Уроки Великой депрессии - Александр Шубин

2. Неосоветское движение считает необходимым воссоздать социально-ориентированное общество, опираясь на советские ценности и ресурсы бывшего СССР. В неосоветском движении борются демократическая тенденция «советского возрождения снизу» и авторитарного реставраторства.

3. Альтернативистское (социально-экологическое) движение сочетает требования экологического консервационизма и стремление к развитию альтернативных пост-индустриальных и самоуправленческих форм общества, лево-радикальные идеи и поддержку начавшейся на Западе революции.

Эти движения могут вступать в разнообразные блоки как между собой, так и с локальными движениями, включая религиозные и национал-сепаратистские.

Этот сценарий открывает возможность для мировой гегемонии традиционалистских проектов (включая исламский Халифат), использующих пост-индустриальные анклавы в качестве подчиненных элементов технологического обеспечения империй, жизнь которых регулируется религиозной традицией.

Но более вероятна локализация традиционалистских режимов в территориальных рамках их цивилизаций, после чего в Америке, Европе, на большей части территории Азии продолжится движение от индустриального к пост-индустриальному обществу.

В итоге периода «великих потрясений» происходит разрушение части производственного потенциала как на Западе, так и в России, изменение границ государств и формирование социально-структурных предпосылок для пост-индустриального перехода. Но, в силу недостаточного развития экономико-технологической базы, они могут быть быстро разрушены. В этом случае возобладает сценарий «Конец истории», но с несколько большим влиянием периферии и гражданских структур в глобальной пост-индустриальной системе. Это оставляет для нашей страны возможность «догоняющего развития».

3. Сценарий «Третья волна во втором эшелоне».

В ходе проведения социально-ориентированной политики на грани первого и второго десятилетия в России сознательно создаются социально-организационные предпосылки для пост-индустриального перехода (социально-креативный пост-индустриальный уклад и сопутствующая субкультура, полномочное самоуправление, защита и поддержка гражданского общества и корневых информационных структур, укрепление основных социальных и экологических стандартов, просветительский проект в СМИ). С опорой на них власть решает и ряд задач революционного характера (создание механизмов перераспределения доходов между работниками и собственниками, укрепление социального государства, освобождение государства от контроля со стороны капитала, создание демократической системы обратной связи населения и элиты). В интересах этих преобразований возможно использование политики «неосоветского возрождения снизу». Социально-политические потрясения, связанные с проведением этих преобразований, преодолены до начала кризиса глобального рынка (в противном случае наступает ситуация сценария «Великих потрясений»).

Проведение этих мероприятий может лечь в основу оптимального развития России до 2020 г., при которой она сможет подготовиться к преодолению «третьей волны» во втором эшелоне. Такая очередность является благоприятной, так как первые модели нового общества как правило являются крайне несовершенными. Использование опыта преодоления «третьей волны» стран «первого эшелона» позволит облегчить этот переход в нашей стране.

Опираясь на социально-креативную субкультуру и свой культурный потенциал, наша страна может принять участие в событиях «третьей волны» в других странах еще до того, как сама приступит к пост-индустриальному переходу. Это позволит укрепить позиции креативного сектора и улучшить внешние условия преобразований.

Вовлечение жителей России в глобальные сети и сообщества позволяет им активно участвовать в событиях в центре глобальной цивилизации, не выезжая из России. Таким образом можно не только приобретать опыт, но, при условии наличия собственной альтернативной идеологической модели, оказывать влияние на исход противоборства в пользу «периферии» и в ущерб глобальной олигархии, способствуя демократическому изменению соотношения сил в глобальной пост-индустриальной системе XXI века.

