь и поднимая правую ногу.

Дварф нанес противнику удар пяткой, оттолкнув его на несколько шагов.

Но из-за покачивающегося на шипе трупа и берсерк не удержался на ногах. Он знал, что не успеет подняться и парировать следующий удар.

Орк тоже это знал и, подскочив на ноги, бросился к противнику, стремясь его добить.

У Пвента не было шанса его остановить.

Но глаза орка вдруг расширились, стоило его взгляду натолкнуться на что-то в отдалении. Прежде чем Гнарк успел закончить удар, берсерк не упустил своего шанса и, напрягая каждый мускул, с силой мотнул головой. Труп соскользнул с шипа и полетел в своего живого сородича.

Орк отступил шаг и издал странный вой. Но Пвент не колеблясь бросился вперёд и, перепрыгнув и мёртвого и живого орка, кувыркнулся над плечом противника, локтем ударив его в подбородок, а сжатым кулаком второй руки в лицо, вцепляясь в волосы и кожаный шлем. Приземлившись на ноги за спиной орка, Пвент уже знал, что победил. Голова противника отклонилась далеко назад, и если бы берсерк не удерживал его за волосы, то орк наверняка бы упал. В таком положении он уже вряд ли мог сражаться.

Одним движением дварф мог сломать противнику шею, а покрытые острыми гранями наручи, и так глубоко царапающие шею орка, в миг разорвали бы его трахею.

Берсерк и собирался так поступить, но отразившаяся на лице орка сильнейшая душевная боль остановила его.

– Почему ты остановился? – требовательно спросил Пвент, ослабляя хватку достаточно, чтоб орк мог ответить, но всё же имея возможность убить его в любой момент.

Орк не ответил и берсерк дёрнул его за волосы.

– Ты вопил: “за” что-то, – с нажимом продолжил Пвент. – За что?

Орк хотел промолчать, но дварф снова потянул его за волосы.

– Ты не достоин знать её имя, – прошептал Гнарк, выдохнув весь имеющийся в легких воздух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Её? – переспросил Пвент. – Отправил сюда свою шлюху, а? Готов к ней присоединиться?

Орк зарычал и забился в хватке берсерка, будто тот задел его за живое.

– Ну? – фыркнул дварф.

– Моя дочь, – сказал орк и к удивлению Пвента, казалось, сдался. Дварф почувствовал, как противник обмяк в его руках.

– Дочь? Что ты имеешь в виду? Зачем ты сюда пришёл?

Орк снова промолчал, и Пвент злобно его пнул.

– Отвечай!

– Моя дочь, – повторил Гнарк треснувшим голосом. Больше он не смог выдавить из себя ни слова.

– Твоя дочь умерла здесь? – спросил берсерк. – В бою? Ты потерял своего ребёнка?

Орк молчал, но Пвент видел ответ на свой вопрос в каждой черте лица сломленного воина. Дварф проследил за пустым взглядом орка в ту сторону, где лежало несколько трупов.

– Это она, не так ли? – спросил он.

– Тингвингей, – едва слышно прошептал орк. Пвент не верил собственным глазам, но по щекам орка катились слёзы.

Берсерк сглотнул. Такого он никак не ожидал.

Дварф усилил хватку, готовясь покончить с врагом.

К своему собственному удивлению Пвент поднял орка на ноги и оттолкнул.

– Забери её и убирайся, – сказал берсерк, проглотив вставший в горле комок.

* * * * *

Кто будет помнить тех, кто умер здесь, и что обе стороны получили взамен потерям?

Всякий раз, теряя кого-то близкого, мы верим, что никогда не забудем его, будем помнить каждый провёденный с ним день. Но мы живем настоящим, и оно занимает всё наше внимание. И так проходят годы, мы не воспоминаем ушедших днями или даже неделями. Затем приходит чувство вины, потому что если я не вспоминаю Закнафейна – моего отца, наставника, который пожертвовал собой ради меня – то кто вспомнит? А если так, то видимо его действительно больше нет. С годами вина слабеет, и воспоминания об ушедшем занимают наши мысли всё реже. Этот порок всегда с нами, возможно, потому что все мы эгоцентричные существа. Эта черта наших характеров, которой мы не можем противиться.

В конце концов, мы, все мы считаем себя центром мира.

* * * * *

Гнарк повернулся к удивительному дварфу.

– Ты позволяешь мне уйти? – спросил он на дварфском.

– Забирай ребёнка и убирайся.

– Почему ты...?

– Просто забери! – рявкнул Пвент. – У меня нет времени на шавок вроде тебя. Ты пришел сюда за своей девочкой, так забери её и уходи!

Гнарк разобрал не все слова, но и их было достаточно, чтобы понять. Он посмотрел на свою девочку – его дорогую, мёртвую доченьку – и, снова обернувшись, спросил: – А ты кого потерял?

– Захлопни пасть, собака, – прорычал Пвент. – И убирайся, пока я не передумал.

Его тон говорил красноречивее всяких слов. Боль, скрытая за рыком, была понятна орку, чью душу терзало то же смешанное чувство ярости и горя.

Он оглянулся на Тингвингей, краем глаза замечая, что опустивший голову дварф собирается уйти.

Гнарк не был обычным орком. Он служил в элитной охране Обольда в течение многих лет и тренировал тех, кто унаследует эту почетную должность. Дварф победил его – с помощью трюка, на самом деле – и это оскорбление не было мелочью для Гнарка. Старый орк никогда не думал, что его одолеют таким образом.

Но теперь он был готов.

Он преодолел разделявшее их с дварфом расстояние двумя прыжками, и когда противник обернулся, чтобы обороняться, Гнарк нанес ему серию быстрых коротких ударов, лишая берсерка равновесия.

Орк продолжал атаковать, толкая и пиная, не давая дварфу перейти от обороны к наступлению.

Он оттолкнул берсерка, почти закончив бой, но упрямый бородач кинулся на врага.

Гнарк уклонился и врезал эфесом меча по плечу противника, заставляя дварфа окончательно потерять равновесие. Когда Пвент потянулся, собираясь уцепиться за орка, тот нырнул ему под руку и перехватил за запястье. Дварф плашмя упал на землю.