Отражение во мгле - Сурен Цормудян

Пришедший в себя Штерн слишком поздно добрался до установленного на вездеходе пулемета. Однако жажда мести притупила и боль в сломанных костях, и действие вколотых теперь уже мертвыми друзьями транквилизаторов. Стволы пулемета закрутились, и на раба твари обрушился град пуль, кромсая и жесткий горб, и сравнительно небольшую голову, и огромные лапы. К вездеходу бросились десятки выкарабкавшихся из подземного лабиринта воинов, но и их встретил бешеный огонь шести раскаленных стволов.

И вдруг находившаяся в стороне гора грязного снега и кусков земли разлетелась в стороны, словно от взрыва. То, что увидел рейдер, оказалось страшней и коричневых рабов, и черных воинов. Скрывавшееся в той куче существо было крупнее даже вездехода. Настоящий мастодонт с огромным покатым панцирем, украшенным какими-то психоделическими узорами. Вместо головы — три большие челюсти, а вокруг них кольцом — девять бездушных черных глаз. Восемь по-паучьи расположенных лап торчало из огромного панциря. И еще две исполинские, похожие на скорпионьи, лапы с клешнями. Штерн был уверен: перед ним та самая матка. Королева. Мать всех тварей. Ведь если и это не она, то какая же она тогда на самом деле?!

Рейдер перевел огонь на нее, но пулемет, проработав секунд пять, прекратил грохотать, лишь жужжали вращающиеся стволы. Лента отстреляна.

— Черт! — воскликнул Штерн, ныряя в люк.

Пули не причинили вреда монстру, только разозлили его еще больше. Мать всех тварей втянула под панцирь челюсти и глаза и бросилась таранить вездеход. Воины больше не атаковали, попрятавшись в норы и предоставив главные действия своей хозяйке.

Страшный удар в борт сделал невероятное — опрокинул тяжелый и широкий вездеход набок. Штерн перелетел через всю кабину, на него посыпались незакрепленные предметы, нанося новые травмы. Еще один удар.

Мощная клешня пробила правый борт, который теперь оказался наверху. Уже нет сомнений, что не спастись. Штерн потянулся к одному из ящиков. Он знал, что там кубики тротила. А вон в той сумке гранаты. А в этой — запалы…

Корчась и постанывая от боли, непослушными руками рейдер вкручивал запал в холодное тело гранаты. Тварь продолжала рвать борт, вот-вот она доберется до человека. Надо успеть. Смерть неизбежна. Но она не страшна — рейдер всего лишь отправится в тот самый путь, куда только что ушли его товарищи. Куда уходят все павшие бойцы. Страшно погибнуть просто так. Не в бою, нанося врагу урон, а подобно беззащитной жертве хищного зверя. Это не смерть солдата. Смерть солдата должна быть вот такой…

Он распахнул ящик с тротилом. Выдернул чеку и, подняв голову, зло посмотрел через рваное отверстие в борту вездехода на мерзкую морду королевы. Последняя в жизни улыбка. Последнее движение, прижавшее гранату к толовым шашкам. И последние слова:

— Чтоб ты подавилась, сраная сучара!!!

Тварь отпрянула. Едва ли она была способна понять, что приготовил ей человек. Вероятно, хотела немного переместиться, чтобы удобнее было терзать машину.

Мощный взрыв разорвал вездеход. Ударил мать всех тварей ходовой частью по массивному туловищу. Отбросил в сторону. Но не убил!

Контуженное существо шаталось и медленно кружилось на месте. Приходило в себя. И тут на нее обрушилась пулеметная очередь.

К гнездилищу приближался еще один вездеход. Белый, поменьше только что уничтоженного взрывом. Дьякон нещадно поливал мать всех тварей свинцовым дождем.

Но пули не пробивали броню чудовища. Существо изготовилось к новой атаке.

— Черт! Да что же это, сука, такое! — закричал Дьякон в отчаянии.

Существо развернулось и устремилось навстречу противнику. Поняв, какой силы удар сейчас обрушится на машину, рейдер нырнул внутрь.

— Оби! Задний ход и резко вправо! — крикнул он, но тут же с ужасом обнаружил, что Обелиска в машине нет.

Главный связист экспедиции стоял у открытой водительской двери вездехода. Спокойно смотрел в прицел РПГ-7, который водрузил себе на правое плечо.

— У меня для тебя есть демотиватор, гребаная неведомая херня.

Раздался хлопок. Реактивный противотанковый снаряд вырвался из гранатомета и устремился к твари. Вспышка озарила вечно пасмурный день, взрывом раскроило панцирь существа. Королева остановилась и издала жуткий вой; казалось, у людей от него лопнут барабанные перепонки. К изумлению рейдеров, она снова двинулась в направлении вездехода.

— Херасе… — нахмурился Обелиск и быстро перезарядил гранатомет. — Ну ладно, сука, повторим урок.

