Мёртвый город на Неве - Марти Бурнов

Они прошли немного по Фонтанке. Анна хотела было и дальше идти по набережной, но Антон решил не появляться больше у Летнего сада и у того злосчастного дома, с которого все началось. Они свернули по Гороховой и направились к Адмиралтейству.

Миновав канал Грибоедова и Мойку, они вышли к Александровскому саду и по аллее повернули налево, к Медному всаднику и к Неве. Анна хотела поскорее очутиться на набережной и «вдохнуть простора».

Деревья стояли голые, без единого листочка. Воздух был совсем холодный — чувствовалось приближение зимы. Антон огляделся, и вдруг ужас окатил его ледяной волной. На улице было пусто — ни машин, ни людей… только Анна с яростно пылающими глазами. Он хотел было вскрикнуть, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Он сильно ущипнул себя за ногу, зажмурился и вновь открыл глаза. Наваждение спало. Все на месте: люди, машины, площадь с автобусами…

Громада Исаакиевского собора возвышалась слева, Антон думал пойти туда, но Анна дернула его за рукав, указывая пальцем на памятник Петру.

— Дюссельдорфы! Они здесь! — яростно прошипела русалка.

— Какие Дюссельдорфы, Аннушка?! Нет здесь никаких Дюссельдорфов… — неуверенно проговорил Антон и пошел за ней.

Не обращая внимания на движущиеся машины, толкая встреченных прохожих — в основном, туристов — они подошли к Медному всаднику.

— Ненавижу! — шипела русалка.

Поднялся ветер, усилился дождь. «Анна волнуется, — думал Антон, — только непонятно, почему…»

И тут он снова выпал из реальности этого мира. Снова вокруг не стало людей, хотя, может, их спугнула внезапно разбушевавшаяся непогода. Но не это поразило Антона. Скала, на которой стоял памятник, шевелилась, то немного погружаясь в землю, то вновь приподнимаясь. Змей извивался, придавленный бронзовым копытом коня; а сам Петр тянулся рукой к трепыхающейся огромной летучей мыши. Антону даже показалось, что он слышит, как та пищит.

Наваждение спало неожиданно, как и в прошлый раз. Антон вновь видел неподвижного Медного всадника, машины, немногочисленных прохожих, тщетно пытающихся укрыться от непогоды под зонтами. Анну, глаза которой светились желтым яростным светом. И парочку туристов, которые, заметив русалку, снимали ее на видеокамеру…

— Бежим! — крикнул Антон и дернул Анну за собой.

Анна не сопротивлялась. Они пересекли проезжую часть под визг тормозов и ругань водителей и помчались по Галерной улице.

Остановились отдышаться только у следующего переулка, свернув за угол.

— Ты тоже видела это? — спросил Антон.

— Дюссельдорфов?

— Да каких Дюссельдорфов?! Змея! Мне показалось, он шевелился. А еще… что-то вроде летучей мыши было, или упыря… будто Петр тянется к нему…

— Это были Дюссельдорфы, — все еще злобно процедила Анна. — Упырь — это младший, Влад. А змей — это сам Архип Петрович. Я его мечом Вольронта по роже полоснула, вот он и обернулся змеем. Ты пропустил все самое интересное… А кто этот страшный всадник на коне? Неужели сам Вольронт?

— Не знаю, — ответил Антон. — Раньше я думал, что это Петр Первый, а сейчас — не знаю… Не хочу туда возвращаться. Куда теперь пойдем?

— А давай на кладбище! — предложила Анна. — На наше, на Смоленское.

— Давай, — вздохнул Антон. — Только чтоб никаких Дюссельдорфов…

— Ну, извини, я тут не причем, — ответила русалка.

Они вышли на набережную и направились к мосту Лейтенанта Шмидта, которого, по словам Анны, тут, конечно же, не было.

— А что за меч это был, про который ты говорила? — неожиданно для себя спросил Антон.

— Не знаю толком. Бронзовый. Говорят — сила в нем великая, — беззаботно ответила русалка.

— И где он теперь?

— Якобу отдала.

— Монаху? Зачем? Он же злой…

— Чтоб он тебя отпустил…

Больше Антон ни о чем не расспрашивал Анну. Он обнял ее за плечи, вдыхал запах тины, исходящий от русалки и от Невы, и хотел, чтобы этот момент никогда не кончался. Так они и шагали по мосту, и редкие прохожие, встречавшиеся на пути, улыбались влюбленной парочке.

Дальше они прошли по девятой линии, через весь Васильевский до самой Смоленки. Прокатиться на маршрутке Анна наотрез отказалась, заявив, что самоходные повозки скверно пахнут. Антон согласился с ней. Он и сам с большим удовольствием шел, держа Анну за руку, а предложил подъехать просто по старой привычке.

На набережной Смоленки они свернули налево и вскоре оказались у входа на Лютеранское кладбище.

Они долго бродили по аллеям. Под ногами шуршали мокрые кленовые листья. Каркали вороны. С каждой минутой Анна становилась все мрачнее. Дождь, до того — едва накрапывающий, усилился. Они промокли до нитки, но не ощущали от этого никакого неудобства.

Антон знал, что печалит русалку: она вспоминала Алексея. Он так же догадывался, что она ищет: тот склеп, в котором Алексей когда-то жил, а позже поселился Владимир Анатольевич.

Склеп найти так и не удалось, видимо, в этом мире он был давно разрушен. Но в том месте, где он, предположительно, должен был стоять, обнаружился огромный пень. Похоже, не так давно тут спилили старую липу или каштан. Может, тот самый, который пожирал глутов, когда здесь погиб Владимир Анатольевич?.. От этих мыслей у Антона кружилась голова. Ведь выходило, что Владимир Анатольевич погиб дважды! Интересно, а может, он и не погиб вовсе, а жив-здоров, сидит себе в своей квартире на Фонтанке и с кем-нибудь обсуждает проект ремонта?..

От воспоминаний о той квартире стало не по себе. Антон уселся на пень, потянув Анну за собой. Он огляделся, и вновь заметил что-то странное. Все вокруг было как прежде, но исчезли все звуки. Не было слышно машин, даже вороны перестали каркать. Показалось, что слегка потемнело. И тут же, перед ними, в какой-то сизой дымке, нечто начало сгущаться, обретая очертания. И вот уже рядом стоял тот самый склеп с замшелой крышей. Дверь его медленно, со скрипом отворилась, будто приглашая войти…

Антон вскрикнул и очнулся.

Никакого склепа больше не было. Вновь вернулись привычные звуки. А Анна сидела неподвижно и глядела перед собой полными печали глазами.

— Ты видела это? Видела склеп? — спросил Антон.

— Да, — ответила она.

— Но как? Он же… его же нет!

— Не знаю. Может, и нет. А может, есть, да не здесь. Или нас самих нет…

Антон обнял Анну, и так они и сидели, долго-долго, до самой ночи.

Стемнело.

— Как думаешь, кто-нибудь из наших там уцелел? — задал Антон давно мучивший его вопрос.

Он боялся спрашивать Анну, не хотел расстраивать ее, но не проходило и часа, чтоб он не вспомнил Нестора Карловича или хрёпла Семена. Как там они?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});