Их именами названы корабли науки - Алексей Трешников

15 февраля «Обь» вывела «Семерку» через пояс плавучих льдов на чистую воду, а затем снова вернулась к Мирному. Моряки помогали строить дома. «Оби» предстояло еще выполнить большой комплекс океанографических работ в Южном океане, и после разгрузки 29 февраля она покинула рейд Мирного.

Дизель-электроход «Лена» ушел 17 марта, увозя на борту сезонный строительно-монтажный отряд.

19 марта 1956 года Сомов записал в дневнике:

«Просто стыдно брать в руки эту записную книгу. Сорок дней я не открывал ее страниц и не сделал, в ней ни одной записи, а за это время пронесся мимо меня целый вихрь событий. Этот вихрь я не могу полностью восстановить в памяти даже сейчас. Немного времени спустя моя стареющая память утратит последние следы этих ярких, наполненных страстной борьбой событий, которые обычно принято называть „незабываемыми“. Если я буду пытаться восстановить здесь прошлое, то не сумею записать настоящего. Короче говоря, третьего дня ушла „Лена“. Мы остались одни. Нас 92 человека. Теперь на долгое-долгое время мы можем рассчитывать только на самих себя. Работы, той работы, которую нельзя не делать, ибо она решает вопрос—жить нам или не жить, этой работы непочатый край. По существу, еще ни один объект стройки не закончен. Везде что-нибудь да недоделано. Иногда очень существенное. Перечислять все эти недоделки просто немыслимо. Важно то, что доделывать мы можем только людьми из числа зимовщиков».

Однако, как ни трудно было, участники первой экспедиции не только достраивали Мирный, по и развернули научные наблюдения. Основная тяжесть организации этих трудно совместимых работ ложилась на плечи начальника экспедиции. Ведь в сутках на любой широте лишь 24 часа. Научные работники в первую очередь стремились к своей основной задаче — научным исследованиям и использовали любую возможность, чтобы уйти от хозяйственных работ и забот. Были споры, упреки и недовольства. Начальнику экспедиции и его помощникам приходилось разъяснять, успокаивать, вдохновлять, сплачивать людей, разных по характеру, темпераменту, сознательности.

В основном это удавалось.

Со дня открытия Мирного начались регулярные метеорологические наблюдения. Вскоре приступили к регулярным запускам радиозондов. Начала работать служба погоды — первая синоптическая карта была составлена 4 марта. В мае приступили к регулярным наблюдениям за состоянием ионосферы. Вступила в строй сейсмическая станция, установленная в вырубленном в скале колодце. Была организована регистрация вариаций магнитного поля Земли. Сам Сомов организовал и вел наблюдения за морсиими льдами в прибрежной зоне. Гляциологи, геологи и географы на собачьих упряжках и вездеходах совершали походы в окрестности Мирного, на самолетах летали в более отдаленные пункты.

Можно было считать, что Первая экспедиция свою главную задачу выполнила — береговая база и обсерватория Советского Союза в Антарктиде была создана. Но Сомов с самого начала работ в Антарктиде думал и о будущих советских исследованиях здесь. Ведь Советский Союз в предстоящий Международный геофизический год, который должен был начаться 1 июля 1957 года, взял обязательство создать внутриконтинентальные научные станции — на Южном геомагнитном полюсе и Полюсе недоступности. Первая экспедиция была послана в разведку, или, как говорят ученые, в рекогносцировку. Сомов знал, что Вторая экспедиция должна пройти в центральные районы Антарктиды, а для этого нужно знать, какие там природные условия. Ведь никто не был в этих районах со стороны Мирного.

И вот Сомов решил осмотреть будущий путь к Южному геомагнитному полюсу.

24 февраля 1956 года, как только был выгружен и собран самолет Ил-14, он отправился на нем в полет. Вел самолет командир летного отряда экспедиции, герой арктических полетов И. И. Черевичный.

Поверхность ледникового купола была однообразной, покрыта снежными застругами, что свидетельствовало о сильных ветрах одного направления, от юго-востока; особенно хорошо заструги были выражены на первых 500 километрах, где склон ледникового купола поднимался к югу более круто. Далее еще на 1000 километров простиралась бесконечная, полого поднимающаяся снежная равнина: заструги были выражены слабо. В конечной точке полета, на 78° ю.ш. и 106° в. д., высота купола составляла примерно 3500 метров. Полет закончился благополучно.

Теперь главные характеристики поверхности внутри континента были известны. Но какова там температура зимой? Этого никто не знал. А ведь людям предстояло жить и работать там долгое время. У Сомова зародилась идея совершить поход в глубь Антарктиды, хотя бы на 300–400 километров. 5 марта он посылает самолет Ан-2 с посадкой на ледниковом куполе. Вел самолет пилот А. А. Каш. Вместе с экипажем полетел метеоролог А. М. Гусев. Примерно в 400 километрах от Мирного самолет сделал посадку на жесткие, высокие заструги. Высота купола здесь была 3000 метров.

Летчики сразу же решили взлететь, чтобы проверить условия взлета. Самолет долго бежал по сухому, как песок, снегу, по застругам и с трудом оторвался. Сделали круг и снова сели. Пять дней вел Гусев метеорологические наблюдения. Ему помогали летчики. Температура воздуха колебалась в пределах 45–50 °C мороза. Непрерывно дул сильный ветер, переметая сухой снег. Жить в каркасной полусферической палатке Шапошникова (КАПШ), которую обычно применяли в Арктике, было холодно. На высоте было трудно дышать— не хватало кислорода.

12 марта исследователи вернулись в Мирный. Они доложили на ученом совете в Мирном об условиях жизни на леднике, о трудных условиях посадки и взлета самолета. После подробного обсуждения было решено готовиться к походу на тракторах.

Сомов решил возглавить этот поход сам. 28 марта 1956 года он записал в дневнике:

«Сегодня наконец окончательно решил, что мне необходимо самому участвовать в походе на 400-й километр. Иначе мне невозможно будст принять правильное решение о посылке тракторного поезда со станцией Восток. Пришлось сегодня горько разочаровать сразу нескольких претендентов на роль начальника этого не совсем обычного похода».

2 апреля 1956 года поезд на двух тракторах вышел из Мирного. Каждый трактор буксировал по трое саней. На первых трех санях везли бочки с горючим, на четвертых санях был установлен утепленный жилой домик, на пятых — также домик с кухней и столовой, на шестых — разное походное снаряжение.

Поход был задуман до 400-го километра, но уже на первой половине пути стало ясно, что пройти это расстояние и вернуться в Мирный не удастся — не хватит горючего.

Несмотря на неимоверные трудности похода, у участников его возникла дерзкая идея: не возвращать поезд обратно, а продвинуться возможно дальше на юг и превратить поезд во внутриконтинентальную станцию; горючее же и все необходимое для будущей станции доставить из Мирного самолетами. Сомов по радио через Мирный сообщил об этом плане нам, в Москву. Мы его одобрили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});