Шубин А. В

Социализм XXI века // Социализм: «золотой век» теории. М., 2007

Человечество встречает XXI век в условиях господства либеральной идеологии, которая лежит в основе правил «мирового порядка» и «политкорректных» взглядов правящих элит ведущих государств мира. Это позволяет апологетам либерализма даже надеяться на «конец истории» — некий символ вечности и безальтернативности существующего порядка. Но победив, либерализм не создал обещанного им общества равных прав, демократии и свободы. Мир по-прежнему основан на несвободе, господстве меньшинства, экономической нестабильности. Более того, мир неудержимо меняется под действием постиндустриальных тенденций. Новый век требует идейной альтернативы либерализму, капитализму, глобальной «политкорректности». Без конструктивной альтернативы существующему обществу сбой глобального миропорядка может привести к откату общества во времена этнократии, ожесточенной борьбы национал-государственных машин за ресурсы, к трайбализму и контрмодерну. Развитие человечества не может быть устойчивым, если оно опирается на узкий спектр идей между либеральным глобализмом и этнократическим национализмом. Для того, чтобы общество могло сделать следующий шаг в будущее (а не назад в древность), ему необходима модель пост-капиталистического общества, и здесь никак не обойтись без наследия социалистической мысли.

Индустриальные формы господства подрываются современными культурно-технологическими тенденциями. Индустриальное общество прошло пик своего развития. Предсказанный Михайловским процесс диверсификации, снижения специализации, развития многофункциональности человека проявляется все заметнее.

Идеологическая доктрина правящей в странах Запада элиты утверждает, что произошел качественный сдвиг от индустриального к постиндустриальному обществу. Не происходит, а произошел. Подмена возможности совершившимся фактом нужна именно для того, чтобы обосновать ненужность социальных перемен, достаточность только технологических и культурных сдвигов. Либеральные марксисты вносят свой посильный вклад в доказательство этого тезиса. Но сами доказательства противоречат очевидным фактам: информационные технологии и культурное творчество пока развиваются под контролем старой управленческой элиты — государственных и предпринимательских структур. К тому же чтобы преувеличить роль постиндустриального сектора, к нему относят службу сервиса, которая в реальности организована преимущественно либо на индустриальных (фаст-фуд, например), либо на доиндустриальных ремесленных принципах.

Рост объемов информационного обмена, количества людей, занятых в работе с информацией — недостаточно, чтобы говорить уже о принципиально новом обществе. Ведь рост числа бюрократов, перебирающих бумаги — не признак роста «информационного сектора». Распространение информационных технологий само по себе не излечивает многочисленных социальных нарывов на теле цивилизации, не означает качественную перемену в развитии общества.

Технологический прогресс тоже не обеспечивает фатального безальтернативного прогресса. Вся история индустриального общества — это постепенное вытеснение ручного труда машинным. Полное вытеснение ручного труда не осуществилось ни в одном, даже самом развитом индустриальном обществе. Полная автоматизация промышленности — некий предел, и если он будет достигнут, то можно будет говорить о качественно отличном от индустриализма пост-индустриальном обществе, в котором сам работник уже не является узким специалистом, придатком к машине. В автоматической системе такой придаток уже не нужен, и человек либо ставит креативные задачи перед машиной, либо вообще исключается из сверх-индустриальной системы производства и превращается в пассивного и безвластного потребителя продукта.

Постиндустриальные отношения лишь тогда могут считаться таковыми, когда они качественно отличаются от индустриальных и доиндустриальных. Если новое общество — не вариант индустриального, то будут преодолены важнейшие черты прежней формации: специализация будет вытесняться многофункциональностью, воспроизводство по шаблонам — креативностью, вертикальные формальные отношения управления — сетевыми горизонтальными неформальными связями, прямое подавление и принуждение — манипуляцией с одной стороны и самоуправлением — с другой. Важная и наиболее заметная черта новых отношений — преобладание моделирования реальности над производством типовой продукции. Поэтому содержательно грядущую формацию можно характеризовать как моделирующую. Но в ней, как и в индустриальной формации, будут развиваться различные тенденции — и господство, и свободное социальное творчество, и угнетение, и солидарность. Одна тенденция — манипулятивный авторитаризм (элитаризм), другая — креативный социализм.