Великое море. Человеческая история Средиземноморья - David Abulafia

молов, способных вместить даже самые большие корабли.54 Путеолы уже были центром торговли предметами роскоши, такими как греческий мрамор или египетский папирус и стекло, когда Египет перешел в руки римлян. Путеольские купцы были активны на Делосе, где находился оживленный контингент южноиталийских торговцев. Делийские связи привели множество рабов в Италию через Путеолы. Как и в самом Риме, в Путеолах проживало очень разнородное население: небольшие колонии финикийских купцов из Тира, набатеев из пустынных земель за Палестиной, египтян, привнесших культ Сараписа55.55 Когда-то финикийцы были большой силой в Путеолах, но к 174 г. н. э. их постигли тяжелые времена, и они написали отцам города Тира письмо с просьбой компенсировать большую арендную плату, которую им приходилось платить за свои офисы и склады, которые, по их словам, были грандиознее, чем у других народов:

В прежние времена тирийцы, живущие в Путеолах, несли ответственность за его содержание; они были многочисленны и богаты. Но теперь нас стало мало, и из-за расходов, которые мы должны нести для жертвоприношений и поклонения нашим национальным богам, имеющим здесь храмы, у нас нет необходимых средств для оплаты аренды станции, составляющей 100 000 денариев в год.56

Также был возведен храм Юпитеру, Юноне и Минерве купцами, "которые торгуют в Александрии, Азии и Сирии".57 За счет богатейших семей города были построены прекрасные общественные здания. Путеолы, вероятно, были безымянным кампанским городом, в котором Петроний, придворный Нерона, разместил свой скандальный роман "Сатирикон". Одна из центральных фигур, Трималхион, - освобожденный раб, который сделал свое состояние на море, потерял его ("Нептун пожрал 30 000 000 сестерций за один день"), начал все с нуля и теперь ушел на покой с состоянием в много миллионов сестерций.58

Независимо от того, существовали ли такие успешные вольноотпущенники, как вымышленный Трималькио, свидетельства того, что вольноотпущенники играли важную роль в деловой жизни порта, очевидны. Замечательная серия восковых табличек, обнаруженная в Помпеях, свидетельствует о финансовых делах Сульпициев, банкиров Путеоли; сохранилось 127 документов, в основном относящихся к периоду между 35 и 55 гг. н. э. 59 Один из документов - это заем, выданный в период между 35 и 55 гг. н. э.59 Один из документов - ссуда в тысячу денариев, предоставленная Менелаю, свободнорожденному греку из Карии в Малой Азии, рабом Примусом, агентом купца Публия Аттия Севера. Имя Северуса встречается и в совершенно другом месте: на амфорах с рыбным соусом, экспортировавшихся с Пиренейского полуострова в Рим. Менелай владел собственным грузовым судном, и заем, как полагают, был авансом за перевозку партии гарума, отправляемого из Путеолов в Рим.60 Все это говорит о том, что Путеолы были связаны с широким средиземноморским миром: здесь жил греческий шкипер, имевший связи с богатым римским торговцем испанским рыбным соусом. Присутствие раба, выступающего в качестве доверенного лица Северуса вдали от его родной базы в Риме, было далеко не редкостью. Греческие банкиры во времена расцвета Афин были знакомы с некоторыми банковскими методами, принятыми в Путеолах. Новизна заключается в том, что подобные операции теперь охватывали все Средиземноморье, от гарумных фабрик Испании до Египта. Кредит состоял не только из денежных авансов в твердой монете или товарах: слово "кредит" (что в переводе с латыни означает "он верит") передает чувство доверия. Сотрудничество и доверие были проще и эффективнее в эпоху римского мира.

Именно зерно делало состояние Путеоли; по оценкам, в это время через него ежегодно проходило 100 000 тонн.61 Работа с зерном ставила перед рабами и оплачиваемыми работниками множество задач: независимо от того, грузили ли зерно в мешки или пересыпали в контейнеры, его нужно было разгрузить в итальянском порту прибытия и перегрузить на небольшие корабли или баржи для путешествия в Рим. Его проверяли на качество и, конечно же, облагали налогом. Хранить зерно нужно было либо в портах, либо в самом Риме, а хранение зерна - дело непростое, поскольку его нужно защищать от опасной плесени, насекомых и мышей, а значит, проветривать и поддерживать нужную температуру.62 Торговцам зерном приходилось арендовать помещения в хранилищах, некоторые из которых были огромными: Horrea Galbana в Риме предлагала более 140 комнат на первом этаже, а Grandi Horrea на побережье в Остии - шестьдесят комнат на первом этаже.63 Путеолы были также хорошо расположены для тех, кто искал рынок для восточных предметов роскоши, таких как продукты индийской торговли, проходившей через Александрию, поскольку они давали доступ к летним убежищам сенаторской аристократии в Байях, Геркулануме и Стабиях; они находились недалеко от Неаполя, все еще процветающего города, и городов-спутников Неаполя, таких как Помпеи.

Остия, расположенная в устье Тибра, постепенно вышла на лидирующие позиции, заменив Путеолы в качестве главного порта, куда заходили корабли с товарами, предназначенными для Рима. Его происхождение можно отнести к пятому веку до нашей эры, когда Рим и Вейи соперничали за контроль над солончаками в устье Тибра, но долгое время Остия представляла собой не более, чем дорожную заставу в устье реки. При Августе и Тиберии осуществлялись программы строительства, но только при Клавдии были предприняты реальные усилия по созданию гавани вблизи Рима, и в 42 году н. э. в двух милях к северу от Тибра начала строиться новая гавань, известная под простым названием Портус. Цель заключалась не в том, чтобы подмять под себя Путеолы, а в том, чтобы обеспечить безопасный доступ для римского зерна. К сожалению, волнорезы и молы Клавдия оказались недостаточными: в 62 году нашей эры 200 кораблей в гавани потерпели крушение из-за внезапной бури. Через столетие император Траян усовершенствовал Портус Остии, построив более безопасную и эффектную шестиугольную гавань внутри гавани Клавдия. При его преемнике Адриане были отстроены большие площади со складами и магазинами. В Остии было много многоэтажных домов, построенных из кирпича, - в ней до IV века царила атмосфера среднего класса, и многие из более бедных переселенцев, ступивших на ее набережную, отправлялись в доходные дома Рима.64

 

V

 

После завоевания власти Октавианом все берега Средиземного моря и все острова оказались под римским владычеством или в римской сфере влияния: это была поистине mare nostrum.65 Его победа положила начало замечательному периоду более чем 200-летнего мира во всем Средиземноморье. Конечно, время от времени случались вспышки пиратства, например, со стороны мавретанцев на крайнем западе Северной Африки, где римский контроль был относительно слаб: в 171-2 гг. н. э. мавританские пираты совершали набеги на Испанию и Африку, и император Марк Аврелий увеличил римский флот, чтобы справиться с этой угрозой. Но когда римский флот вступал в войну,