Крылья - Майкл Крайтон

— Достаточно, — сказала Дженнифер.

— Как будем комментировать исход испытаний?

— И так и эдак.

— Ты имеешь в виду успех и неудачу?

— Давай оба варианта — на всякий случай.

Рирдон вновь посмотрел на свои туфли.

— Самолет совершает посадку, и техники «Нортона» поздравляют друг друга. Нас окружают радостные лица. Испытания завершились успешно. Компания отстояла свою правоту. По крайней мере, в этот раз… — Рирдон набрал полную грудь воздуха. — Самолет совершает посадку, и голоса вокруг нас подавленно стихают. Компания «Нортон» вынуждена признать свое поражение. Летные испытания со всей наглядностью продемонстрировали серьезные недостатки конструкции N-22… — Он поднял лицо. — Хватит?

— Давай еще промежуточный вариант, но со съемкой на фоне зданий «Нортона». Пожалуй, его-то мы и выпустим в эфир.

— Хорошая мысль.

Больше всего Рирдону нравилось то, что он вновь появится на экране. Он выпрямился, словно пружина, выпятил подбородок и посмотрел в объектив.

— Здесь, в этом здании, где строят самолеты N-22… нет, не так. За моей спиной находится здание, в котором… нет. Подожди минутку. — Он покачал головой и вновь посмотрел в объектив. — Итак, репутация N-22 по-прежнему остается под вопросом. Вот здание, в котором собирают самолеты этой марки, рабочие и инженеры уверены в надежности N-22, однако переубедить критиков не удалось. Соберет ли смерть очередной урожай в небесах? Будущее покажет, С вами был Марти Рирдон, «Ньюслайн», Бербэнк, штат Калифорния.

Он моргнул.

— Ну что? Слишком расплывчато? Слащаво?

— Великолепно, Марти.

Рирдон уже отстегивал микрофон и снимал с пояса передатчик.

— Мне пора, — сказал он и, потрепав Дженнифер по щеке, торопливо зашагал к поджидавшему автомобилю.

Дженнифер повернулась к операторам.

— Собирайтесь, ребята, — велела она. — Мы отправляемся в Аризону.

СУББОТА

Испытательный полигон компании «Нортон» Юма, штат Аризона 4:45 утра

Над плоскими вершинами восточных отрогов горного массива Хила появилась тонкая красная полоса. В темно-синем небе все еще сверкали несколько звезд. Было очень холодно; изо рта Кейси вырывался пар. Она застегнула ветровку и потопала ногами, стараясь согреться.

На взлетной дорожке стоял аэробус «Транс-Пасифик», залитый огнями прожекторов. Наземная бригада отдела летных испытаний заканчивала установку видеокамер. Крылья, двигатели и шасси самолета облепили люди.

Съемочные группы «Ньюслайн» уже вышли на поле и вели запись приготовлений. Мэлоун наблюдала за их действиями, стоя бок о бок с Кейси.

— Господи, как же здесь холодно, — пробормотала она.

Кейси отправилась к испытательной станции — приземистому зданию в испанском колониальном стиле, примыкавшему к диспетчерской башне. Помещение было набито мониторами, каждый из которых воспроизводил сигнал своей видеокамеры. Большинство камер было нацелено на тот или иной узел самолета — на одном из экранов Кейси увидела фиксатор правого предкрылка, — и от этого комната чем-то напоминала конструкторское бюро. Зрелище было довольно унылое.

— Я ожидала иного, — заметила Мэлоун.

— Это пилотская кабина, — сказала Кейси, ткнув пальцем в монитор. — Камера подвешена к потолку и обращена вниз. Опять кабина, объектив смотрит в лицо пилота. В кресле сидит Роули. Вот салон, камера расположена объективом к корме. Опять салон, объектив направлен к носу. Вид на правое крыло. На левое. Вот эти камеры вы устанавливали сами. Еще предусмотрена внешняя съемка.

— Внешняя?

— Во время полета аэробус будет сопровождать истребитель «F-14». Чуть позже включатся и его камеры.

— Ну, не знаю, — разочарованно произнесла Мэлоун. — Я надеялась, что картина будет… ну, скажем, более впечатляющая.

— Самолет еще не взлетел.

Мэлоун недовольно нахмурилась:

— И эти нелепые ракурсы в салоне… Кстати, кто будет находиться там во время полета?

— Никто.

— Вы хотите сказать, все кресла будут пусты?

— Совершенно верно. Это ведь испытательный полет.

— Так не годится, — сказала Мэлоун. — Эти кадры лишены наглядности. В креслах должны сидеть пассажиры. Хотя бы несколько. Нельзя ли послать туда людей? Давайте я сама полечу!

Кейси покачала головой.

— Этот полет опасен, — ответила она. — Во время инцидента машина подверглась значительным перегрузкам. Мы не знаем, что с ней может случиться.

