Сорные травы - Наталья Шнейдер

Петро прохрипел:

– Эй, доктор, ты чего, б…?

– Что вы делаете? – завизжала женщина в офисном костюме. Около выхода тоже забубнили. Кто-то даже заблаговременно решил свалить.

– Что? – переспросил я, прицеливаясь пролетарию в переносицу. – Ко мне вваливается толпа незнакомых людей – шантажируют, угрожают. И я сейчас защищаю свою жизнь и честь врача заодно. Все просто.

– Тебя, б…, посадят, – неуверенно возразил Петро.

– Быть может. Но пока что выметайтесь, – я перевел прицел на грудную клетку. – Вон, я сказал!

– Он не посмеет! – пронзительно крикнула женщина. – Мужчины, что вы стоите?

– Вон!

– Зассышь, б…, – набычился Петро и сделал шаг ко мне.

– Зря, – и спустил курок.

Грохот упавшего тела удивил, наверное, коллег этажом ниже.

Мадам в офисном прикиде пронзительно завизжала. Авангардная дама повисла на своем кавалере, который еле держался на ногах под весом любимой туши. Остальные делегаты спешно выламывались через дверь.

Хоть бы не вынесли – мелькнула мысль. А то придется звать плотника.

Я любовно погладил пистолет. Достал из ящика пачку сигарет, вытянул одну и неспешно прикурил ее от длинного язычка пламени, вырвавшегося из дула. Курю редко, сейчас вообще никакого желания нет, но от небольшой театральщины отказаться не смог. Отличная штука – практически не отличимая от настоящего пистолета зажигалка. Вроде бы игрушка – а вон какой эффект. Обещал же показать этот подарок пациента Паше, да забыл. Хорошо, что сам вспомнил в нужный момент. Не дело – боевым оружием размахивать, а то и вправду натравят ментов.

Визг стих. Женщина испуганно смотрела на меня – я задумчиво раскуривал сигарету.

– Заберите тело, – приказал я. – И выметайтесь.

– Вы… вы…

– Я заведующий отделением. Считайте, что капитан этого корабля. И буду делать все, что нужно, для защиты отделения и сотрудников.

– Мы будем жаловаться…

Я прервал ее:

– Кому угодно, куда угодно и как угодно.

Обвел взглядом растерянную толпу и резко закончил:

– Пошли вон! Пока я настоящее оружие не достал.

Удивительно, но поверили. Через минуту никого в ординаторской не осталось. Даже тело боевого мужика, так и не очнувшегося от обморока, унесли. Н-да, правду говорят, чем крупнее жаба, тем громче квакает – но вот жабой от этого быть не перестает.

Чтобы чуть отвлечься, я включил телевизор. И сразу же пожалел об этом. По местному каналу гнали горячие новости. Первое что я увидел, это пылающее здание мэрии, несколько тел на мостовой, осколки стекла на тротуаре и одиноко лежащую омоновскую каску.

– …штурм мэрии. Силы ОМОНа оказались не готовы к нападению толпы. Ситуация обострилась после выступления врача-психиатра. Специалист объяснил, что сын мэра попал в аварию из-за тяжелой болезни. Но это нисколько не успокоило митингующих. Тогда администрация города дала приказ ОМОНу вытеснить людей с площади. Практически сразу в строй ОМОНа полетели бутылки и камни, а следом толпа просто смела барьер… – Журналистка запнулась. Похоже, девушка была на грани нервного срыва. – Это ужасно. Из окон администрации выбрасывали тела, затем здание подожгли. Врача забили ногами прямо на лестнице перед входом…

Я выключил зомбоящик и ухватился за телефон. Надо звонить Вадиму – надеюсь, это не он оказался на ступенях мэрии. А то вдруг хватило дурости все же поехать в пекло.

Деменко отозвался довольно быстро:

– Да, Иван.

– Ты где?

– В больнице, в терапии.

– Телевизор включи. Там такое…

– Уже. Смотрим минут десять – город свихнулся. Уже громят аптеки и магазины. Русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Похоже, «Лодибра» ищут.

– Спасибо ублюдкам из Минздрава, – зло прокомментировал я.

– Угу. Слышишь, у тебя машина на ходу?

– Да. А с твоей что?

– Да я на всяк случай на сервис ее сдал – пусть подтянут да проверят. Мало ли, куда валить придется.

– Сейчас-то тебе куда приспичило?

– Давний пациент обострение словил – жена его позвонила, слезно просила приехать. Да и он мужик хороший – надо помочь.

– Уверен? Сейчас в городе жарко.

– Ничего, вдвоем не зажаримся.

– Ну ладно. Поехали. Только на обратном пути Машу заберем – нечего ей одной в морге сидеть.

Я быстро прошел на пост, раздал указания сестрам. Приказал закрыть двери в отделение – никого не выпускать и тем более никого не впускать. Больные сидели тихонько на диване, уставившись в большой телевизор. Судя по ошарашенным лицам, никто до сих пор не верил, что это происходит совсем рядом, в тихом родном городе.

Сбежав по лестнице, я наткнулся на Вадима, быстро тянущего сигарету.

– Рванули?

– Угу, – Вадим выбросил окурок и, промахнувшись мимо урны, чертыхнулся. – Не поверишь, руки дрожат.

– Верю, – кивнул я, разблокировал машину с пульта и запрыгнул за руль. – Как раз в это верю. Куда?

– На Вернадского. Там есть такая пятнадцатиэтажка…

– Знаю.

Далеко за домами лениво и мощно поднимался иссиня-черный столб дыма – молокозавод продолжал неспешно гореть. Или авария слишком большая, или пожарным командам просто не до него. Думаю, у них сейчас в городе столько дел, что хоть разорвись.

Я стремительно вырулил с больничной стоянки, на несколько сантиметров разминувшись с бетонными столбиками ограждения.

– Опа, – удивился Деменко. – А ты чего такой?

– Приходили благодарные родственники пациентов. Требовали денег.

– Вон даже как? Ну, этого следовало ожидать. Как немного пришли в себя, вспомнили о выгоде.

– Шакалы, – процедил я, ныряя из одной узкой улочки в другую. На проспекты совсем не хотелось выезжать с учетом того, что творится около мэрии. Через пару перекрестков попалась полностью разгромленная аптека. Несколько человек задумчиво бродили за разбитыми витринами, ногами раскидывая коробки с лекарствами.

– Уродство-то какое, – пробормотал Вадим, оборачиваясь, чтобы полностью рассмотреть картину .

– Естественная сущность человека, – ответил я, раздумывая, как быстрее и незаметнее выехать к нужному дому. – Грабить и жечь готовы все – от мала до велика. Любимый аттракцион городского жителя – вспомни репортажи из Нового Орлеана.

Через пять минут я выскочил из переулка прямо к пятнадцатиэтажке. Напротив щерился выбитыми окнами небольшой продуктовый магазинчик – людей на улице вообще не было.

– Твой пациент хоть не сильно буйный? – поинтересовался я, когда Деменко жал на кнопки домофона.

Вадим мрачно хохотнул.

– И что это означает?

– А значит то, что лучше бы он сейчас не был буйным…

– Почему?

– Ты когда-нибудь угоманивал инструктора-рукопашника?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});