Второй взрыв. Попадание ниже первой раны, в область челюстей и глаз. Одна клешня оторвалась. Лапы сложились, и тварь завалилась на бок.

Рейдер внимательно смотрел на существо. Оно больше не шевелилось, не издавало звуков. Не видно было и его мерзких деток. Только где-то в котловине трещал огонь, пожирающий коконы.

Дьякон опустил кормовую аппарель вездехода, решительным шагом вышел наружу, сжимая в руках ручной гранатомет револьверного типа РГ-6. Не замечая Обелиска, быстро пошел к котловине. На ходу всадил в ту игу мертвой королевы сорокамиллиметровый снаряд. Подойдя к краю котловины, сделал три выстрела по куче горящих коконов. Оставшиеся две гранаты пустил в норы тварей.

Обелиск подбежал к командиру и положил руку ему на плечо.

— Дьяк!

— Что! — дернул плечом и резко развернулся Дьякон. — Ну что?!

— Успокойся, вот что.

— Успокоиться?! Ребят положили! За что, Олег?! За каким хером это было нужно?! Они почти все по две войны прошли! Армагеддон этот пережили! Некоторые из них черт знает что вынесли, прежде чем в Аркаим попасть! Столько схваток с молохитами выиграли! Пять дальних экспедиций!

— Я знаю…

— Аза что они жизни свои отдали?! Это ты знаешь?! Я вот — нет! Ради парочки вонючих жуков-переростков?! Ради какого-то мудака с чипом в жопе, которого я в глаза никогда не видел, но он, понимаете ли, так нужен нашему братству, что езжайте на край света, найдите его и привезите!

— Да успокойся ты, Дьяк. Убираться отсюда надо. Сейчас вся эта чертовщина полезет из нор, и нам боеприпасов не хватит.

— А знаешь что?! Идут они все к такой-то матери! И жуки, и этот яйцеголовой ученый с чипом! И весь совет рейдеров! Все идут на хер!!!

— Слушай, но ученого-то хотя бы надо найти.

— С какой стати?! Не будем мы никого искать! Плевать я хотел!

— Так что же это получается, — вздохнул Обелиск, — ребята зря погибли?

— Что? А может человек погибнуть не зря? Да ничто не стоит человеческой жизни, Олег! Тем более таких вот жизней! Шесть лучших рейдеров! И ради чего?!

Обелиск покачал головой, снова кладя огромную ладонь на плечо Дьякона.

— Командир, поехали.

21

СНЕГ

Селиверстов еще раз с озабоченным видом осмотрел полуразрушенное здание и трупы церберов. Вокруг дома были следы и Волкова, и Жуковского, но их самих он не обнаружил. А следы терялись ближайшей руине, с которой недавняя буря смела снег.

— Ну и куда эти идиоты делись? — зло выдавил он.

Костя ходил за ним по пятам и чувствовал, как нарастает тревога. Смогут ли они вдвоем вернуть Марину? И не побежал ли Жуковский к тварелюбам, чтобы предупредить их?

Они еще раз обошли вокруг полуразрушенного здания. Василий остановился. Уставился на сугроб.

— Я что-то не понял.

— Чего там? — спросил Ломака.

— Вот этих следов только что не было. Да?

— Не знаю, — пожал плечами Костя, озабоченно разглядывая многочисленные ямки в снегу. — Я же не разбираюсь так, как ты.

Искатель наклонился и всмотрелся.

— Ну, точно. Кто-то тут прошел только что, пока мы были на той стороне. И похоже, он где-то здесь.

Селиверстов снял оружие с предохранителя и осторожно двинулся вдоль стены, заглядывая в пустые глазницы окон.

Ломака еще какое-то время смотрел, пытаясь понять, где следы Волкова и Жуковского, а где неизвестного. Так и не разобравшись, двинулся за искателем, отстав от него шагов на двадцать. И вдруг Константин понял, что его старший подслеповатый товарищ упустил какую-то деталь. В очередном окне, которое только что миновал Василий, из полумрака показался человек с дробовиком в руках.

— Василий, осторожно! — отчаянно закричал Ломака.

Селиверстов развернулся, и выстрел, сделанный почти в упор, пришелся ему в грудь. Костя прыгнул в сторону, чтобы лучше видеть силуэт в окне, и вскинул автомат. Неизвестный враг еще раз выстрелил, но промахнулся — дробины просвистели совсем рядом с Ломакой. Рой автоматных пуль полетел в окно, но убийца уже нырнул в полумрак. Ломака только успел заметить его одежду и понять, что видел этого человека вчера. Тот самый свидетель Армагеддона, которого он должен был убить, но промахнулся.

Не думая об опасности, гонимый отчаянием, злобой и ненавистью, а также чувством вины, Константин бросился в погоню. Внутри слышались торопливые шаги, хрустел под ногами армагедетеля мусор.