Мэлоун фыркнула:

— Чего вы боитесь, мисс Синглтон? Юристов здесь нет. Позвольте мне подняться на борт.

Кейси внимательно посмотрела на нее. Глупая наивная девчонка, которую интересует только зрелище, впечатление. Она скользит по поверхности явлений, не желая доискиваться их сути. Кейси понимала, что должна ответить отказом, но вдруг услышала свой собственный голос:

— Вам это не понравится.

— Вы хотите сказать, это опасно?

— Я сказала, вам это не понравится.

— Я готова лететь. — Мэлоун посмотрела на Кейси с откровенным вызовом. — А вы?

Кейси словно наяву услышала голос Марти Рирдона:

Невзирая на собственные многократные и настойчивые уверения в надежности аэробуса N-22, представитель компании «Нортон Эйркрафт» госпожа Синглтон отказалась принять участие в испытании. Она не пожелала лететь, оправдываясь тем, что…

Чем?

Как ни старалась Кейси, она не могла придумать оправдания, которое прозвучало бы на телеэкранах достаточно убедительно. Напряжение послед них дне и, усилия, затраченные на расследование аварии, страх сболтнуть что-нибудь лишнее, бесцеремонное вмешательство журналистов, грозившее перевернуть ее жизнь, — все это внезапно вылилось в гневную вспышку. Кейси точно знала, что ее ждет в полете. Мэлоун тоже видела записи, но так и не поняла, что они означают.

— Хорошо, — сказала Кейси. — Идемте.

На борту Пятьсот сорок пятого 5:05 утра

Дженнифер поежилась; в самолете было холодно, а в искусственном свете среди длинных проходов и рядов пустых кресел казалось еще холоднее. Разглядев повреждения, знакомые по видеозаписям, Дженнифер испытала легкое потрясение. Все это случилось здесь, подумала она. Это тот самый самолет. На потолке еще оставались кровавые отпечатки подошв. Разбитые багажные отсеки, потрескавшиеся фибергласовые панели. Неистребимый запах рвоты. И, что еще хуже, в некоторых местах вокруг иллюминаторов панели были сняты, обнажая серебристую теплоизоляцию и пучки проводов. Внезапно она остро почувствовала, что находится внутри огромного металлического механизма. Она уже подумала, не оставить ли эту затею, но Синглтон жестом предложила ей сесть в среднем ряду второго салона, лицом к камере, прикрепленной к потолку.

Дженнифер села рядом с Синглтон. Техник «Нортона» в форменной куртке надел на нее плечевой ремень безопасности, такой же, какие носят стюардессы на обычных рейсах. Два зеленых брезентовых ремня охватывали плечи и соединялись на поясе массивной стальной пряжкой. Конструкция выглядела довольно внушительно.

Мужчина в форме, пыхтя от усердия, плотно затянул ремни.

— О господи, — пробормотала Дженнифер. — Нельзя ли немножко ослабить?

— Натяжение должно быть таким, чтобы вы его едва выдерживали, — сказал техник. — Если вы свободно дышите, значит, нужно затянуть еще сильнее. Чувствуете, как вас сдавливают ремни?

— Да.

— Отпускают их следующим образом. — Он показал Дженнифер механизм разъединения. — Потяните вот за этот рычаг.

— Зачем мне это?

— На случай экстренной необходимости. Потяните его.

Дженнифер подчинилась. Натяжение ремней ослабло, давление исчезло.

— А теперь, если не возражаете, застегнитесь сами.

Дженнифер застегнула пряжку. Это оказалось проще простого. Непонятно, почему люди придают значение таким пустякам.

— А теперь затяните ремни. Еще туже.

— Затяну, когда потребуется.

— К тому времени, когда вы поймете, что нужно затянуть ремни сильнее, будет слишком поздно. Прошу вас…

Синглтон сидела рядом, невозмутимо застегивая и крепко затягивая ремни. Брезентовые ленты впились ей в бедра, плотно охватили плечи. Синглтон вздохнула и откинулась на спинку.

— Ну вот, вы готовы, — сказал техник, — Желаю приятного полета.

Он повернулся и отправился к люку. Из пилотской кабины вышел Роули, качая головой.

— Послушайте, девушки, — заговорил он. — Я очень не советую вам лететь. — Он обращался в основном к Синглтон. Дженнифер показалось, что он сердится на нее.

— Поднимай машину, Тедди, — отозвалась Синглтон.

— Это ваше последнее слово?

— Последнее и окончательное.

Роули ушел. В интеркоме послышался щелчок.

— Закрыть люки…

Захлопнулись люки — два глухих удара. В самолете по-прежнему было холодно. Дженнифер вздрогнула и оглянулась через плечо на пустые кресла. Потом бросила взгляд на Синглтон.